Раз и навсегда - Фристоун Шарон - Страница 15

• Предыдущая
• 15/33
• Следующая

Теперь он бросил трубку. Девушка облегченно вздохнула. Конечно, держать дистанцию на расстоянии Греция – Англия проще, чем с глазу на глаз. Но в ближайшее время ей это не грозит. Во всяком случае, Дороти на его приезд не рассчитывает и никак к нему не готовится. Значит, жить можно спокойно…

Маджи расположилась в шезлонге в задней части сада, чтобы позагорать. Старая леди поехала к одной из приятельниц, и в распоряжении девушки оказалось несколько свободных часов. Кому нужен отдых за границей, размышляла она, если в Англии стоит такая превосходная погода? Закрыв глаза, Маджи наслаждалась тишиной, покоем, ласковым теплом солнца. Опасение увидеть Никоса прошло за последние две недели. Он звонил каждый день, однако Маджи делала вид, что занята, поэтому ухитрялась сама не подходить в телефону, намеренно предоставляя такую возможность хозяйке или кому-то из прислуги.

Состояние Дороти значительно улучшилось, плечо и суставы постепенно восстанавливали подвижность, но она и слышать не хотела, чтобы отпустить свою помощницу. Вместе они посещали художественные выставки, театры, оперу, хозяйка стала для девушки чем-то вроде старшей подруги, за что ей можно было быть только благодарной. Даже между родственниками такие отношения встречаются не часто. И если бы не Никос, Маджи вполне могла сказать, что она сказочно везучая.

Сквозь закрытые веки девушка ощущала солнечное тепло, разнежилась, задремала и вдруг…

– Спящая красавица, ожидающая своего принца. Картина, достойная кисти живописца.

Маджи вздрогнула. Появление Никоса ошеломило ее.

– И дождалась жабу, – сверкнув глазами, ответила она довольно нагло.

Он удивленно приподнял одну бровь.

– Я надеялся на более радушный прием. Бросил дела и примчался только для того, чтобы повидать вас и маму.

– Не стоило беспокоиться. Мы вполне обходимся сами, – уже спокойнее ответила Маджи, пожалев о своей минутной вспышке.

– Уверен, что так, – согласился Никос. Он сбросил пиджак прямо на землю, освободил узел галстука и расстегнул три верхние пуговицы рубашки. – Вы отлично спелись. Но коли мать запретила мне даже разговаривать с вами по телефону, я решил сыграть в ее же игру и провести несколько недель здесь.

Так вот почему ей так легко удавалось избегать междугородных звонков – об этом позаботилась Дороти. Любопытно, почему она так поступала? Наверно, не хотела быть свидетельницей очередных стычек между нами, подумала девушка.

Никос опустился на мягкую зеленую траву рядом с ее шезлонгом, вытянул перед собой длинные ноги, закинув руки за голову, блаженно подставил лицо солнцу.

– Признаюсь, вам удалось подпортить мне настроение, – насмешливо протянул он. – Но оно исправится, если я услышу, что вы иногда хотя бы скучали по мне.

– Скучала? Как по дырке в голове! Я разве похожа на чокнутую?..

– Вижу, моя дорогая мамочка не раскрыла вам свой маленький секрет. – Его глаза были закрыты, голос звучал довольно грустно. – Вы, очаровашка Маджи, одна из длинного ряда компаньонок, парад которых мать устраивает каждое лето в напрасной попытке женить меня. – Он взглянул на девушку с ухмылкой. – На этот раз она превзошла себя. Вы оказались намного лучше, чем большинство ваших предшественниц. Обычно я забывал о них через несколько дней.

Маджи едва подавила желание выцарапать его бесстыжие глаза. Опять насмехается и подначивает ее! Не выйдет. Он врет, как дышит. Но даже презирая его, она признавала, что Никос дьявольски привлекательный мужчина, умело пользующийся своим обаянием.

– Моя мамочка могла бы заткнуть за пояс самого Макиавелли. Если вы не поняли этого, то просто наивная глупышка. Выбрав вас, она сделала удачный ход. Для ваших предшественниц ей приходилось выдумывать хитроумные прикрытия, а с вами полный порядок: пожилая дама обзавелась наперсницей с хорошими медицинскими навыками. Обижайтесь не обижайтесь, но соответствующие справки по вашей биографии мне пришлось навести.

Маджи разозлилась.

