Хроники Дангора. Книга 1 - Вязовский Алексей - Страница 26

— Повинуюсь Дух Гор — тут же вскочил на ноги гном. Еще несколько минут мне пришлось убеждать остальных подняться с колен.

— Запомните! И передайте другим. Никогда. Никогда больше гном не опустится на колени!

— Да, господин! — хором ответили коротышки.

— Какие будут приказания? — поинтересовался сто пятый.

Я внимательно посмотрел на волевого старейшину, который грыз землю, лишь бы не кричать во время порки и спросил — Как тебя зовут?

— Сто пятый — уверенно ответил тот.

— Нет, какое имя дали тебе родители при рождении?

— …я… я не помню… прошло уже столько лет — запинаясь, произнес гном.

— Теперь ты Двалин! — я увидел, как на глазах коротышки навернулись слезы. Он повалился мне в ноги и старейшину пришлось снова поднимать.

— Слушайте все! Отныне у вас не будет номеров! Каждому, я повторяю каждому из вас я лично дам имя! Вот ты — я показал пальцем на Т34 — Ты теперь Дарин. Двалин и Дарин — отныне мои заместители.

Гномы недоуменно посмотрели на меня.

— Двалин — моя правая рука, Дарин — левая. Их слова — мои слова, их мысли — мои мысли. — Пояснил я озадаченным гномам — Теперь все ясно?

— ААА-ХУУМ!! — проорали гномы.

— Это всеобщее "да" по-гномьи — пояснил японец — Я тут уже потихоньку осваиваться начал.

— Вижу. Бери Дарина с Двалином и мотайте по баракам — собирайте гномов на площади. Будем поднимать бунт.

Я забрал голову Эпона со стола и уже было начал выходить из барака, как мне в ноги опять бухнулся гном. На сей раз это был тот самый дебиловатый шестой, который сомневался в моем божественном предназначении.

— Господин! Прости меня, маловерного! Я…я уже отчаялся и… я заслужу свое имя! Пойду сейчас и убью Эрлика. Принесу его голову.

— Значит так, шестой. Я дам тебе имя. Но не сейчас и не за Эрлика. В одиночку его вряд ли удастся убить — в лагере тревога и начальник каменоломни охраняется. Возьми двадцать лю. тьфу, гномов и принесите молоты и кувалды, которыми разбиваются камни. Знаешь, где склад инструментов?

— Да, господин.

— Действуй.

Следующим пунктом моего ночного вояжа был барак с людьми. Я накинул на голову капюшон, вынул под полы плаща жезл, который, что любопытно, продолжал сверкать багровым светом и смело открыл дверь. В помещении горел свет и никто не спал. Люди, возбужденно переговариваясь, курсировали между группами. Все словно чего-то или кого-то ожидали.

Увидев меня, каторжане ошарашено застыли. Первым очнулся староста барака — Господин маг! Как вы вовремя, спешу доложить вашей светлости о…грх…

— Так о чем ты торопишься доложить? — спросил я, поднимая голову. Капюшон скрыл мое лицо и не удивительно, что меня приняли за мага. Мои друзья, увидев мою физиономию, радостно заулыбались и замахали руками.

— Ну, ну, не стесняйся. Продолжай. Ты хотел доложить о бунтарских замыслах, не так ли?

— У вас все-равно ничего не получится! — голос старосты предательские задрожал — Господин Эрлик уже все знает.

— Не от тех ли господ, что кинулись докладывать ему о нас еще до отбоя? — с иронией спросил я. — Так ты выйди, полюбуйся на их трупы у дверей.

Я, слегка поклонившись, сделал ему приглашающий знак к дверям. Староста двинулся было к выходу, и тут я кинул к его ногам голову мага. Прокатившись несколько шагов по полу, она остановилась, преградив ему путь и не дав сделать следующий шаг. Тот, всмотревшись, с криком ужаса, будто ошпаренный, отскочил назад в угол.

В бараке установилась такая тишина, что было слышно, как под потолком гудит разбуженная муха.

