Цацики и вселенная - Нильсон Мони - Страница 6

• Предыдущая
• 6/17
• Следующая

— Левая вперед, левая назад. Левая вперед, левая назад.

Цацики бормотал себе под нос и сердился, что ноги его не слушаются. Но скоро он с ними разобрался.

В дверях появился мальчик лет двенадцати.

— Это и есть буги-вуги?

Тренер приглушила музыку.

— А ты и есть Расмус?

— Да, — ответил Расмус. — Только зовите меня Элвисом.

У Расмуса-Элвиса была кожаная куртка и прическа как у Элвиса Пресли. Куртку он сбросил на пол. Под ней оказалась блестящая лиловая рубашка с длинными уголками воротника. Было заметно, что он ею очень гордится.

Он встал рядом с Цацики.

— Здорово, приятель, — сказал он, криво ухмыльнувшись на манер Элвиса.

— Привет, — прошептал Цацики.

Потом Расмус-Элвис поклонился девочкам.

— О’кей, красотки, let’s shake it! — сказал он. Цацики догадывался, что это означало «встряхнемся» или что-то вроде того.

Девчонки захихикали, тренер тоже с трудом сдерживала смех. Ну и парень, вообще ничего не стесняется. Цацики решил тоже не стесняться. Ведь сейчас он будет танцевать!

Тренер разделила их на пары, половине девочек пришлось изображать мальчиков. Цацики хотел встать напротив Сары, но тренер сама расставила их, и в качестве первого в жизни партнера по танцам ему досталась высокая светловолосая девочка.

— Так, возьмите друг друга за руки, — сказала тренер и показала как. — Делаем шаги, которые мы с вами только что отработали. Вперед, назад, вперед, назад.

Цацики взял высокую девочку за руки и стал переставлять ногу: вперед, назад, вперед, назад. Поначалу было трудно, но скоро дело пошло на лад. Он чувствовал себя невероятно крутым. Расмус-Элвис, наверное, тоже чувствовал себя крутым. С его лица не сходила кривая ухмылка, он двигал коленями и неистово дергал свою партнершу за руки, так что она в конце концов не выдержала и расхохоталась.

Тут захохотали все. И Цацики тоже.

— Послушай, Расмус, — смеясь, сказала тренер. — Мы еще не проходили движения коленями, сперва нам надо освоить основные шаги. Но если вам так не терпится, я научу вас крутиться.

— Да! — радостно закричали девочки.

— Cool, baby 1, — простонал Расмус-Элвис и лихо осклабился.

Ну и чудак же этот Расмус-Элвис, но Цацики он нравился, а буги-вуги оказался еще веселее, чем он думал.

Светловолосая девочка была выше Цацики, и, чтобы она пролезла под его рукой, когда он крутился вокруг нее, Цацики приходилось подпрыгивать. Но потом они поменяли партнеров, и стало полегче. Легче всего было с Сарой. Наверное, потому, что они учились в одной школе.

Вперед, назад, поворот, вперед, назад, поворот.

Музыка Элвиса Пресли с грохотом вырывалась из колонок, они танцевали и кружились, пока не взмокли. Урок подошел к концу слишком быстро.

— Ну что, придете в следующий четверг? — спросила тренер.

— Да! — закричали ученики. Цацики кричал громче всех.

Что за вопрос? Конечно, он придет в следующий четверг. Он станет лучшим в мире танцором. Он предложит Саре стать его партнершей (если ему, конечно, хватит смелости), они будут участвовать в соревнованиях и объездят весь мир.

А еще он научится криво ухмыляться, как Расмус-Элвис, это решено!

— Привет, Цацики, — сказала Сара на следующий день после танцев и остановилась у стола, где завтракал третий «А».

— Привет, — ответил Цацики.

Сара и ее подружка долго-долго смотрели на него, потом тихонько захихикали и отошли к столу третьего «Б».

Цацики склонился над тарелкой. Его щеки горели. Почему они засмеялись? Может, Сара сказала, что он плохо танцует?..

— Ты ее знаешь? — спросил Пер Хаммар, отправив в рот огромную порцию еды.

Цацики тянул с ответом:

— Да нет…

Скрывать от Пера Хаммара, что он танцует буги-вуги, было ужасно. Они никогда не держали друг от друга секретов. Но пока он не хотел ему ничего рассказывать, во всяком случае, до поры до времени.

