Гипнотизер - Кеплер Ларс - Страница 43

— Насколько давние письма будем искать?

— Посмотрим всё.

Симоне стала прокручивать папку входящих писем, открывая письмо за письмом.

Одноклассник спрашивает насчет встречи.

Обсуждение групповой работы.

Кто-то утверждает, что Беньямин выиграл сорок миллионов евро в испанскую лотерею.

Кеннет вышел и вернулся с двумя кружками.

— Капля кофе — лучший напиток на земле, — сказал он и сел. — Как тебе удалось запустить компьютер?

Симоне пожала плечами и отпила кофе.

— Надо позвонить Калле Еппсону, сказать, что его неторопливая помощь больше не требуется.

Симоне продолжила листать почту, открыла письмо от Аиды. Та шуточно излагала содержание плохого фильма и сообщала, что Арнольд Шварценеггер — это лоботомированный Шрек.

Еженедельное письмо из школы.

Банк предупреждает об обнародовании данных о счете.

Фейсбук, Фейсбук, Фейсбук, Фейсбук, Фейсбук.

Симоне зашла на страничку Беньямина на Фейсбуке. Сотни запросов, касающихся группы «hypno monkey».

Все сообщения были связаны с Эриком. Какие-то теоретики иронизировали, что Беньямин такой медведь из-за того, что его погрузили в гипноз, и доказывали, что Эрик загипнотизировал всех шведов поголовно. Некая личность требовала возмещения ущерба, утверждая, будто Эрик загипнотизировал его пенис.

Ссылка на видеоролик. Симоне прошла по ней и ознакомилась с фильмом под названием «Говнюк». За кадром какой-то ученый описывал действие медицинского гипноза, а на экране Эрик пробирался мимо нескольких человек. Вот он случайно толкнул пожилую женщину с роллатором, которая выставила ему вслед средний палец.

Симоне вернулась в папку входящих писем и нашла короткое послание от Аиды, от которого у нее зашевелились волосы. В письме содержалось нечто, от чего в ней начала подниматься неясная тревога. Ладони внезапно вспотели. Симоне повернулась к Кеннету, пытаясь привлечь его внимание.

— Прочитай это.

Симоне развернула экран так, чтобы отец мог прочитать письмо Аиды: «Никке говорит, что Вайлорд сердится, что он раскрыл пасть на тебя. Беньямин, по-моему, это на самом деле может быть опасно».

— Никке — младший брат Аиды, — пояснила Симоне.

— А Вайлорд? — спросил Кеннет и глубоко вздохнул. — Такого знаешь?

Симоне покачала головой. Внезапная тревога сжалась в плотный темный шарик, перекатывавшийся у нее внутри. Что она знает о жизни Беньямина?

— Наверное, это название какой-нибудь покемоновской фигурки, — сказала она. — Брат Аиды, Никке, говорил про Вайлорда.

Симоне переключилась на папку с отправленными письмами и нашла тревожный ответ Беньямина: «Пусть Никке никуда не ходит. Не разрешай ему спускаться к морю. Если Вайлорд рассердится по-настоящему, кому-то из нас придется плохо. Надо бы пойти в полицию. Думаю, что сейчас это слишком опасно».

— Вот черт, — сказал Кеннет.

— Я не знаю, серьезно это или игра.

— Не похоже на игру.

— Не похоже.

Кеннет тяжело вздохнул, потер живот и медленно спросил:

— Аида и Никке. Что за люди?

Симоне смотрела на отца, не зная, как отвечать. Он бы никогда не понял такую, как Аида. Одетая в черное, с пирсингом, накрашенная и татуированная девочка с непростой обстановкой в доме.

— Аида — подружка Беньямина, — сказала Симоне. — А Никке — ее брат. Где-то есть фотография ее и Беньямина.

Симоне принесла бумажник Беньямина и нашла фотографию Аиды. Беньямин обнимал Аиду за плечи. У нее был немного смущенный вид, зато Беньямин открыто смеялся в объектив.

— Но что они за люди? — упрямо повторил Кеннет, разглядывая ярко накрашенное лицо девочки.

— Что они за люди, — медленно проговорила Симоне. — Вот этого я не знаю. Знаю только, что Беньямин ею восхищается. И что она, кажется, заботится о своем брате. По-моему, у него что-то вроде задержки в развитии.

