Приговор Лаки - Коллинз Джеки - Страница 30

• Предыдущая
• 30/71
• Следующая

И тогда-то они заплатят ей за все. Все до единого.

– Иди поздоровайся со своей матерью, – бросил Прайс Вашингтон небрежно, появляясь в дверях комнаты сына. При этом он машинально потирал свою чисто выбритую голову, что говорило о его сильном волнении. Прайс Вашингтон был встревожен, но Тедди понял, в чем дело, лишь когда спустился в главную гостиную.

– Мама?.. – Нерешительно остановившись на пороге комнаты, он полувопросительно обернулся и посмотрел на отца. Что ему делать дальше? И кто эта расплывшаяся женщина, которая развалилась на диване? Неужели это его мать? Тедди помнил ее совсем другой. Эту живую гору, которая смотрела на него слегка удивленными глазами, он не знал и не имел никакого желания знать.

– Как поживаешь, Тедди? – спросила женщина, не переставая при этом жевать жвачку, и он увидел, что ее передние зубы измазаны в губной помаде.

– Нормально, – осторожно ответил Тедди и снова оглянулся на отца. Ему никак не удавалось найти в этом лице сходство с фотографией, которая стояла на столе в его комнате. Женщина на снимке была настоящей красавицей. Сейчас же перед ним сидела располневшая старуха, лицо которой было неузнаваемо под слоем вызывающе яркой косметики.

– Пожалуй, нам лучше оставить вас на время вдвоем, – заявил Говард Гринспен и, подтолкнув Прайса к дверям, вышел следом.

В комнате повисла неловкая тишина. Наконец Джини произнесла как можно задушевнее:

– Я слышала, у тебя неприятности, малыш? – При этом она внимательно рассматривала небольшую статуэтку на столике, которую Прайс получил в качестве приза за лучшую телепрограмму года. – Ну, не стесняйся, расскажи мамочке, в чем дело.

– Неприятности? Да… В общем, да, – ответил Тедди, разглядывая ее ноги в ярко-красных открытых босоножках на высоченном каблуке. Пальцы Джини торчали из этих босоножек, словно сосиски.

– Я уверена, что ты ни в чем не виноват, – уверенно заявила Джини. – Во всем виноват этот безалаберный и безответственный тип – твой отец. Наверняка он плохо за тобой смотрел. Впрочем, возможно, что безответственность – это ваша наследственная черта… – Она протяжно вздохнула, обмахиваясь ладонью. Ногти у нее были такими длинными, что загибались внутрь наподобие куриных лапок.

«Интересно, – подумал Тедди, – как она может что-то делать – с этакими-то когтищами?»

– Расскажи мне, как все случилось, – продолжила Джини расспросы. – Наверное, эта девчонка схватила тебя за мошонку, и ты так возбудился, что уже не отдавал себе отчета в том, что делаешь, – так было дело?

– Она… она плохо на меня влияла, – осторожно сказал Тедди.

– Ну разумеется! – тотчас согласилась Джини и заворочалась на диване, что пружины жалобно застонали. – Все шестнадцатилетние подростки с легкостью поддаются дурному влиянию девчонок, стоит им только приоткрыть для них переднюю дверку. И все таки, – добавила она, играя с одной из своих больших золотых серег, – тебе давно пора было научиться думать не яйцами, а головой!

Тедди машинально кивнул, хотя этот разговор ему явно не нравился. Но может быть, именно так и должны разговаривать матери со своими сыновьями? Он этого просто не знал.

– Прайс наверняка уже сказал тебе, что дело будет расследоваться окружным прокурором, – сказала Джини. – Это означает, что мне придется каждый день ездить в суд и торчать там часами. Другая женщина на моем месте не пошла бы на это. Но я сделаю это ради тебя. Я, правда, не могу позволить себе терять столько времени, но твой отец обещал мне компенсировать ущерб. Ну что, это его обязанность.

– А почему ты никогда не навещала меня, мам? – неожиданно спросил Тедди. – Разве тебе не хотелось повидаться со мной?

– Ради бога, Тед!.. – простонала Джини, и на ее лице появилась недовольная гримаса. – Нечего строить из себя маленького сиротку. Твой отец мне никогда бы не позволил. Единственное, что его заботит, – это деньги и бабы, а вовсе не ты… – Она постучала по подлокотнику своими длинными ногтями. – Прайс – настоящий сукин сын, если хочешь знать. Он заплатил мне за то, чтобы я оставила его и тебя. Конечно, можно было решить это дело и через суд, но я подумала, что лучше мы разойдемся с ним полюбовно.

