На берегу Севана - Ананян Вахтанг Степанович - Страница 10

• Предыдущая
• 10/74
• Следующая

– Грикор, Армен, помогите!.. – сдавленным голосом крикнул Камо и сам испугался своего голоса, своих слов: неужели он на самом деле тонет?..

Голос Камо не дошел до товарищей, но они заметили тревогу Чамбара. Он визжал, беспокойно кружился в лодке, наконец выскочил на берег и кинулся в узенький проход, проломленный в камышах Камо.

– Камо в опасности! – побледнев, воскликнул Армен. – Я верю чутью собаки.

– Не упал ли он в озеро? – вздрогнул Грикор.

– Может, ему наша помощь нужна!

– Что ты вообразил! Камо такой сильный и ловкий, с ним ничего не случится, – подбадривая себя, сказала Асмик.

– Идем, Грикор! – И Армен начал пробираться сквозь камыши по следам Камо.

Грикор последовал за ним.

А вода была Камо уже по шею, давила на грудь, на спину. Мальчику казалось, что он зажат между двумя железными плитами. Они сжимают его все сильнее, мешают дыханию. Еще немного – и он задохнется… Камо и кричать больше не мог, а только чуть слышно стонал. Руки его мало-помалу ослабевали, и пальцы, сжимавшие камыши, уже не слушались.

В эту минуту кто-то крепко схватил его сзади за рукав у плеча и потянул вверх. Почувствовав за своей спиной жесткие прутья камышей, Камо, сделав усилие, повернулся, прижался к ним грудью, подтянулся и лег на них животом. «Как вовремя пришел Грикор!» – мелькнула радостная мысль.

Лежа в камышах и понемногу приходя в себя, Камо с безграничной признательностью прошептал:

– Спасибо, Грикор, милый… как вовремя ты подоспел! Минута – и я был бы на дне. Подтяни меня еще немного.

Ответа не было. Камо с усилием приподнял голову и вдруг увидел перед собой большие сияющие глаза собаки.

– Чамбар… родной!.. – ахнул Камо. – Ты это, Чамбар?.. А я-то благодарю Грикора…

Чамбар радостно взвизгнул и лизнул Камо прямо в губы.

В камышах забулькала вода. На помощь товарищу, с трудом продираясь в зарослях, скользя и падая, спешил Грикор.

– Камо, родненький, что с тобой? – чуть не плача, кричал он.

За Грикором шел Армен.

Вдвоем они подняли Камо и оттащили его вглубь островка, где камыши были гуще и опора надежнее.

Наломав камышей и сделав из них холмик, мальчики усадили на него Камо и сами сели рядом.

– Да, ты как следует выкупался, – сказал Грикор, снимая с Камо мокрую рубашку. – Ты ведь совсем под водой был! Как ты только выбрался?

Камо вместо ответа ласково, кивнул головой в сторону собаки.

– Чамбар? – удивился Грикор. – Ну-ка, моя собачка, поди сюда, дай твою милую морду!

А Чамбар восторженно помахивал хвостом, и столько радости было в его умных глазах, будто он понимал, что говорят о нем, хвалят его…

– Ну, а как же ты… – начал было Армен, но рев «водяного» прервал его.

Мальчики, побледнев, подняли головы.

Точно взволнованное взрывом, происшедшим в его глубинах, озеро всколыхнулось. В самом центре его возникли и, медленно расплываясь, уходили к берегам большие водяные круги.

– Вода раздалась, будто пещера открылась, – пробормотал Грикор, еле шевеля посиневшими от страха губами.

– А ты увидел что-нибудь? – спросил Армен у Камо.

– Водяной столб вырвался из озера…

Они говорили шепотом, словно опасаясь, что кто-нибудь их услышит.

А над озером спокойно взлетали и вновь садились на свои гнезда птицы. На них этот жуткий рев не произвел никакого впечатления: птицы, по-видимому, уже привыкли к нему. Только фламинго на том берегу тяжело взлетели в воздух и парили над водой, свесив длинные ноги. Для них Гилли было случайной остановкой на далеком пути, и они еще, наверно, не были знакомы со всеми его причудами.

Наступило молчание. Напряженно, не спуская глаз, мальчики смотрели в ту точку озера, где, по словам Грикора, вода открылась пещерой. Любопытство, смешанное со страхом, овладело всеми. Томительно проходили минуты. Каждый легкий всплеск воды, каждый птичий крик заставлял ребят вздрагивать.

