Голливудские жены - Коллинз Джеки - Страница 36
- Предыдущая
- 36/135
- Следующая
Резкое жужжание – и аппарат над всей длиной ее тела автоматически отключился. Она с облегчением покинула обтянутую прозрачным пластиком кушетку и оглядела себя в трюмо. Каждый дюйм кожи словно светился. Но восхищаться ее чудесным золотистым телом было некому. А Росс, конечно, даже не заметит.
Она нахмурилась. Может, подошло время развлечься? Но с кем? Выбор у нее очень ограниченный, а вернее, его и вовсе нет.
После дантиста и безвестного актера она пришла к твердому выводу, что игра не стоит свеч. Да и в узко сексуальном смысле тоже.
Ты испорчена, Элейн. После Росса кого ты можешь найти?
Шланг Конти – это же легенда!
Она улыбнулась своему отражению. Быть может, если она достанет ему сценарий… Мэрли ведь обещала! А тогда, если она заполучит на свой вечер и Сейди Ласаль и та согласится стать его агентом, то…
Господи! Что это еще за мысли! Или ей уже надо умасливать мужа, чтобы уложить его в постель с собой? Ну-у… Во всяком случае, это не помешает.
Бадди выскочил из здания «Истерн продакшн» на Сансет и полетел как на крыльях. Роль Винни написана для него, тут и сомневаться нечего. Читал он потрясающе, и дамочка в тонированных очках и ковбойских сапогах, Монтана Грей (конечно, не в его вкусе, но, как ни крути, а с виду она то еще!), сказала, что он впечатляет. Именно это слово она и употребила – впечатляет!
А потом совсем уже волшебные слова! «Кажется, надо будет устроить вам пробу», – заметила она совершенно спокойно.
Божья хреновина! Ну как она может оставаться спокойной?
«Э-эй! – крикнул он. А потом еще громче:
– Эй! Эй!»С поклоном обхватил ее за талию и закружился с ней по комнате.
Она вырвалась из его рук, сбежала за свой стол и, напуганная такой его бездумной выходкой, произнесла целую речь; это только проба, и она, вероятно, будет пробовать на роль других актеров, а потому ему не следует возлагать слишком большие надежды на то, что может обернуться разочарованием.
Неужто она не понимает, что пробоваться на ведущую роль в престижном фильме – уже счастье, какого ему пока еще не выпадало.
«Кто ваш агент?»– спросила она.
Агент! Да кому нужны агенты?
«Э… я, так сказать, в промежутке между агентами», – выговорил он, наконец.
«Ах так! Объясните моей секретарше, как можно с вами связаться, и мы вам сообщим день».
«Но когда все-таки?»
«Через одну-две недели».
«А сценарий мне можно взять с собой, чтобы подготовиться?»
«Она даст вам страницы, над которыми вам следует поработать».
Вот он и витал в облаках, хотя все еще понятия не имел, где им с Ангель ночевать.
Чтобы черт взял Рэнди! Почему он не остался в Палм-Бич играть дальше в дочки-матери?
А хороший агент ему нужен. Тот факт, что он пробуется на роль в фильме Нийла Грея, соблазнит любого стоящего агента подписать с ним контракт – сразу же. Он попробует самых крупных – Уильяма Морриса, Ай-си-эм, Сейди Ласаль.
Его дряхлый «Понтиак», притулившийся в зоне запрещения стоянки, смахивал на кучу ржавеющего утиля. Как только он получит настоящие башли, сразу же заведет приличные колеса.
«Капли», «Форд Меркюриэ», а то и «Ройс». Пожалуй, нет. «Ройс» не укладывается в его образ. Ему больше подойдет спортивная машина. Может, из этих, из итальянских, а то импортный «Ягуар XJS». Вот это тачка!
Э-эй! Наконец-то дело у него на мази. Он будет звездой.
Бадди открыл дверцу «Понтиака», забрался внутрь и несколько минут просто сидел, изнемогая от волнения.
Два часа спустя он свалился с небес на землю. Почему-то ему казалось, что теперь, раз его пробуют, все изменится. Раз выпала полоса удачи, хороший игрок использует ее сполна. Поэтому он отправился в агентство Уильяма Морриса, ожидая немедленного успеха, а ушел всего лишь с «оставьте вашу фамилию и телефон» от регистраторши. В «Ай-си-эм» повторилось то же самое. А в приемной Сейди Ласаль чудовище в мини-юбке предложило ему прислать фотографии, автобиографию и список сыгранных ролей. Неужто дура безмозглая не могла понять, что перед ней новая звезда?
