Неприступные стены - Фристоун Шарон - Страница 26

• Предыдущая
• 26/33
• Следующая

В его черных глазах поселилось какое-то странное выражение. Если бы это не был Марко, то она расценила бы этот взгляд, как молчаливую мольбу. Но Марко на такое не способен! Это просто нелепо. Она гордо выпрямила спину.

— Нет, — твердо сказала она. — Я останусь в Ковердейл-парке вместе с Джонни. Таково наше соглашение, разве ты не помнишь? Кроме того, тебя всегда сопровождает Тереза. Третий — лишний, как известно.

— Тебе решать, моя дорогая супруга, — язвительно бросил Марко. — Но, что бы ты себе ни вообразила, Тереза мне не любовница. Хочу тебе напомнить и еще один пункт нашего соглашения. Я не потерплю никаких шашней за моей спиной и в мое отсутствие. В ответ, я обещаю тебе полную верность до тех пор, пока наш брак действителен. Можешь думать, что твоей душе угодно, но никаких грязных сплетен я не допущу. Это понятно? — возвысив голос, спросил он.

Он удивил ее неожиданной клятвой в супружеской верности. Она не знала, верить ему или нет. А что касается сплетен... Мужчина с его положением и деньгами, наверное, может не бояться разговоров. Но Марко, как она уже поняла, отличался почти болезненной скрытностью.

Она припомнила свое изумление при виде спрятанной за густыми деревьями в парке белой виллы, похожей на воздушное пирожное-безе. Домик в заливе оказался и вовсе неприступным убежищем, скрытым среди скал. Марко принадлежали десятки фешенебельных отелей по всему миру, а он стремился укрыться в своем уединенном доме.

Когда он рассказал о своей матери, Оливии показалось, что она поняла причину его скрытности. Но сама Оливия не считала это важным. Она как раз собиралась сказать об этом Марко, но осеклась, поймав его угрюмый взгляд.

Их ожидали чудесные перемены. Блэки, встречая их у входной двери, так и светилась от счастья и гордости. Комнаты сияли свежей краской, от былого пурпурного великолепия, к счастью, не осталось и следа.

— Я глазам своим не верю! — воскликнула Оливия. — Неужели за неделю можно было все восстановить! Блэки, ты, наверное, валишься с ног от усталости!

— Ничего подобного, — расплылась в улыбке Блэки. — Мистер Ферреро нанял целую армию рабочих. Я только похаживала да командовала. Очень мне понравилось, должна вам сказать! А новую кровать, мистер Ферреро, привезли утром. Вы с Оливией можете пойти поглядеть, пока я тут с обедом управлюсь.

Марко взял ее за руку.

— Пойдем, — скомандовал он и потянул Оливию за собой.

— Новая кровать, — пробормотала Оливия, послушно следуя за ним. — Ну и дела...

Она волновалась. После того, как она, наконец, поняла, что любит его, она очень изменилась. Она старалась вести себя осторожно, чтобы не выдать свои чувства. Марко тоже теперь был совсем другой, чем в Испании, чужой и высокомерный.

В большой спальне все переменилось, исчезли броские оттенки и модные украшения. Теперь комната выглядела так, как в далеком детстве. За одним исключением. Появилась огромная, поистине, необъятная кровать. Вместо синтетической леопардовой шкуры на кровати лежало кремовое воздушное покрывало с золотыми кистями, из той же ткани были занавески на окнах и декоративные подушки и подушечки на кровати.

— Это невероятно! — воскликнула Оливия. — Но как же удалось затащить сюда этого монстра.

Марко медленно повернулся к ней, и, в который раз, Оливия оказалась в плену его волшебной притягательности. Он шагнул к ней, напоминая хищника перед обреченной жертвой.

— Так что, Оливия, — негромко начал он, и в глазах его появилось что-то жестокое, — скажи, оно того стоило?

Оливия в недоумении смотрела на него.

— Что? Что того стоило? Что ты имеешь в виду?

Он не мог не заметить, как затуманились ее глаза, когда он шагнул к ней. Она не может скрыть свое желание, усмехнулся он, Но, кроме желания, никакого чувства не видел он в этих волшебных голубых глазах. Сегодня она решительно отказалась сопровождать его в поездках, не задумываясь. А ее наивная радость при виде родного дома заставила его с горечью вспомнить первоначальные условия их союза. Деньги, угроза беременности, дом. Вот и все, что привязывает ее к нему. И это приводило его в неописуемую ярость.