— Агрессивный?

Симоне покачала головой:

— Вряд ли.

Она подумала и добавила:

— У них, кажется, мать больная. Я почему-то решила, что у нее эмфизема легких, но наверняка не знаю.

Кеннет скрестил руки на груди. Откинулся на спинку стула и посмотрел в потолок. Потом выпрямился и серьезно уточнил:

— Вайлорд — это персонаж из комиксов, верно?

— Покемон.

— В это можно как-нибудь вникнуть?

— Если у тебя ребенок определенного возраста, то в это хочешь не хочешь вникнешь.

Кеннет непонимающе поглядел на нее.

— Покемоны, — повторила Симоне. — Это вроде игры.

— Игры?

— Ты разве не помнишь — Беньямин этим увлекался, когда был поменьше? Собирал карточки, все твердил про разные силы, как они превращаются.

Кеннет покачал головой.

— У него это не проходило года два, — сказала Симоне.

— Но теперь-то все?

— Он великоват для таких игр.

— Я видел, как ты играла в куклы, когда вернулась из молодежного лагеря, где вас учили ездить верхом.

— Ну да, кто знает, может, он и теперь тайком играет, — согласилась она.

— Что это за покемоны?

— Ну как объяснить? Они вроде зверей. Но ненастоящих зверей. Они сконструированные, похожи на насекомых или роботов, не знаю. Некоторые очень милые, другие — отвратительные. Японские. Появились где-то в девяностых, в конце девяностых, целая промышленность развилась. Карманные монстры, покет-монстерс. Те, кто играет, носят их в кармане, их можно сворачивать в шарики. А вообще, все довольно глупо. Люди как бы соревнуются, когда устраивают сражения покемонов. Очень жестокие, само собой. Цель — победить как можно больше других покемонов, потому что за это получаешь деньги… игрок получает деньги, покемон зарабатывает очки.

— И тот, у кого больше всего очков, выигрывает, — заключил Кеннет.

— Не знаю точно. Похоже, играть можно до бесконечности.

— И все же, это компьютерная игра?

— Это — всё. Это дело так разрослось… Есть передачи по телевизору, карточная игра, мягкие игрушки. Конфеты, видеоигры, компьютерные игры, «Нинтендо» и так далее.

— Не знаю, намного ли я поумнел, — заметил Кеннет.

— Ненамного, — помедлив, ответила Симоне.

Отец посмотрел на нее:

— О чем ты думаешь?

— Я понимаю только, что взрослые должны вроде как устраниться. Не мешать детям, надо не мешать детям, потому что мы не сможем захватить мир покемонов, он слишком обширный, слишком большой.

— Думаешь, Беньямин снова начал играть в эту игру?

— По-другому. Это… это должна быть какая-то другая игра, — ответила Симоне и указала на экран.

— По-твоему, Вайлорд — реальный человек? — удивленно спросил Кеннет.

— Да.

— Который не имеет отношения к покемонам?

— Не знаю… Братишка Аиды, Никке, говорил со мной о Вайлорде как о чем-то, что касается покемонов. Может, это просто его манера выражаться. Но я хочу сказать — все совершенно меняется, когда Беньямин пишет: «Не разрешай Никке спускаться к морю».

— К какому еще морю?

— Вот именно. Нет здесь никакого моря, оно есть только в игре.

— Но фраза звучит так, будто Беньямин воспринял угрозу всерьез, — заметил Кеннет. — Это все на самом деле или нет?

Она кивнула.

— Море воображаемое, а угроза — настоящая.

— Надо найти этого Вайлорда.

— Он может оказаться «Лунаром», — медленно сказала Симоне.

Отец посмотрел на нее и улыбнулся:

— Начинаю понимать, почему мне пора на пенсию.

— «Лунар» — это персонаж из чата, — сказала она и придвинула компьютер поближе. — Я поищу имя «Вайлорд».

Поисковая система выдала 85 000 ссылок. Кеннет ушел на кухню, и Симоне услышала, что он прибавил звук приемника. Треск и шум смешивались с человеческими голосами.

Симоне просматривала информацию о японских покемонах страницу за страницей. «Wailord is the largest of all identified рокémon up to now. This giant pokémon swims in the open sea, eating massive amounts of food at once, with its enormous mouth». [14]

— Вот и море, — тихо сказал Кеннет, читая через ее плечо.