Супермены в белых халатах, или Лучшие медицинские байки - Вежина Диана - Страница 86

Мир, может статься, впрямь сошел с ума.

Ну, весь не весь, но массовый снос крыш у народонаселения – явление по нашим временам обычное. Вполне. Я даже бы сказала, что нормальное. Причем нормальное настолько, что я уже порой в собственной разумности и адекватности готова усомниться.

А поди-ка в ней не усомнись, особенно к утру. Потому что сутки напролет теперь у нас, как вызов, так через раз на каждый раз какой-то бред. Массовый такой, лицензионный, патентованный. А массы же – они ведь, как известно, правы. Так что, может, это вовсе и не бред? Может, это я чего в упор не понимаю?

Ну сами посудите. Нормальный диалог на вызове, обычный, непридуманный.

У бабушки высокая температура. Это повод к вызову такой. Приезжаю. «Какая у нее температура?» – уточняю. «А мы не измеряли!» – мне в ответ. Измеряю. Тридцать шесть и три. «Ну и с чего вы взяли, что у нее температура?» – «Так ведь ее трясет!»

А бабушку, естественно, трясет. В том смысле, что трясет вполне естественно. Болезнь у бабушки такая, паркинсонизмом старческий недуг научно называется. А таблетки от него закончились полмесяца назад. А сходить в аптеку родственникам лень, так надо полагать.

А я – что я, ведь я при исполнении, я так сразу матом не могу. Выдаю рекомендации, поскольку больше нечего, иду на выход. Родственники мне наперерез: «Так, доктор, а укол?!» – «Какой укол?» – «Так от температуры!!!»

А назавтра – жалобу и в суд, как они по телевизору научены. Журналисты же об этом каждый божий день народу говорят. Что врачи – они все из себя такие и сякие, а некоторые вовсе даже до того разэтакие, что ни в сказке, право же, сказать, ни пером, в натуре, описать.

Или еще. Уже по телефону. «У мамы гиперкриз, ее трясет». – «Давление ей измеряли?» – «Да. 180 на 120». – «А рабочее?» – «120 на 80». – «Ваша мама от давления принимает что-нибудь?» – «Лекарство (называет препарат)». – «А вы это лекарство ей давали?» И тут, внимание: «Нет». – «Но почему?» – «Так, если ей лекарство это дать, давление (внимание!) ведь снизится!»

Без комментариев.

А вот еще сюжет. На вызове опять. У дамочки головушка бо-бо. «А почему бы вам таблетку не принять?» – «Мне денег на лекарства не хватает». – «Совсем?» – «Я сына содержу!» – «А, извините. Он что, инвалид?» А дамочка с апломбом говорит: «Он с высшим, – говорит, – образованием!»

Уже диагноз, да.

А вот еще, опять по телефону. Апофеоз всему. Старушка нам звонит. Ни «здрасте» вам – императив такой: «Срочно присылайте мне бригаду!» – «А что у вас случилось?» – «Унитаз течет!» – «Сударыня, а вы не перепутали? Вы ж на неотложную звоните!» – «А куда же мне еще звонить? Сантехнику-то денег платить надо, а вам бесплатно делать всё для нас положено, так нам губернаторша по телевизору сказала. А не приедете – в суд жаловаться буду!»

Починяйте, доктор, унитаз…

А ведь и жалуются, даже еще как. Опять же – телевидением приучены. Вот жалоба, дословно, без купюр: «Я вызвала неотложку своему мужу, потому что он выпил и у него заболела голова. Врачи лечить его не стали, а вместо этого вызвали милицию, хотя мой муж никого не убил, а ножом грозился просто так. Милиционеры забрали его в отделение и сломали ему два ребра. Требую наказать неотложную, и пусть теперь нам эти подлецы врачи больничный мужу за свой счет оплачивают, сволочи».

Я только орфографию поправила.

А еще какие перлы наши пациенты выдают, насмотревшись на досуге телевизора! Уже не знаешь, то ли улыбаться, то ли вправду психиатров вызывать, то ли за введение цензуры наконец-то ратовать. Хотя – цензура это зло. Лично я сторонница того, что журналистов надобно пороть. Публично, вдумчиво. Чтоб неповадно впредь.

Вот, к примеру, характерный эпизод. На ночь глядя моя давняя пациентка, интеллигентная пожилая дама с эзотерическими наклонностями, встретила меня потоком слез:

– Доктор, какой ужас, представляете! Сейчас по телевизору сказали, что через тридцать лет утонет всё: Франция, Голландия, Англия, а значит, Питер тоже. Что же будет, а, скажите, доктор?