«Почему? Почему он заплатил тебе?» – хотел спросить Тедди, но промолчал.

– Ты и сам мог бы навещать меня, если б захотел, – добавила Джини.

– Я. я не думал, что тебе хочется меня видеть, – пробормотал Тедди.

– В общем, все это уже история, – подвела итог Джини. Общение с сыном явно ей наскучило. – К тому же мне нужно сменить свой гардероб, и эта компенсация будет весьма кстати. – Она посмотрела на часы, казавшиеся крошечными на ее мощном запястье. – Мне пора, – объявила Джини, вставая с дивана с поразительной для такой туши легкостью. – Увидимся в суде, медвежонок!

Тедди стоял как оглушенный. Что это было? Неужели та самая встреча с родной матерью, о которой он столько времени мечтал?

Похоже, подумал он, отец был прав. Его мать была жадной, равнодушной шлюхой. Даже красоту свою она растеряла, превратившись в вульгарную, жирную старуху.

А ведь она была ненамного моложе Прайса…

Да, отец был прав, снова подумал Тедди. Тысячу раз прав. Этой женщине было начхать на него с самого высокого небоскреба.

Полтора месяца спустя

-Ну что скажешь? – спросил Алекс.

– Ты ко мне обращаешься? – уточнила Лаки, поскольку за столом в большом конференц-зале в офисе Алекса сидели, кроме нее, несколько ассистентов Алекса и Венера Мария со своей помощницей Сильвией – смешливой и приветливой молодой женщиной.

– Нет, – едко откликнулся Алекс. – К полисмену на углу Уилшира и Конкорд-стрит.

Лаки поджала губы. Алекс действительно становился совсем другим, когда работал, и из-за этого она уже несколько раз оказывалась в дурацкой ситуации.

– Извини, Алекс, – сказала она кротко. – Я отвлеклась.

– Давай договоримся сразу, – жестко сказал Алекс. – Либо ты участвуешь в этом совещании, либо… можешь быть свободна.

– Хорошо, участвую, – пробормотала Лаки, бросая на Алекса мрачный взгляд.

Это было первое совещание, посвященное съемкам нового фильма под рабочим названием «Соблазн». Подготовительная работа была в основном закончена, причем в значительной степени благодаря усердию Лаки, которая взялась за новое дело со всей своей энергией, успешно компенсировавшей ей вполне понятный недостаток практического опыта и знаний. Алекс, впрочем, тоже не ленился и со своей стороны сделал все, чтобы начать работу над фильмом как можно скорее.

Прошло полтора месяца с тех пор, как жизнь Лаки неожиданно пошла по новому руслу. Появление Клаудии и малыша – сына Ленни явилось для Лаки настоящим шоком.

Тогда она учинила Ленни грандиозный скандал.

Он солгал ей, скрыл от нее то, что произошло между ним и этой сицилийской крестьянкой, а теперь, пять лет спустя, она явилась к нему и предъявила ребенка – его ребенка, которого Ленни зачал с ней в подземной темнице. И то обстоятельство, что в противном случае Ленни скорее всего был бы убит, нисколько не умеряло гнев Лаки. Она была совершенно уверена, что одно не имеет к другому никакого отношения.

Главным для нее было то, что Ленни – ее Ленни, которого она так любила, – обманул ее.

– Почему ты не сказал мне правду? – снова и снова спрашивала Лаки, в душе которой все кипело от гнева, а сердце щемило от боли. – Почему?

– Но ведь я мог погибнуть! – отвечал Ленни, которого все происшедшее потрясло не меньше, чем Лаки. – Мне приходилось думать о спасении собственной жизни, и другого выхода у меня не было. Понимаешь ты – не было! Или ты думаешь иначе?

– Это не ответ, – холодно отвечала Лаки. – Я спросила не почему ты изменил мне, а почему ты солгал.

Что касается этой девчонки, то я вполне понимаю, что ты был просто вынужден трахнуть ее, чтобы выбраться. Надеюсь, вы хотя бы получили удовольствие?

– О господи, Лаки, да пойми же! Я…

• Предыдущая
• 30/71
• Следующая