Орел взмывает ввысь - Злотников Роман Валерьевич - Страница 13

• Предыдущая
• 13/79
• Следующая

— А как ты думаешь, как можно свеев принудить к тому, чтобы оне согласились те земли нам уступить?

Царевич уже в который раз за сегодня не стал отвечать сразу, а задумался, а потом осторожно ответил:

— Я думаю, ежели мы людишек с тех земель уведем, оне им и так уж не шибко интересны будут, ну а еще… — он вздохнул, — да, государь, все одно нам на ту сторону, к Стокгольму перебираться надобно. Потому как в ином случае свеи никак с нами о таком мире договориться не согласятся. И ежели с армией ихней мы, даст бог, быстро закончим, то торговлишку оне нам совсем перекроют. Флотом. И так и будут по ту сторону моря сидеть, флотом своим нам разор и убыток творя. И куда больший, чем любые пошлины бы натворили. Но… как сие сделать, я пока, государь, никак не ведаю… — Царевич вздохнул и печально произнес: — Выходит, все верно — меня, окромя как сержантом в армию, и ставить неча. А сержантов у нас в войске и так в достатке…

Царь откинулся на спинку стула и несколько раз приложил одну ладонь к другой, как бы аплодируя сыну.

— Ну вот, сынок, цели сей войны ты понял. Каким образом их добиться, тако же теперь знаешь, ну почти… а посему — иди и командуй.

— Но… — Царевич Иван удивленно уставился на отца, потом оглянулся на Беклемишева, спокойно смотревшего на него, и снова повернулся к отцу. — Я? Но ведь ты же говорил…

— То я говорил другому, глупому молодому парню, коему очень хотелось просто повоевать. А ноне говорю царевичу, коий знает, что война есть зло, но знает и то, как из сего зла более всего добра для страны и людей, ее населяющих, выжать… Ну а я посмотрю, с какими убытками ты с сим справиться сумеешь.

Лицо царевича посуровело. Он встал, одернул мундир и коротко поклонился отцу.

— Слушаюсь, государь…

— Венчается раб божий Иван с рабой божьей Екатериной…

Я стоял и смотрел на сына и его невесту. Очень красивая получилась пара. Он — высокий, сильный, могучий, а она — хрупкая, гибкая, но горячая. Дай им Бог такой же любви, как и у нас с Машкой. И такой же верности. Впрочем, Иван у меня не шибкий гулена. Как мне докладывали, за все время, что он провел в Приамурье, завел токмо двух полюбовниц. Да и то, похоже, потому, что молодому, крепкому организму необходимо было куда-то сбрасывать лишние гормоны. Ну да дючеры своих девок с большим удовольствием подкладывали под «длинноносых белых воинов». Улучшали породу. Наши-то людишки в среднем едва не на голову их выше и куда могутнее… Впрочем, с Иваном у них случился облом. Я ему перед отправкой на восток подробно рассказал о методе высчитывания женских циклов. Так что он никаких байстрюков в Приамурье не оставил. А за полгода перед отъездом и вообще удалил от себя последнюю «жену», дабы даже и мыслей никаких не возникло, что где-то на востоке растет некий внебрачный отпрыск наследника русского престола. Он вообще у меня парень разумный, а взбрыки да глупости — от молодости. Ну да это тот недостаток, который со временем проходит…

Катюша принесла стране ошеломляющее наследство. Вместе с вожделенным Флоришем Жуану IV отдал за ней еще город и порт на острове в устье реки Улхас. Там, где располагалась бухта, которую они называли Бом Баи, то есть, как я понял, будущий Бомбей! Оговорив, правда, право своих собственных торговцев продолжать торговать там беспошлинно.

