Раз и навсегда - Фристоун Шарон - Страница 25

• Предыдущая
• 25/33
• Следующая

А теперь и времени для скандалов не стало: Никос постоянно отсутствовал. Каждое утро в восемь вертолет перебрасывал хозяина в его афинский офис. И каждый вечер он возвращался все позже и позже.

Маджи давно знала горький вкус одиночества, с тех пор как довольно рано осталась без родителей. Второй раз осиротела, когда похоронила Шейлу. Но только сейчас поняла, что означает истинное одиночество.

Ей в сущности не с кем было даже поговорить. Катерина и Лукас почти не понимали английский. То же самое происходило на пристани, куда Маджи иногда заглядывала. В единственном баре, где мужчины потягивали пиво, а она, пожарившись на пляже, заказывала себе воду со льдом, ее встречали почтительной улыбкой да вежливыми приветствиями по-гречески – вот и все. Маджи чувствовала себя рыбой, вытащенной из воды. Она задыхалась от одиночества, отсутствия привычной работы, всегда доставлявшей ей радость, и от глодавшей сердце тоски…

Вчера Никос вернулся домой позже обычного и с места в карьер сообщил:

– Мне позвонила мама. Она прибудет послезавтра, в пятницу, вместе с Аспасией и Медеей. Организуй, пожалуйста, что надо. Катерина и Лукас тебе помогут.

– Как? – усмехнулась она. – Я должна организовать все, объясняясь с помощниками языком жестов?..

Надо же явиться в одиннадцать ночи и сразу же начать командовать! Маджи рассердилась, нахмурилась.

– Забудь о сарказме, Маджи. Я не в том настроении. У меня было несколько трудных мероприятий.

Они не виделись три дня. Он действительно выглядел уставшим. Его загорелое лицо приобрело сероватый оттенок, осунулось.

– Ты ел? Я могла бы принести что-нибудь.

– Я устал, а не голоден.

– Тогда идем спать.

– Это приглашение? – с усмешкой спросил Никос. – Мы никак осмелели? – Он наклонился и поцеловал жену.

– Н-нет, вовсе н-нет, – пробормотала она, поспешно вскочив.

– Сядь, мне нужно выпить. – Никос подошел к серванту с богатым выбором бутылок, налил в хрустальный стакан добрую порцию виски, потом оглянулся: – Не выпьешь за компанию?

Маджи опустилась на софу.

– Да, пожалуй, от бренди с содовой не откажусь.

Никос приготовил напиток, протянул ей стакан. От соприкосновения с его рукой ее сразу же охватил знакомый трепет.

– Спасибо, – чопорно произнесла она и сделала торопливый глоток.

Никос присел рядом, вытянул перед собой длинные ноги, расслабленно откинулся на мягкую спинку и залпом выпил.

– Мне это было необходимо. А теперь поговорим. – Он чуть повернулся и изучающе глянул на ее изящный профиль.

– О чем? – поинтересовалась Маджи. – По-моему, мы уже достаточно наговорили друг другу.

– Разговор не о нас – это неважно. Насчет предстоящего уик-энда. Я не хочу, чтобы что – либо огорчило мать, тетку и других гостей. – Никос протянул руку, запустил пальцы ей в волосы, развернул лицом к себе. – Иными словами, Маджи, милая, я надеюсь… нет, требую, чтобы ты держала под контролем свои эмоции и думала, прежде чем демонстрировать свой характер.

– Не такой уж он у меня плохой, – вспылила Маджи.

Он рассмеялся.

– Оно и видно… Заруби на носу – мы счастливая молодая семья, ты – жена, обожающая мужа, ну и все такое…

…Сейчас, лежа в тени на песочке и размышляя над судьбой, Маджи горестно вздыхала. Знал бы кто, какая «счастливая» молодая семья отдыхает здесь на острове. Особенно как счастлива жена, постоянно пребывающая между раем и адом. То Никос заботливо принесет ей утренний кофе в постель, то, как сегодня, улетит не попрощавшись. В конце концов, хорошо, что завтра она увидит Дороти. Уж больно тоскливо вот так в одиночестве валяться на пляже и бесконечно заниматься бесплодным самокопанием. Ни к чему хорошему это все равно не приведет.

Двадцать пять лет она ухитрялась сохранять самообладание даже в самых тяжелых ситуациях. А тут – на тебе, раскисла… И все из-за того, что Никос разбудил в ней женщину?.. Женщину, обладающую, как выяснилось, богатым сексуальным темпераментом… Хуже, он разбудил в ней любовь…

Рев вертолета нарушил тишину. Маджи вскочила, торопливо собрала вещи, глянула на часы. Только четыре! Она посмотрела наверх и проследила, как вертолет исчез за домом. Неужели муж вернулся так рано? Что за новая причуда?