Неужели он действительно считает ее работу у Дороти лишь уловкой, чтобы привлечь его драгоценное внимание? Да к тому же имеет наглость собирать сведения о ней!

– В прошлом году мама наняла себе учительницу греческого языка, которая и двух слов связать не могла, в позапрошлом – библиотекаршу, якобы составить каталог книг, которых в ее доме всего-то штук пятьдесят, а для «музыкантши» даже роялем обзавелась. – Он от души расхохотался, грубые черты его лица смягчились. В них появилось что-то мальчишеское. – Вы, пожалуй, самая удачная ее приманка. Если бы я действительно склонен был жениться, то мог бы поддаться искушению…

Маджи отвернулась, лишь бы не смотреть ему в глаза, припомнила, как едва не поддалась чарам Никоса, его поцелуям и ласкам… Боже! Как бы возненавидела она себя, узнав наконец, что он собой представляет! Надо же было судьбе свести ее с человеком, занимавшимся тем самым бизнесом, который когда-то привел ее подругу к гибели. От одной этой мысли мутило.

– Не льстите себе, мистер Костаки. Вы были бы последним мужчиной на земле, за которого я согласилась бы выйти замуж, – сухо произнесла Маджи и поднялась с шезлонга.

Одним упругим движением тот вскочил, обнял ее за обнаженные плечи.

– Не прикасайтесь ко мне!

– Я и не подозревал, что это так неприятно.

– Теперь знаете…

Прищурившись, он вгляделся в ее бледное лицо.

– Вы стали какой-то другой. Не понравилось оказаться пешкой в маминой игре? Чепуха, не берите в голову.

– Если вы сказали правду, сегодня же уйду! Я действительно не хочу быть пешкой, особенно в руках такого типа, как вы.

В его голосе зазвенела сталь:

– Что за оскорбительные намеки? Я такого не прощаю!

– И не надо. – Маджи не собиралась препираться с человеком, который по сути был немногим лучше обычного сутенера. – Пропустите. Ноги моей больше не будет в этом доме!

– Нет, дорогая! – Он решительно преградил ей путь к отступлению. – Вы подписали шестимесячный контракт, и я намерен настоять на его выполнении, иначе привлеку к судебной ответственности и выкачаю из вас все до последнего пенни.

Маджи откинула голову назад. Ее сверкающие зеленые глаза столкнулись с безжалостными глазами Никоса. Она поняла, что он так и поступит. В нем не осталось и намека на ироническую – насмешливость.

– Не сомневаюсь, – сказала Маджи, не скрывая своего отвращения.

Его взгляд был не менее презрительным.

– Вы меня разочаровали, Маджи. Бросить вызов мужчине, чтобы возбудить его интерес, – это же старейший на свете трюк! А я, глупец, почти поверил, что вы не способны к интригам в духе моей матушки… Что ж, давайте померяемся кто кого… – Он поднял руку и властно взял девушку за подбородок. – Как говорят спортсмены, пусть победит сильнейший.

– У меня нет желания состязаться, тем более с вами, – холодно парировала она.

– А я хочу, Маджи, вы меня заинтриговали, – хрипло произнес Никос. – Я имею в виду не самолюбие, а другие чувства, в которых нам обоим необходимо разобраться.

Прежде чем Маджи поняла, что он намерен немедленно поцеловать ее, она окунулась в черный омут глаз. Сопротивляться его губам оказалось бесполезно. Девушка задрожала, когда сильные объятия сжали ее. Рука Никоса скользнула к ее ягодицам. Ошеломленная стремительностью нападения, она всем телом ощущала лихорадочную мужскую ласку, перед которой практически была безоружна. Надо же вздумать загорать, чтобы оказаться перед ним почти обнаженной. Его сексуальное возбуждение невольно передавалось и ей, распаляя обоих.

– Я хочу тебя. – Гортанный шепот вдруг отрезвил ее. Скольким женщинам он говорил эти же самые слова? Сколькие поддавались его очарованию и каялись потом? Она похолодела.

Почувствовав, что Маджи не отвечает, Никос вопросительно вгляделся в ее бледное как полотно лицо. Он глубоко вздохнул, отстранил девушку от себя.

– Вы правы, я опять выбрал неподходящий момент… В первый раз заниматься любовью мужчина и женщина должны в соответствующей обстановке, а не на ходу…

• Предыдущая
• 15/33
• Следующая