Честь в огне не горит - Тамоников Александр Александрович - Страница 30
- Предыдущая
- 30/58
- Следующая
Дрозденко и Бурмистров, выбежав из кустов, быстро сблизились с палаткой. Андрей распахнул полог, его напарник бросил внутрь овальный предмет. Офицеры отвернулись. Внутри палатки прогремел оглушительный взрыв, покатившийся эхом по лесу, следом последовала яркая вспышка. Спецназовцы ворвались в палатку. Бандиты, схватившись за уши и зажмурившись, ничего не соображая, сидели на своих спальных мешках. Рядом лежало оружие. Бурмистров схватил за шиворот Дубинина, оказавшегося ближе всех к выходу, и вытащил на улицу. Капитан Дрозденко двумя короткими очередями расстрелял Прохорова и Бардина. Вышел из палатки, вызвал Соловьева:
– Командир! Задача выполнена! Дубинин взят живым, остальные бандиты уничтожены.
Соловьев объявил всем сбор у палатки. Сам первым вышел к лагерю банды. Дубинин, по-прежнему зажав уши и качаясь, как кобра, из стороны в сторону, сидел на бревне. Рядом стоял Бурмистров. Соловьев указал на заместителя Дробуса:
– Уверен, что он сможет общаться с Обером? Не переборщили ли мы с применением оглушающего заряда?
– Обычную гранату применили. Контузию Дуб, конечно, получил, но скоро оклемается. И слух восстановится. Со зрением, правда, могут возникнуть проблемы, если в момент разрыва гранаты глаза были открыты… Но Дубинин, как и его подельники, спал – значит, и с этим со временем все будет в порядке.
– Мне надо поговорить с ним.
– Так он оглушен. Надо дать оклематься!
– Ну, так помоги ему в этом!
Бурмистров достал специальную аптечку, извлек из нее шприц-тюбик. Ввел в руку, прямо через одежду, препарат, облегчающий состояние человека при легкой контузии. Препарат подействовал мгновенно. Дубинин опустил руки, тряхнул головой, откашлялся, сплюнув на землю тягучий сгусток желтоватой слюны, поднял глаза на Соловьева, спросил:
– Кто вы?
– Слух вернулся?
– Он и не пропадал, просто голова раскалывалась от боли.
– Зрение?
– Вижу! Но вы не ответили…
– По-твоему, я обязан отвечать на вопросы захваченного в плен террориста?
– Какого террориста? Мы с друзьями подыскиваем участки земли для покупки. Сейчас, когда все горит, их можно купить за копейки. На следующий год…
Соловьев прервал Дубинина:
– На следующий год, Дуб, в лучшем для тебя случае ты будешь мотать срок на зоне. И не надо вешать мне лапшу на уши. Я командир боевой группы специального назначения Главного управления по борьбе с терроризмом. Мы отслеживаем действия банды господина Ирвина Дробуса, заместителем которого ты являешься. Не надо изображать удивление, тем паче возмущение. Ты, сука, вместе с подельниками поджигал лес, палил деревни, губил людей! Все ваши «подвиги» зафиксированы, улик против вас полно. Хотя бы те же «шизы», что находятся в лагере. Ты забрал последние пять штук, выезжая сюда. А сегодня Дробус должен получить еще одну партию зажигательных шашек для проведения завершающего этапа террористической операции «Факел» в Переславской области. Операции, разработанной известным террористом Амиром Абушером. Да нам в принципе и не нужны никакие улики. Посмотри налево!
Дубинин повернул голову и увидел, как у «УАЗа» спецы складывают трупы его подельников.
– Видишь? Это твои уже бывшие и, как говорится, немножко мертвые дружки. Они хотели сжечь деревни, а получили пули в свои тупые головы. Та же участь ждет и тебя!
Дубинин понял, что попался. И попался людям, которым закон в борьбе против террористов давал неограниченные полномочия.
– Подожди, офицер. Ты сказал, что в лучшем для меня случае на следующий год я буду мотать срок на зоне, ведь так?
– Мало ли я что сказал в горячке…
– Нет! Ты не из тех, кто горячится. Я нужен вам, да? Нужен живым. Иначе вы просто убили бы меня, как… – он кивнул на трупы, – как их.
– Мыслишь верно. Ты нужен нам живым. Точнее сказать, нужен постольку-поскольку. Я лично считаю, что и тебя следует пристрелить, как бешеную собаку. А вот начальство решило по-другому… Но особо не обольщайся: начальство далеко, а я рядом.
– Скажи, что я должен сделать, чтобы вы не убили меня?
– Жить хочешь?
– Да!