Он вышел из здания на Кэнон в ярости, угрюмо забрался в «Понтиак», ветровое стекло которого теперь украшала штрафная квитанция. И вот тут-то он углядел на полу белую карточку. Быстро ее подняв, он прочел в центре: «Джейсон Суонкл», а в нижнем левом углу – «ИНТЕРЬЕРЫ», телефон и адрес.
Ударом ноги Бадди завел дряхлую машину. Он ведь ничего не потеряет?
Чистейшее безумие. Два дня с ней совершенно его вымотали, но едва Джина Джермейн позвонила, Нийл Грей примчался высунув язык. Он взвесил ситуацию глубоко логично, решил, что ей следует исчезнуть из его жизни, а затем решил, что лучший для этого способ оттрахаться от нее.
Они занялись любовью на развратно-розовом стеганом покрывале ее кровати. А потом она повела его в развратно-розовую ванную комнату с ванной в форме сердца в окружении мехового ковра.
После двух оргазмов он обливался потом, сердце стучало, как кузнечный молот.
– Хватит! – сумел он прохрипеть, когда она снова принялась играть его вялым органом.
– Тебя мне никогда не хватит! – прожурчала Джина, примериваясь, насколько далеко можно зайти на словах. Не очень.
Нийл ведь умнее большинства мужчин, хотя стоит стащить штаны с любого, и у них словно половина мозга отнимается – плети что хочешь, они поверят.
– Мне пора, – слабым голосом сказал Нийл. – Подготовка съемок – самый важный этап, а ты, моя красавица, заставляешь меня неглижировать моими обязанностями.
– Понимаю, – сочувственно вздохнула она. – Но ведь нас соединило что-то особенное, необыкновенное, правда? Просто искры брызжут.
Ну почему женщины всегда столько наворачивают вокруг самого простого траханья?
– Да-да, – ответил он и, вспомнив Монтану, почувствовал, что бесконечно виноват.
Сквозь жалюзи пробивались солнечные полоски, и он вдруг показался себе смешным и жалким – валяется на меховом ковре в аляповатой ванной Джины! Сердце поуспокоилось. Черт! Свидание с Джиной Джермейн, пожалуй, эквивалентно неделе усердных занятий в клубе здоровья. Он встал.
– Если можно, я принял бы душ.
Его акцент, совсем такой, как у Ричарда Бартона, приятно ее щекотал, однако по-настоящему на нее действовал его талант.
– Все, что ты захочешь, – ответила она, дразняще потягиваясь. Ее тело действительно было одним из красивейших в Голливуде. И она это знала.
Он встал под душ и вертел ручку, пока вода не обрела бодрящий холод.
Когда он вышел, Джина уже прикрыла наготу кружевным бюстгальтером и французскими панталончиками.
Она подала ему банную простыню.
– Нийл, – произнесла она нежно, – мне надо кое в чем покаяться.
– Что? – Он энергично вытерся, чувствуя себя освеженным, готовым вернуться к работе.
– Ну-у… – Она замялась, словно боясь продолжать.
– Что? – повторил он, беря шорты.
– Когда мы были в Палм-Бич, я стащила из твоего чемодана «Людей улицы»и прочла.
Он удивился. Джина не производила впечатления любительницы чтения.
– Неужели?
Голос ее зазвучал энергично, деловито, глуповатая боязливость исчезла без следа.
– Нийл, я влюбилась в сценарий. И знаешь что? Роль Никки словно для меня написана – она идеально мне подходит.
Он онемел. Никки! Невинная неиспорченная красота. Не тронутая жизнью прелестная юная девушка. Никки! Или Джина похабно шутит?
– Видишь ли, – продолжала она с искренним увлечением, – с самого начала из меня сделали типаж. Глупые белокурые шлюшки с золотым сердцем – а это ведь совсем не я! – Она умолкла, переводя дух, а потом продолжала, и ее огромные груди трепетали от наплыва чувств. – Нийл! – заявила она театральным тоном. – Настоящая я – это Никки! Все видят Джину Джермейн, сексуальную кинозвезду. Но под этим внешним блеском прячется беззащитная девочка. Дитя жизни!
Откуда, черт дери, она набралась таких фразочек?
– Я хочу сняться в твоем фильме, – продолжала она, и ее круглые голубые глаза опасно выпучились. – Я должна, должна в нем сняться. Я – то, что для него нужно, и мне плевать, что бы там ни говорили.
- Предыдущая
- 36/135
- Следующая