– Возьми аппарат, Армен, и держи наготове.

Сняв с себя мокрый фотоаппарат, Камо тщательно вытер его рубашкой и хотел передать Армену, но тот ласково сказал:

– Ничего, Камо, снимай сам, у тебя рука не дрогнет.

Ждать пришлось долго. Словно испытывая терпение ребят, «водяной» затих и притаился.

– Асмик осталась там одна, ей будет страшно, – сказал Грикор. – Пойдем!

– Она похрабрее тебя, – кольнул его Камо. – Тебя самого страх разбирает, вот и хочешь уйти.

Вокруг было спокойно. Казалось, в это отдаленное место никогда и не залетает ветер. По голубой глади озера плавали птицы.

Но вот снова столбом поднялась в нем вода, опять что-то ухнуло, грохнуло, и страшный голос «водяного» потряс воздух.

Грикор бегом кинулся вглубь камышей. Армен побелел как мел. Камо сжимал в руках фотоаппарат, затвор которого он все же успел нажать. А Чамбар бешеным лаем вызывал на бой невидимого врага…

Не обменявшись ни одним словом, мальчики вернулись к лодке, где их ждала бледная, встревоженная Асмик.

– Что видели? Почему Грикор без рубашки?.. Ты что, Камо, упал в воду? – забросала она мальчиков вопросами.

Но все были целы, живы, и Асмик начала успокаиваться, даже улыбнулась. Увидев, однако, кровь на руках Камо, она снова взволновалась:

– Чем ты руки порезал? Камышами? И тонул, конечно? Потому такой мокрый?.. Да, да, я по вашим лицам вижу, что в беду попали, – говорила она, испытующим взглядом обводя взволнованные лица друзей.

– Поедем… Потом все узнаешь – ответ здесь! – Камо постучал пальцами по фотоаппарату. – Как видишь, все мы живы, здоровы, а в лодке у тебя полно яиц. Чего же ты растревожилась? – И Камо засмеялся, хотя и не совсем естественно.

По бесчисленным коридорам-протокам и бассейнам, мимо качающихся камышовых островков, по водным «проспектам», «улицам» и «переулкам» этого сказочного «города» скользила их лодка – назад, к рыбачьему домику.

Ребята находили путь по тем отметинам, которые они сделали утром на камышах.

Близился вечер. Солнце уже склонялось к закату. Озеро поминутно меняло свой цвет – становилось то золотисто-оранжевым, то зеленым. А камыши, освещаемые лучами вечерней зари, казалось, загорались, и по ним пробегали яркие огненные языки. Утки, гуси, чирки возвращались с полей в свои гнезда на волшебные острова.

Ребята не замечали красоты вечернего Гилли, мысли у них заняты были только одним: что снял Камо? И потому, добравшись до села и оставив яйца у Асмик, они сейчас же побежали к Армену.

Мать встретила Армена ласковым упреком:

– Армен, милый мой, где же ты целый день пропадал, ничего не евши?.. Глаза проглядела, тебя ожидая.

– Ничего не евши? – вмешался Грикор. – Да разве наши подружки – дикие утки могли бы позволить нам остаться голодными?

– Утки?.. Чем же вас утки накормили?

– Да своим мягоньким мясцом и большими-пребольшими яйцами.

Мать Армена только покачала головой.

– Ну, садитесь, садитесь, поешьте чего-нибудь, – позвала она детей к столу.

– Сейчас не время, мама. Нам нужно скорее проявить снимки, – нетерпеливо сказал Армен. – Ты бы пошла в ту комнату. Здесь надо будет погасить лампу.

– Сначала поешьте, потом займетесь фотографией. Почему ты так спешишь?

– Водяного сняли, того, что в озере живет, – подмигнув товарищам, ответил ей Грикор.

– Эй, сынок, ты что, шутить со мной вздумал?

– Ей-же-ей, водяного… Вот Армен покажет – поверите. Слышали бы вы, как водяной заорал от страха, когда меня увидел!

– Ну, я тушу лампу, – объявил Армен, приготовив в своей «лаборатории» все необходимое.

Пленка быстро чернела в ванночке с проявителем, слабо освещаемой красным глазком фотографического фонаря. Одно за другим вырисовывались на негативах очертания чудесных водоемов и камышовых островков озера Гилли.

• Предыдущая
• 10/74
• Следующая