Ну да страна-то у него покамест вельми слаба, боится не удержать в одиночку-то. А я уже прославился способностью быстренько наводить порядок во вновь зацапанных землях. На Святой Марии, ну коя ранее Гваделупой звалась, английским пиратам хороший отлуп дали. А на Тобаго — голландцев в порядок привели. У курляндцев-то там едва три сотни человек жило, а у голландцев поболее тысячи. Вот оне их и задирали шибко [12]. Так я быстро по казачьим землям велел охотников набрать. Им, опосля того как я под свою руку и Поднепровье взял, стало очень стремно за зипунами ходить. Потому как я это дело запретил. Не хрен мне проблемы с истамбульским диваном создавать, как полякам. А тут такое приключение намечается! Так что набралось почти полторы тысячи человек, коих я шустро на Тобаго и перебросил. Так оне моментально всех там в порядок привели. А сейчас докладают, что мои казачки уже совсем освоились, обзавелись тартанами и шхунами и начали понемногу там за зипунами да невестами хаживать… Ох, чую, взвоет скоро карибское береговое братство, ох взвоет…

Но Бомбей, конечно, — подарок царский. Я даже слегка растерялся. Нет, Бомбей, несомненно, жемчужина Индии, да и сама Индия — не менее чем бриллиант, но это ж сколько бабла надобно, чтобы поднять еще и ост-индскую торговлю. Причем практически с нуля. Потому что никто из моих капитанов туда не ходил, маршруты неизвестны, опорные базы и промежуточные пункты не оборудованы. А у меня тут, знаете ли, война на носу. Впрочем… уже завтра, то есть в первый же день после венчания и наутро после первого свадебного пира, у меня была назначена аудиенция членам «государевой гостевой тысячи». Да-да, уже тысячи. Поскольку число богатейших торговцев России, чей годовой доход превышал сто тысяч рублей, давно перевалило за сотню. Вернее, уже за две. Потому сотня и была переименована в тысячу. На вырост, так сказать. Ну да когда я на царство повенчался, «гостей государевых» и всего-то чуть больше дюжины было. Да и годовой доход лишь у самых богатых из них до ста тысяч едва-едва дотягивал. А нонеча сей доход у «гостей государевых» лишь начальным числится… А сделано сие переименование было одновременно с введением ежегодного взноса за пребывание в сей тысяче размером в десять тысяч рублей. Торговый народец-то, конечно, был не шибко доволен, но деваться ему было некуда. Поскольку только члены «государевой гостевой тысячи» обладали правом самой прибыльной — зарубежной — торговли. Впрочем, и остальные купцы также были обложены этаким налогом. Кроме «государевой гостевой тысячи» я ввел еще «губернские гостевые тысячи», пребывание в коих стоило уже тысячу рублей. Им было предоставлено право торговать по всему государству Российскому, а также с иноземцами, но токмо на русской земле.

Всем же, кто торговал в пределах своей губернии, платить за права торговли не требовалось. Они платили только обычные торговые сборы и налоги. Вот такое вот послабление для мелкого и среднего бизнеса… Впрочем, согласно докладам, Россия все одно оставалась страной с самыми низкими налогами. Я добирал свое сельскохозяйственным и промышленным производством в собственных вотчинах и на черносошных землях, а также участием в десятке крупнейших в стране торговых товариств, в коих нагло получал порядка трети всей выручки. А что вы хотели? За крышу так и платят. Тем более что большинство денег я как раз и расходовал на обеспечение максимально авторитетной и сильной крыши, то есть на армию и флот… а также на развитие той же торговой инфраструктуры — порты, каналы, дороги. Ну и на представительские цели, опять же. Столицу-то не для себя строю. Точно ведь тушку мою закопают раньше, чем она во всем благолепии предстанет. Эвон даже сейчас, во время венчания, новый-то собор весь в лесах стоит…

Так вот, «гости государевы» неспроста прямо завтра на аудиенцию напросились. Прослышали, видать, о Бомбее-то. И так и рвутся поучаствовать… Ну да и что ж, пущай. Чем более денег в границах страны копиться будет — тем лучшими окажутся стартовые возможности для промышленного рывка. А то эвон Витте пришлось столько французских кредитов набрать, что потом Россия у Франции на таком крючке оказалась, что ничем, кроме революции, это окончиться не могло. Это только красиво звучит: «Берите кредиты — и стройте. Деньги — дым, а все построенное у вас на земле и останется». Деньги — те же вожжи. И ежели их чутка у кого перебрать — опомниться не успеешь, а уж внуздан. И никуда дернуться не можешь. Так и идешь телком по прямой дороге к революции и ипатьевскому подвалу. И ладно бы одной семьей все ограничилось! Хотя Николашку с семьей все-таки жалко. Не самые худые люди были, токмо дурные, ну да не живота ж за это лишать… Так ведь сколько еще народу после этого положить пришлось!

• Предыдущая
• 13/79
• Следующая