— Все очень просто. — Воспользовавшись молчанием, громко сказал я рабам — Либо вы присоединяетесь ко мне и моим друзьям, либо остаетесь тут рубить камень. Выбирайте.

В бараке началось шевеление и ко мне стали подходить люди. Первыми были Сима и Килон с ватажниками. Потом от рабов отделилась большая группа политических во главе с Эгилоном Неистовым. Тот молча подхватил голову Эпона, плюнул в глаза и, не говоря ни слова, встал позади нас. Далее были блатные уголовники, а затем шли и простые рабы. Люди шли ко мне, перебираясь через нары, проталкиваясь, пока у торцевой стены барака не остался насупившийся староста с двумя-тремя прихлебателями.

— Что будем с ними делать? — толкнул меня локтем Одноглазый.

— Убить — коротко ответил я на его вопрос и под жалобные крики, раздавшиеся из дальнего угла, вышел из здания.

Если кто-то вам скажет, что поднять восстание — легко, плюньте ему в глаза. На самом деле — это очень и очень сложно. Нужно, во-первых, сочетать в себе определенные личностные качества — энергию, безжалостность, умение повести людей за собой. Во-вторых, обладать знаниями. Что и когда делать, а что и когда ни в коем случае не делать. Вот, казалось бы, у нас все пошло по маслу — охрана в панике вместо того, чтобы взять под контроль лагерь, разбежалась, гномы и люди сагитированы, маг убит, пятая колонна тоже. Жестоко, конечно, но как иначе? Пока добьешься свободы, замажешься в дерьме и крови по самые брови. Но, как говорится, русский бунт — он самый бессмысленный и беспощадный. Предводитель кто? Правильно, русский. Вот у нас с самого начала пошла полная беспощадность. А вскоре появилась и бессмысленность. В смысле глупость и не менее знаменитый русский "авось".

Начать с того, что, выйдя на площадь, я совершенно позабыл о должной организации. Все разбрелись в разные стороны, столпились как стадо баранов, выкрикивая победные лозунги и оскорбления в адрес администрации. Кто-то пошел рассматривать разрушенный храм, кто-то принялся теребить меня, требуя рассказать, как я убил мага. В числе этих людей оказались Сима и парень, помощник Эгилона. Весь такой худой, с всклокоченными волосами. Оказалось, что звать его Энур. Вот, что любопытно — почти все имперские имена начинаются на "э" — в честь Эсуниона, чтоли? Надо будет спросить как-нибудь…

Энур, как услышал, что маг воскрес, прямо таки весь посерел от страха. Он принялся объяснять мне что-то насчет некромантов южных пустынь, маскирующихся под имперских магов, но тут на площадь вышли дружные шеренги гномов. Вот у кого надо поучиться дисциплине и организованности! Коротышки уже были разбиты старейшинами на отряды. Всего их было шесть, примерно по 200 гномов в каждом, как мне доложили командующие. Итого, около тысячи двухсот гномов. Плюс около сотни людей. Для охранников, может быть, и хватит, а вот для имперских легионов вряд ли.

И тут я совершил стратегическую ошибку. Вместо того, чтобы приказать отрядам занять казармы и ворота, я начал знакомиться с остальными старейшинами гномов и решать мелкие текущие вопросы. От бородатых лиц и поклонов, перемежающихся с падением ниц, у меня голова пошла кругом. Друзья и товарищи мои — Сима, Мусамото, Килон также только удивленно пялились на ритуалы приветствия и поклонения коротышек. Я опять оказался в осаде вопросов, кто такой Дух Гор, посланника бога Ура… Короче, мы столпились на пяточке перед разрушенной Костиницей, как декабристы на Сенатской площади. Гномы смирно стояли, потому что не получали никаких указаний, люди просто разбрелись — им приказывай, не приказывай… В общем, дождались…

С другой стороны площади послышался приближающийся мерный топот множества ног, после чего в примыкающих к площади проходах показались первые шеренги солдат, вооруженных овальными щитами и копьями. В отличие от толпы восставших рабов, войско было построено в четкие порядки. Наши люди отпрянули к противоположному краю площади.

Занимался рассвет, и амуниция наших противников отсвечивала розоватыми бликами.