— Потом расскажу, — сказал Цацики.

Он собрал все, что оставалось на тарелке, и запихнул в рот. Они торопились на перемен); чтобы никто не занял их поле для игры в «короля» 2.

В прошлом году они называли эту игру «ниггер». Потом учителя решили, что так говорить нельзя, и переименовали ее в «короля». Фрёкен рассказала им, что ниггерами в Америке белые называли чернокожих. И что это — оскорбительно.

Первое время было трудно привыкнуть к новому названию. Все равно что вдруг начать называть фрёкен вёсельной лодкой. Но скоро они привыкли.

К счастью, пока они бежали в класс за мячом, Пер Хаммар забыл о Саре. Куртки они решили не надевать, они слишком спешили.

Им повезло, поле оказалось свободно. Пер Хаммар и Цацики тренировались вдвоем, потом вышли Фреддан и Виктор, а потом и остальные.

Мальчики старались выбить девочек, а девочки — мальчиков. Так повелось с тех пор, как во втором классе разразилась великая война девчонок с мальчишками.

В третьем классе война кончилась. Девочки снова писали записки мальчикам и на продленке гонялись за ними с поцелуями. Даже Мария Грюнваль могла иногда, как в старые добрые времена, улыбнуться Цацики своей прекрасной улыбкой.

Никто не улыбался так, как Мария Грюнваль. Цацики не понимал, что с ним происходит, но когда Мария Грюнваль ему улыбалась, у него всегда подгибались коленки. Возможно, она его заколдовала, потому что он ничего не мог с собой поделать и до сих пор был влюблен в нее.

Сара и ее подружка пришли посмотреть, как они играют в «короля».

— Молодец, Цацики! — закричали они, когда Цацики удалось кого-то выбить с поля. — Молодец!

Тут Цацики разнервничался и вылетел сам.

Сара с подружкой захихикали и так посмотрели на Цацики, что уже не только Пер Хаммар заподозрил неладное. Мария Грюнваль удивленно подняла брови.

— Интересно, интересно, — противненьким голоском сказала она. — Похоже, Сара…

Но, к счастью, Цацики вернулся на поле и не услышал продолжения.

Когда Пер Хаммар, Цацики, Хассан и Фреддан оказывались на поле, каждый в своем квадрате, они мухлевали и не выбивали друг друга. Они могли долго-долго стоять и просто перекидывать мяч. Как раз этим они сейчас и занимались.

— Эй! — кричали остальные. — Так нечестно!

— Это еще почему? — возмутился Пер Хаммар. — Мы же не виноваты, что так хорошо играем.

— К тому же это мой мяч, — сказал Хассан.

Он сделал пас Цацики, Цацики перекинул мяч Фреддану, а тот — Перу Хаммару.

Было интересно наблюдать, сколько они смогут удерживать мяч в воздухе. Мальчики так сосредоточились на игре, что не заметили, как во двор вышли Кристер и Сверре. Обычно, стоило им появиться, третьеклассники забирали свой мяч и уходили, потому что Кристер и Сверре только мешали игре.

— Ты только посмотри, ниггер играет в «ниггера», — тупо заржал Кристер, указывая на Хассана.

Хассан решил не обращать на него внимания и играть дальше.

— А ну-ка разойдитесь! Моя очередь, — встав перед Хассаном, Кристер перехватил мяч.

— Ничего подобного, — возмутился Пер Хаммар, пытаясь отобрать мяч.

— Вот-вот, — сказал Хассан. — Хватит, верни мяч.

Но Кристер его не послушал и сделал пас Сверре. Они перекидывали мяч друг другу и громко ржали.

— Давай сюда мяч! — снова потребовал Хассан.

— Отдайте мяч! — сказал Цацики и толкнул Кристера, так что тот промазал.

Мяч подкатился к Марии Грюнваль, и она подняла его.

— Цацики, лови! — крикнула она.

Поймав мяч, Цацики вцепился в него обеими руками.

— Пасуй, ниггер греческий, — грозно прорычал Кристер и попытался отнять мяч. Но Цацики не сдавался.

— Бросай мне, Цацики! — кричал Пер Хаммар.

Но Цацики не выпустил мяч. Он только сильнее прижал его к себе и попытался отойти в сторону.

• Предыдущая
• 6/17
• Следующая