Раскол племен - Колдсмит Дон - Страница 3

• Предыдущая
• 3/37
• Следующая

Барсук пел, точнее, нараспев немелодично восхвалял свою доблесть. Двое мужчин могли расслышать только часть слов.

— ...встретил врага и убил его... добыл великую славу... снова раскрасили свои лица кровью...

Снимающий Голову увидел, что лбы Барсука и обоих его спутников разрисованы кровью. Такой обряд иногда использовался, чтобы показать, что молодой воин вступил в пору мужества. Ему мазали лицо кровью первого убитого им бизона в знак успеха.

Но эти юноши уже прошли посвящение в воины. К чему тогда этот повторный ритуал?

Снимающий Голову взглянул на непривычное оружие в руках юного Барсука, потом на двух незнакомых лошадей. Слабея от ужаса, он начал понимать значение повторного кровавого ритуала.

Юноши столкнулись с одним или двумя Крушителями Черепов и победили их. Кровавые метки были нанесены вновь как свидетельство того, что эти юнцы впервые убили человека.

Молодой вождь даже немного удивился тому, насколько это его встревожило. Он сам убивал. Наверное, будет делать это и в будущем, если понадобится. Если понадобится. Дело, видимо, в этом. И все же тут есть еще что-то.

— Скверная история, Снимающий Голову, — заговорил Койот. — Молодые не должны совершать самостоятельные военные набеги без разрешения вождя и совета.

Конечно. Молодой вождь был слишком неопытен и упустил из виду главную проблему. Поступать так, как эти юнцы, значило бросать вызов его власти.

Кроме того, такие безрассудные действия легко могли навлечь опасность на племя. Создать для своих угрозу набега Крушителей Черепов — да это просто немыслимо!

— Ты созовешь совет? — спросил Койот самым будничным тоном.

Снимающий Голову не переставал восхищаться умением тестя советовать и подсказывать так, чтобы это было совершенно незаметно. Конечно же, совет — это то, что нужно. Он кивнул как раз в тот момент, когда Белый Бизон, шаман, быстрыми шагами пройдя через весь лагерь, приблизился к ним. Старик остановился, слегка задыхаясь от быстрой ходьбы.

— Вы видели? — спросил он.

— Конечно, — это ответил Койот. — Сегодня вечером вождь соберет совет, чтобы решить, что делать.

Он жестом предложил вновь пришедшему сесть, и втроем они принялись обсуждать возникшую проблему.

К моменту наступления полной темноты — а именно на это время был назначен совет — вся деревня взволнованно гудела. Многие члены клана, те, кто помоложе, были в приподнятом настроении, пели и танцевали, радуясь успеху юных воинов. Как ни странно, некоторые из них, казалось, считали, что совет собирается в честь этого события. И они, конечно, не ожидали неодобрения.

Более взрослые воины хранили сдержанность и спокойствие, понимая всю серьезность ситуации.

Лошадники оказались в сложном положении и выглядели растерянными. Они были молоды и горячи, поэтому с легкостью могли понять нарушителей порядка и, возможно, даже восхищались ими. И в то же время суровое обучение, сделавшее их первым на Равнинах дисциплинированным конным отрядом, заставляло возмущаться этим откровенным вызовом власти.

Да и сам Снимающий Голову испытывал двойственное чувство. Несколько лет назад он сам вовсю нарушал правила некой далекой военной Академии. Вождь мог поставить себя на место этих неудержимых, юных, горячих голов. Наверное, именно по этой причине он знал, что лучше подавить бунт против власти в самом зародыше.

Был разожжен костер совета, и люди начали заполнять освещенный круг, отыскивая удобные места. Там, где сидела молодежь, все еще царила счастливая, праздничная атмосфера.

Койот понял, что впереди их ждут проблемы, может быть, даже худшие, чем они предположили, когда появились молодые воины. Троих виновников события сопровождали еще несколько человек, и у всех были раскрашены лица. Кровавая символическая церемония получила продолжение. На лбу у каждого члена этой компании красной краской был нанесен широкий мазок.

Раскрашивание лица не было чем-то необычным. Во время ритуальных танцев оно порой бывало весьма затейливым и впечатляющим. Но сейчас совсем другое дело. Речь шла не о ритуалах. Налицо были молодые мужчины, объединившиеся в группу и украсившие лоб широкой красной полосой. Безусловно, она должна была обозначать мазок кровью. Койот опасался, что она должна была также символизировать вызов власти.

