Любовь-спасение - Кокс Мэгги - Страница 4

• Предыдущая
• 4/28
• Следующая

— Так мы будем говорить об искусстве или о чем-либо еще? — Она робко заерзала на кушетке.

Как странно, просто сидишь и смотришь на человека, а в душе воцаряется мир и покой.

Мужчина пожал плечами, словно удивился предложению.

— В мире нет застывших форм и твердых правил, Мэган. Мы можем говорить на любую тему, на какую пожелаете.

— На самом деле я… — она с трудом перевела дух, — я очень хочу рисовать. Вы способны помочь мне?

Кайл неотрывно смотрел на прелестную брюнетку, мольба в ее голосе тронула его до глубины души. Темные глаза девушки светились надеждой, желанием и чем-то еще, понятным им обоим. Горячая мысль захлестнула его — о господи, то было обещание.

— Еще одна выставка. Неужели я так много прошу?

— Я занимался выставками последние пять лет, Деми. Мне это больше неинтересно!

Кайл взял горсть арахиса с маленькой тарелки на столе, в душе ругая себя на чем свет стоит за то, что согласился на встречу. Сидел бы сейчас дома, рисовал бы или изучал новые технологии в живописи.

Впрочем, о силе убеждения Димитрия Папандреу ходили легенды. Ему удалось застать Кайла в слишком хорошем расположении духа, и он решил воспользоваться этим.

Сейчас Кайл сидел напротив него в роскошном вестибюле отеля «Интерконтиненталь» на Парк-Лейн и размышлял, что его компаньон, должно быть, один из самых хитрых людей, почтивших своим присутствием это заведение. Одевавшийся в костюмы от «Армани», он вкушал плоды своих дружеских связей со всемирно знаменитыми людьми. Маленький шарик под названием Земля был в его руках, продать нефть самой богатой нефтью нации, арабам, для него было лишь детской забавой. Он был прирожденный торговец, и знакомство с ним служило высшей рекомендацией.

Он сотворил чудо, продвинув карьеру Кайла.

Что бы Деми ни продавал, это всегда подразумевало большие деньги. Однако сегодня Кайл охладел к сделкам.

— Мы могли бы продать те картины в десять раз дороже.., в десять раз! Думаю, у тебя в студии еще больше картин, а ты даже не позволил мне увидеть их!

Толстые щеки Деми затряслись от обиды, но Кайл только головой покачал:

— Неважно. Я больше не думаю о деньгах.

— Ты сумасшедший? — Деми был близок к апоплексическому удару. — Кого в мире не заботят деньги? Я сделал тебя богатым человеком. Ты бы тоже мог сделать мне маленькое одолжение. Так много людей любят твое творчество, Кайл. Живопись твоя жизнь. Как можно говорить, что ты больше не будешь рисовать?

— Я не говорил, что не буду рисовать, — возразил Кайл, потирая рукой слегка заросшую щетиной щеку. — Я сказал, что не хочу больше участвовать в выставках. Меня утомила постоянная круговерть. Хочу вернуться к простым жизненным вещам. Прошлая вечеринка в «Скиатос» была слишком шумной, мой друг.

— Но первоклассной! — Черные глаза Деми сверкнули озорством. Мимо них проскользнула официантка в обтягивающей черной юбке и белой блузке, с подносом в руках, ее черные высокие каблучки утопали в пушистом ковре цвета индиго.

Глаза грека неотступно следили за ней.

Кайл сделал глоток и аккуратно поставил бокал с холодным пивом на стол. Нет, не первоклассной. Он устал от незнакомых людей, которые искали его дружбы, и совершенно не желал проводить дни… или ночи.., в непринужденных беседах с сильными мира сего ради создания своего имиджа.

С момента возвращения в Англию Кайл чувствовал себя гораздо счастливее. Решение вернуться домой сказалось и на его творчестве. В картинах Кайла появилась свобода, экспрессия… Но самым важным ему казалось его начинание…

На последней вечеринке у него был нудный и весьма примитивный разговор с маленькой блондинкой, которая едва бы отличила Дега от Да Винчи. И Кайл вдруг осознал, какую поверхностную жизнь он ведет. Он слишком много времени тратил на безразличных ему людей, которые платили нелепые цены за искусство, но ничего в нем не смыслили, — людей, расходующих жизнь на имидж и мишуру.