– А когда жег людей, об их жизнях ты не думал? Или жители сожженных вами сел, деревень, поселков – не люди? Женщины, дети, старики беспомощные – не люди? Хворост, да?
Подошел Дрозденко:
– Командир, отдай этого ублюдка мне! Уж я заставлю его испытать все то, что испытывали несчастные, объятые огнем… Он у меня долго подыхать будет. Долго и мучительно, завидуя подельникам. А начальству доложим, что сбежал Дубинин, да неудачно. В болото угодил, вот трясина и засосала его… И все дела.
– А куда денешь изуродованный труп?
– Как куда? Говорю же, в болото. Оно недалеко.
– Не надо! – закричал Дубинин. – Прошу, не надо! Я сделаю все, что скажете! Я согласен в тюрьму, только не убивайте… Не надо… Это все Дробус, он заставил нас поджигать лес!
– Да еще и платил за это, да?
– Я все скажу! Все… Где надо, там и расскажу. На следствии, на суде…
Соловьев повернулся к Дрозденко:
– Не могу я отдать тебе этого ублюдка, Андрюша. Видишь, как запел?
– Да вижу… Ладно! Пусть поживет пока. Но если, командир, эта тварь сделает что-нибудь не так, обещай: тут же отдашь его мне!
– Слово офицера!
Дрозденко нагнулся над Дубининым:
– Ты слышал, ублюдок, что сказал командир? Одно неверное движение, неосторожное слово, и ты попадешь ко мне! Понял, тварина? – резко повысил голос капитан.
– Да, да, господин офицер, я все понял, я все хорошо понял!
– А жаль! Если бы ты знал, с каким наслаждением я порвал бы тебя на куски… Живи, сука. Считай, что повезло тебе.
Дрозденко отошел от Соловьева и Дубинина, подошел к курящему у ведра с песком Каменеву. Заместитель командира группы улыбнулся:
– В тебе, Андрюша, хороший артист пропал.
– Ну надо же было помочь командиру? – усмехнулся Андрей. – А то сидел, понимаешь, нахмурившись… Теперь он не только плясать, он и петь под нашу дудку будет.
– Да, шуганул ты его не слабо… А главное, так правдоподобно, что я сначала даже испугался, а не снесло ли у тебя крышу. Потом въехал, что разводишь ты его… Курить будешь?
– Давай!
Соловьев вызвал на связь полковника Крымова.
– Время 4.50. Штурм логова банды Дубинина успешно проведен. Дубинин взят живым. Остальных его подельников пришлось уничтожить. Дуб согласен на сотрудничество.
– Он требовал гарантий?
– Нет! Просил только не убивать.
– Хорошо! Держи его при себе. Группе отдых. Благодарю за службу!
– Служу Отечеству!
Командир «Миража», отключив станцию, приказал заместителю убрать трупы за пределы лагеря и организовать отдых личному составу с выставлением боевого охранения. Сам провел Дубинина в «УАЗ», где сковал наручниками.
Крымов, приняв сообщение Соловьева, повернулся к Тимохину:
– В лесу порядок, Саня!
– Теперь наша очередь?
– Да! Но сначала отдых.
В 8 утра Крымов, Тимохин и личный состав группы «Орион» были уже на ногах. На 8.10 руководитель операции объявил спецам сбор. В кабинет прибыли майоры Гарин, Шепель, капитан Ким и прапорщик Бирюков, отозванный со снайперской позиции на крыше Дома культуры. Тимохин вкратце доложил общую обстановку, сообщив об успешной акции группы «Мираж» в районе деревень Торфяновка и Плетневка, и довел план действий по нейтрализации банды Дробуса.
– В доме номер четырнадцать по улице Луговой находятся четверо боевиков: Обер, Краев, Вахиев и Тучин. Один из последних трех постоянно сидит на террасе, Дробус – в небольшой комнате за русской печью, остальные – в главной комнате и спальне. Впрочем, бандиты часто перемещаются. Иногда появляются в тамбуре выхода в сад. План штурма объекта таков: Ким и Бирюков пешком убывают к Макарову, предварительно связавшись с ним. Далее, капитан остается с майором, а снайпер проникает в дом номер двенадцать, где проживает молодая семья: Евгений Потапенко, год назад уволившийся в запас из Вооруженных сил, отслужив срочную службу, и его супруга Светлана. Молодая женщина беременна, на третьем месяце. После беседы с семьей Бирюков занимает позицию в саду усадьбы Потапенко, откуда ведет наблюдение за домом номер четырнадцать и подходами к нему. Задача снайпера: не допустить прорыва боевиков из дома к соседям. При этом Дробуса брать живым, остальных валить. Выход к дому по моей команде.
- Предыдущая
- 30/58
- Следующая