Все это Койот сообщил своему зятю, пока соплеменники собирались на совет. Снимающий Голову кивнул, понимая всю напряженность ситуации. Ритуал совета, однако, следовало соблюсти. По кругу была пущена трубка, каждый воин, затянувшись, выпускал клубы дыма на четыре стороны света, к земле и к небу. Наконец трубка вернулась к вождю, и Койот, являвшийся ее хранителем, убрал ее обратно в футляр.

Снимающий Голову открыл совет, потребовав отчета у раскрашенных красным молодых воинов во втором ряду круга. Барсук важно поднялся, в то время как его спутники взирали на него с восхищением.

— Вождь, — начал он, — мы охотились втроем. — Он указал на двух своих товарищей. — Мы встретили троих Крушителей Черепов. Они свежевали антилопу и сначала даже не видели нас. Я убил одного стрелой, второй ускакал, а третий не смог поймать свою лошадь. Прежде чем убить его, мы все завоевали немало ку. Потом мы раскрасили себя кровью в честь победы.

Снимающий Голову кивнул. Обычай добывания славы был ему уже знаком. Коснуться живого врага считалось величайшим проявлением храбрости, поскольку было небезопасно. У вождя имелось свое мнение по поводу славы, добытой путем причинения страданий беспомощному пленнику, но он ничего не сказал. Один из воинов попросил разрешения говорить. Снимающий Голову кивнул.

— Вождь, — начал он. — Я хотел бы спросить этих молодых воинов, подумали ли они о том, что расскажет тот, кто убежал? Крушители Черепов могут выслал против нас военный отряд!

— И пусть! — презрительно усмехнулся Барсук. — Мы покажем им, чего стоят воины клана Лошади!

Старший воин, похоже, был не согласен, но ничего не сказал. Заговорил другой:

— Мой вождь, это опасно. Мы не можем разбредаться мелкими группами и выслеживать Крушителей Черепов, чтобы убивать их.

Без разрешения заговорил Барсук:

— Могут те, кто не боится.

Ропот возмущенного удивления пробежал по кругу, и — более тихо — возгласы одобрения со стороны молодых воинов.

— Остановитесь! — решительно приказал Снимающий Голову. И зачем только, мелькнуло у него в голове, он согласился стать вождем? — Таких речей быть не должно! Дело не в храбрости. Верный Глаз, — указал он на воина в летах, — был вместе с Лучниками в Великой Битве.

— А где был ты, Барсук? — негромко и насмешливо прозвучал голос Койота.

Барсук, конечно же, еще не достиг поры мужества два года назад, когда состоялась битва. Койот прекрасно знал об этом, но прибегнул к уловке, чтобы дискредитировать юного воина перед советом. По кругу пробежал легкий смешок, и Барсук метнул на говорящего взбешенный взгляд. Койот пожал плечами с невинным видом и ничего не сказал.

Еще один воин из Лучников заговорил, после того как вождь кивком разрешил ему это.

— Мой вождь, похоже, совет должен придумать какие-то правила.

Многие согласно закивали, и обсуждение продолжилось. Спустя довольно длительное время решение было принято, хотя молодые бунтари и остались им недовольны. На военные вылазки не наложили полное табу, но их можно было предпринимать только с ведома вождя и его советников. Чтобы действовать наверняка, надлежало получить от шамана пророчество успеха. Выход в военный набег без его благословения, независимо от численности воинов, должен был рассматриваться как нарушение закона.

Участники совета, имевшие право голоса, дружно одобрили новые правила. Кое-кто, однако, заметил презрительные усмешки на раскрашенных красным лицах.

Молодые сидели угрюмо и молча, и Койот не был уверен в том, что они готовы подчиниться.

Обсудили еще один вопрос, о том, как обеспечить выполнение закона. Это всегда было обязанностью воинов. Но теперь, когда в клане не одно воинское сообщество, кто должен этим заниматься? После долгого обсуждения решили, что обеспечивать соблюдение закона будут Лучники, самая старшая и надежная группа. Нарушители закона скорее станут уважать годы и опыт заслуженного воина, чем молодого Лошадника.

• Предыдущая
• 3/37
• Следующая