Внезапно подкралось чувство душевной пустоты, и черная волна протеста накатила на него, вызвав в памяти образ сестры Иветт. Он так и не выполнил данное ей обещание.

До автомобильной катастрофы, унесшей ее жизнь, сестра часто просила его:

— Не растрачивай свой талант понапрасну, Кайл. Сделай что-нибудь по-настоящему удивительное. Ты хороший человек и знаешь, как достучаться до людей, как им помочь. Ты можешь сделать это через свои работы. Обещай мне, что попытаешься.

Кайл верил, что преподавание — его путь к людям. Он понял: через искусство, через образы можно выразить боль и страдание. Образы, отражающие душевное состояние художника, способны залечить самые глубокие раны.

Преподавание в художественном колледже показало ему, что он наконец-то нашел то, что искал.

Иветт наверняка бы им гордилась. Однако он расслабился, когда в поисках новых талантов в колледже возник Деми Папандреу. Кайл позволил чрезмерным похвалам грека вскружить себе голову.

Он поддался иллюзорности славы и богатства.

Сейчас сестра не гордилась бы им, подумал молодой мужчина. Возможно, он и создал картины, за которые платят головокружительные деньги, но в погоне за наживой потерял свою душу. Кайлу стало невыносимо стыдно. Его красавица сестра никогда не позволила бы себе растратить жизнь на пустяки. Она воспринимала каждое мгновение, каждый вздох как чудо. А что же братец? Он поступал так, будто собирался жить вечно. Проклятье, не правда! Под красивой внешностью билось сострадательное сердце, и оно просило его выполнить свое предназначение.

Последняя вечеринка сыграла роль своеобразного будильника, и Кайл словно очнулся от сна.

— Должны быть иные причины, почему ты внезапно побросал вещи в, сумки и вылетел в эту холодную дождливую страну! Ты попытался отделаться от меня нелепыми объяснениями, типа «я хочу изменить жизнь». И скорее всего, тут замешана женщина. — Деми негодующе погрозил пальцем Кайлу.

— Жаль тебя разочаровывать, мой друг.

Кайл отрицательно покачал головой и печально усмехнулся. Образ роскошной брюнетки с бархатными карими глазами предстал перед ним. Когда он думал о том отвратительном типе, ее муже, и о том, что тот сделал с ней, каждый мускул в теле Кайла наливался свинцом и гнев душил его.

— Не делай из меня дурака, Кайл. Я слишком хорошо знаю тебя и вижу, что ты лжешь. Кто она?

Деми заглянул другу в глаза. Колоритный грек славился своими любовными похождениями с самыми красивыми женщинами мира. Кайлу доводилось видеть многих из них. Для Деми узнать, что некая красавица, их общая знакомая, ускользнула из его сетей, было словно нож по сердцу.

И по необъяснимым причинам Кайлу вдруг захотелось взять под покровительство отшельницу Мэган Бренд, совершенно очевидно, что теперь она не доверится ни одному мужчине. И меньше всего — ему, прекрасному незнакомцу, неумышленно заставившему ее поведать свою историю, которую слышали немногие, если вообще кто-нибудь слышал.

— Позволь мне угостить тебя, — сказал Дэми.

Кайл поймал взгляд проходившей мимо рыжеволосой официантки. Она только и ждала, чтобы подойти к двум привлекательным мужчинам за столиком, особенно к тому, что моложе.

Голубоглазая красотка явно флиртовала с Кайлом, в уголках чувственного абрикосового рта затаился намек на желание.

Деми перехватил инициативу:

— Бутылочку вашего лучшего шампанского… Он помолчал, затем приподнял густую бровь, нахмурился и развел руки в стороны. — Не обращайте внимания на моего друга. Он дал обет трезвости или что-то подобное и совсем забыл, как чудесно мы с ним проводили время. Интуиция мне подсказывает, что ты, мой ангел… — всю притягательную силу своих влажных черных глаз он направил на девушку, — умеешь весело проводить время. Поправь меня, если я ошибаюсь.

Мэган с ненавистью посмотрела на свое отражение в зеркале, висящем в ванной. Нога нестерпимо ноет, а она еще соглашается работать сверхурочно. И все потому, что не может настоять на своем и сказать «нет».

• Предыдущая
• 4/28
• Следующая