На лужайке перед входом ее встретил Никос.

– Я думал поплавать с тобой – в Афинах невыносимая жарища.

Одетый в черные плавки, мускулистый, загорелый, он отнюдь не тянул на свои сорок, а скорее напоминал достигшего физической мощи и зрелости атлета. Маджи опустила глаза, чтобы не выдать, как невольно залюбовалась им.

– Я уже наплавалась. – Она еще не могла понять его настроения и нервничала от этого.

– Так доставь мне удовольствие, а?.. Мне нужно расслабиться, а когда ты рядом – у меня лучше получается. – Он взял ее за руку, и ей еще раз пришлось спуститься на пляж.

Он плавал в прозрачной голубой воде. К удовольствию Маджи, Никос не стал заплывать слишком далеко, как обычно, и довольно быстро плюхнулся на ее полотенце. Почувствовав рядом прохладное, все в соленых брызгах тело, Маджи вздохнула.

– Почему ты вздыхаешь, Маджи? – поинтересовался он.

– Да вот подумала, как здесь прекрасно все – и море, и дом, и погода, но…

– Но тебя не устраивает моя компания – ты это хочешь сказать? – В его тоне Маджи уловила неприятную издевку.

– Нет, я хотела сказать, что растительный образ жизни… Ты пойми, я не привыкла к безделью. – Ей не хотелось все снова обострять, заводить его и себя. – Я до безумия тоскую по делу, по своей работе.

Никос облегченно расхохотался.

– Ну, это не проблема. Никто не сможет сказать, что я лишаю жену работы. Немедленно возвращаемся в дом, и я смело отдаюсь тебе.

Теперь рассердилась Маджи:

– Черт побери, ты опять подначиваешь? Да сколько же можно испытывать мое терпение?

– Мадж, – взмолился он. – Не знаю, что ты имела в виду… Я же исключительно намекал на стрижку. Смотри, как зарос. Завтра явится маман и задаст мне взбучку.

– Мне тоже давно пора стричься, – улыбнулась Маджи.

– Нет, ни за что на свете. Пусть твоя рыжая копна растет, как ей хочется. Ненавижу дам, у которых волосок к волоску, да еще склеены лаком.

– Ничего ты не понимаешь в женской красоте, Никос, – счастливо рассмеялась Маджи. Сегодняшний четверг, начавшийся адом, кончился раем.

…А в пятницу к ланчу прилетели гости. Дороти от души расцеловала молодоженов, то же самое по-родственному позволили себе Аспасия и Медея. Потом все размещались по комнатам. Дом наполнился шумом, смехом.

– Ну, как вы тут, затворники? – спросила Дороти, обращаясь к сыну.

Тот бросил на жену осторожный предупреждающий взгляд и беззаботно ответил:

– Все хорошо, ма. Разве сама не видишь? Правда, Мадж немного скучает по своей работе.

– Ничего, дорогая. Обещай, что сегодня ты постараешься сделать трех женщин неотразимыми. К приезду остальных гостей Аспасия, Медея и я в твоем распоряжении. Какой толк в собственном косметологе в семье, если нельзя воспользоваться его искусством?

И Маджи с радостью согласилась.

Позже, тщательно раскладывая свои причиндалы в спальне свекрови, она никак не могла отделаться от мысли, что Дороти отнюдь не выглядит той несчастной леди, которая всю жизнь страдает из за коварства золовки, околдовавшей когда-то ее покойного мужа. Достаточно было увидеть, как две эти пожилые женщины общаются: ни тени отчужденности, а уж тем более неприязни… Совершенно непонятно. Столь драматическая семейная тайна не могла бы не проявляться в поведении обоих. Хотя, подумала Маджи, по мне самой тоже ведь не скажешь, каковы в действительности мои муки…

Если бы сейчас можно было повернуть часы назад, она, пожалуй, отказалась бы от предложенного ей Дороти контракта, несмотря на то что он и был выгоден материально. Ради душевного покоя, знай Маджи все наперед, пошла бы и на это…

– Ты чем-то расстроена, дорогуша?

– Да нет, – обернулась, вздрогнув, Маджи. – Все в порядке. – Не могла же она сказать свекрови правду о супружестве. Изобразив улыбку, Маджи спросила: – Итак, с кого начнем?

• Предыдущая
• 25/33
• Следующая