Губы его искривила циничная улыбка.

— Ну как же, дорогая. Все это... — Он сделал широкий жест рукой. — Стоило ли все это твоего тела?

Она даже задохнулась от гнева.

— Я могла бы задать тебе тот же вопрос, — стараясь казаться спокойной, проговорила она. — Но я слишком хорошо воспитана.

Он улыбнулся одними губами.

— Разумеется. Леди всегда леди.

Он схватил ее за запястье и сжал почти до боли.

— Ну а мне, бывшему беспризорнику, не стыдно сказать: пока что я очень доволен сделкой. Я считаю, что мои траты окупились с лихвой.

В его глазах промелькнули искры бешенства, и теперь она, по-настоящему, испугалась. Не нужно было напоминать о своем высоком происхождении! Но он продолжал раздельно и тихо:

— Признаюсь, даже самая дорогая в мире шлюха не доставила бы мне такого удовольствия.

Оливия подавленно молчала. Вот что он о ней думает! Но чему удивляться? Она своей рукой подписала соглашение. Оправдания ей нет. Все это время она стыдилась назвать вещи своими именами, а Марко не постеснялся, вот и все. Но зачем? Зачем он старается больнее уколоть ее?

— Ну а теперь... — Марко наклонился к ней. — Теперь я хочу, в очередной раз, воспользоваться своими правами.

— Нет! ? вскрикнула Оливия. — Не смей!

Как он может! Он только что жестоко оскорбил ее! Оливия рванулась, но Марко крепко держал ее руку. Она испугалась.

? Марко! — взмолилась она.

— Хорошо! — Его глаза угрожающе сузились. — Говори, говори мое имя. Я хочу, чтобы ты помнила, кому принадлежишь.

Она рванулась, но он властно притянул ее к себе и накрыл губами ее рот. Она беспомощно билась в его объятиях, а он лишь посмеивался, отпуская ее губы и потом вновь неистово впиваясь в них.

— Подожди, подожди, — задыхаясь, шептала Оливия.

— И не подумаю, — усмехнулся он. — Ты, может, и выше меня по рождению, но зато я купил тебя. И ты принадлежишь мне.

Оливия изловчилась и высвободила одну руку, схватила его за волосы и рванула, но он лишь крепче целовал ее. И вот она не выдержала, волна желания, как всегда, захватила ее, и она перестала сопротивляться. Безвольно приоткрыв губы, она впустила его жадный язык, который каждым своим движением посылал волны жара по ее телу.

Одной рукой он поднял ей юбку, и она почувствовала его бедро между ног. Бессознательно, она терлась о его бедро, еще больше возбуждая себя. Пальцы, которые только что пытались причинить ему боль, теперь зарылись в шелковые пряди и ласкали их. И вдруг все прекратилось. Он со стоном отстранил ее, и она увидела странную тоску в его глазах.

— Боже, что я делаю... — прошептал он.

— Хочешь, догадаюсь? — неловко пошутила Оливия, хотя чувствовала: происходит неладное.

Он отступил на шаг, бросил на нее исполненный боли взгляд и вышел из спальни.

Она же бессильно опустилась на край великолепной кровати, которой так и не удалось принять в свое лоно страстных любовников.

Марко и не обещал ей, что брак будет долгим. Может, она ему уже надоела. Он избалован вниманием женщин, наверное, его привлекают женщины, которых надо завоевывать. Пока она цеплялась за свою невинность, она вызывала в нем азарт самца. А теперь... Теперь она всегда готова, стоит ему поманить ее пальцем. Он уже пресытился ею... А потом, существует Тереза.

Оливия уронила голову на руки. На что она обрекла себя? Неужели она сможет жить с мужчиной, который сначала считал ее дорогой шлюхой, а теперь — лишь вложением денег? О чем она станет думать, когда он будет уезжать по делам? Что он спит с Терезой или другими женщинами? И как долго сердце ее выдержит? Она немного поплакала, а потом заперлась в своей старой спальне, сославшись на головную боль.

Она не видела мужа до ужина. Во время еды он был мрачен и неразговорчив, она же ради Блэки старалась, как могла развеять грусть. Когда Марко сказал, что ему нужно поработать и уединился в кабинете, она с облегчением перевела дух. Приняла душ, надела шелковую голубую сорочку, которую купил ей Марко, и забылась беспокойным сном.

• Предыдущая
• 26/33
• Следующая