А что тут скажешь? Разве что соврешь:

– Всё, наверно, не утонет, – говорю, – что-нибудь, возможно, и останется.

А дама о своем, не унимается:

– Магнитный полюс, говорят, уже в Канаде, географический теперь вообще исчез. Считается, что Англия всплыла, когда Атлантида утонула…

Я, конечно, утешаю пациентку как могу:

– Если Англия утонет, – говорю, – Атлантида, надо полагать, опять со дна всплывет. Англичанам будет, стало быть, куда переселиться.

Тут у дамы даже слезы высохли:

– Что вы, доктор, вы не понимаете! Знаете, зачем на самом деле НАТО на Сербию напало? Они же так заранее места в предгорьях занимают, когда на всех нас Мировой океан наступит, это факт!

Да, факты, как известно, вещь упрямая…

По мне же, раньше сам собой наступит мировой пипец. А это, судя по всему, не за горами. И если срочно не оздоровить отечественное телевидение, то нацпроект «Здоровье» можно не реализовывать. Населения просто не останется. Точно ведь рванут места в предгорьях занимать.

Прости им, Боже! Они смотрят телевизор…

Ах да. Еще один сюжет. По ящику такого не покажут. Неинтересно массам. Мелко. Пустяки.

Очередной звонок на наше отделение:

– Извините, – скромно говорят, – у нас тут старенькая бабушка в квартире. А участковый доктор к ней давно не приходил. А у старушки день рождения сегодня. Короче, неотложечку бы нам…

– А жалуется бабушка на что?

– Так я же говорю, что день рождения сегодня у нее. Просто неотложечку бы нам. ПОБАЛОВАТЬ БЫ БАБУШКУ!

Аминь.

Вот так мы и живем. А вы – вы улыбайтесь. Завтра станет хуже.

В тридевятом царстве, тридесятом государстве…

А впрочем, ну его. Не буду я сегодня сказок вам рассказывать. Пускай больные сами говорят.

На вызове. «Ну-с, что у вас болит?» Больная, с этаким апломбом: «Вы врач, вот и решайте сами!» Врач (то бишь я, чего скрывать-то): «Ладно, хорошо. Тогда поступим как ветеринар с коровой». Больная, настороженно: «А это то есть как?» Я, ровным тоном: «Сделаем укол, но, ежели к утру не полегчает – усыпим».

В игнор, друзья мои, деонтологию.

Вот такой звонок на неотложную. Баба заполошная звонит: «Здравствуйте, а мы переезжаем!» – «В добрый путь. А мыто здесь при чем?» – «А у нас тут бабушка лежачая. Ее на носилках надо нести. А у нас носилок нет и тащить их некому!» – «Сочувствуем. Но мы-то здесь при чем?» – «Как при чем?! А бабушку нести?! Для чего же еще ваша неотложная?!!»

Диспетчерша дар речи утеряла и трубку старшему дежурному врачу передала. Мне-то что, за мной не заржавеет: «А может, – говорю, – вам мебель заодно помочь перетаскать?» А дамочка, ВСЕРЬЕЗ: «А можно, да?»

Хрустальная мечта расейского народонаселения. Халявное бюро добрых услуг «Неотложная помощь». Мебеля одной рукой таскать, другой – уколы ставить… унитаз, опять же, починять…

Эх, знало бы это халявное народонаселение, о чем мечтаем МЫ…

А вот еще звонок. Больная вызывает: ноги чешутся. «А вы помойте их». – «Как, просто так помыть?» – «Ну хорошо бы с мылом». – «И что – и всё?! Вы, значит, не приедете?!» – «Вам ноги мыть?» – «Я губернаторше пожалуюсь!!!» Ужо. Я, как всегда, в своем репертуаре: «Хоть сразу президенту, – говорю. – Может быть, он к вам приедет, ноги вымоет». – «Да как вы смеете! Ведь он же президент!!!» Весомый аргумент.

Какой народ, такой и…

Ну их в баню.

И оптом, коротко.

Очередной звонок на отделение. «Это, случайно, не неотложная помощь?» – «Случайно неотложная помощь». Молчание. Затянувшаяся пауза. Диспетчер, не выдерживая наконец: «А вы, случайно, не больной?»

А вот уже не диалог, а монолог. Медсестра в приемном покое больницы, без знаков препинания, на одном дыхании: «Паспорт полис понос есть?»