День признаний в любви - Лубенец Светлана - Страница 6
- Предыдущая
- 6/22
- Следующая
– Выгнал, да! Но это вовсе не означает, что я намазал какой-то дрянью доску!
Ирочка на минуту задержалась с ответной репликой, а потом тихо произнесла:
– Я все равно никому не скажу…
– А вот это еще интереснее! Зачем же?! – изумился Доронин и картинно выбросил руку по направлению к выходу из кабинета. – Иди! Доноси! Героиней будешь! У нас же сегодня день без вранья!
– А мне все равно… Я могу обманывать сегодня сколько хочу…
– Почему?!
– Потому что я за день без вранья не голосовала.
– Как это?
– Так это… Я не поднимала руки…
– Все же поднимали…
– А я нет… Я у стены сижу, за Соней меня вообще не видно…
– Ну ты, Разуваева, сегодня просто не устаешь меня удивлять! – Фил машинально дернул язычок заклинившей «молнии» и неожиданно застегнул рюкзак. Он радостно присвистнул и опять обратился к Ирочке:
– Может, расскажешь, почему ты не голосовала?
– Могу… – Ира присела на краешек стола, так и сжимая в руках тетрадку по английскому языку. – Просто я знаю, что обязательно совру…
– Да ну? Что, прямо-таки не можешь удержаться?
– Я не то имела в виду… Не совсем то… Понимаешь, не всегда нужно говорить правду… Мне так кажется…
– И когда же не надо?
– Ты разве не знаешь, что бывает ложь во спасение? Еще бывает такая ложь, которую говоришь, чтобы не огорчать человека… Да много всяких вариантов…
– Погоди, погоди… То есть ты решила меня спасти от позора своей ложью, да? – догадался Филипп и опять присвистнул.
– Ну… можно и так сказать…
– А зачем тебе это, госпожа Разуваева?
– Вот, например, сейчас стоило бы соврать, чтобы не было так… неловко… Но я скажу правду… Ты мне очень нравишься, Фил. Может быть, я даже тебя люблю… тут сразу не разберешься… Но я знаю, что тебе нравится Соня…
– Откуда? – только и смог выдавить вконец растерявшийся Доронин.
– Просто вижу… Так вот: я никому не скажу про доску… А Соня… Соне Кудрявцев нравится… Так что у тебя нет шансов…
– Нет шансов? По крайней мере один шанс у человека всегда есть! – зло ответил Филипп, повесил на одно плечо рюкзак и вышел из кабинета.
Разуваева тяжело вздохнула, положила тетрадку в сумку и только хотела выйти из кабинета, как в него влетела классная руководительница 9-го «А» Раиса Ивановна.
– Что?! Все уже ушли?! – взревела она. – Напакостили и ушли! Подлецы!! Еще день без вранья устроили! Лицемеры! Негодяи! – Потом, обратившись к Ирочке, Раиса Ивановна скомандовала: – Живо беги в слесарную мастерскую! Там тебе дадут обезжиривающий раствор и кусок ветоши! И чтобы доска была вылизана!!
Ирочка, часто кивая, попятилась к двери и облегченно вздохнула, когда оказалась в коридоре.
Трудовик Игорь Борисович, видимо, был уже в курсе происшедшего, поэтому без всяких просьб со стороны девочки тут же выдал ей пластиковую бутылку, наполненную какой-то голубоватой жидкостью, и тряпку. Когда Ира вернулась в кабинет английского, их классная дама сидела за столом Марии Ростиславовны, подперев голову рукой, с печальным выражением лица. Она что-то хотела сказать вошедшей Ирочке, но ей помешал звонок на урок. Разуваева замерла посреди кабинета, так и не дойдя до доски.
– Ну вот что, Ира, – начала Раиса Ивановна, – займись все же доской! Я предупрежу, что ты задержишься… Какой у вас сейчас урок по расписанию?
– География… – пролепетала девочка.
– География… да… Я предупрежу… – Учительница разжала кулак, положила на стол ключ и добавила: – Вот. Потом закроешь кабинет на ключ, отдашь его мне на русском. Он ведь у вас после географии?
– Нет… – пролепетала Ирочка. – После физкультуры…
– Тогда лучше занеси ключ мне в кабинет. А то потеряешь еще…
Разуваева согласно кивнула.
Раиса Ивановна подошла к доске, провела по ней рукой и, как это недавно сделал Кудрявцев, поднесла пальцы к носу.
– Черт знает что такое!! – вырвалось у нее. Учительница с виноватым видом посмотрела на Разуваеву, знакомым Ирочке безнадежным жестом махнула рукой и вышла из класса.
Ирочка пожала плечами, отвинтила крышку бутылки, намочила голубой жидкостью тряпку и принялась тереть доску. Жидкость неприятно пахла, но девочку это не смущало. Она готова была заниматься этим хоть целый урок. Географию она не любила, запомнить расположение полезных ископаемых никак не могла, путалась в картах, особенно сильно ненавидя контурные. Сегодня ее вполне могли вызвать отвечать у доски, чего ей очень не хотелось бы делать, особенно после позора на английском. От доски в кабинете географии ее спасала доска в кабинете Марии Ростиславовны Ковязиной.
Ира как раз собралась протереть доску второй раз, когда в кабинет ворвался Савченко.
– О! Ирка! – крикнул он. – Ну-ка расскажи в подробностях, что тут у вас на английском произошло? Я, понимаешь, всю перемену в столовке просидел, прихожу на географию, а народ шепчется, записками перекидывается. Спрашиваю, что случилось… В общем, толком так и не понял. А тут на урок заявляется Раиса и говорит, что у тебя какое-то спецзадание в кабинете английского. Ну… я сразу к тебе! Колись! Я прямо сгораю от любопытства!
– Интересно, а как ты с географии ушел? – удивилась Ирочка, вжавшаяся в доску под напором Руслана.
– Легко! Попросился выйти, да и все! Так что тут у вас стряслось-то?
– Вот… – Ирочка показала рукой на доску. – Ее чем-то жирным намазали… Мел не писал, скотч не прилеплялся… В общем, открытый урок у Манюни сорвали…
– Ну вы дали! – восхитился Савченко. – А что, она вас так сильно достала? Вроде беззлобная тетка! Вы же на нее никогда не жаловались!
– Не жаловались… Мария Ростиславовна… она смешная немного, но хорошая…
– Чего же вы ее тогда так подставили?
– Не знаю… – тихо ответила Ирочка и снова принялась тереть доску.
– А кто это сделал, знаешь?! – не отставал Руслан.
– Нет…
– Вот ведь врешь, Разуваева! А сегодня, между прочим, день без вранья! Ты не забыла часом?!
Ирочка повернулась к однокласснику и сказала:
– Отстал бы ты от меня, Савченко! Сам ведь только что географиню обманул!
– Это как?
– Ты же не сказал ей: «Разрешите мне сходить в кабинет английского, чтобы узнать, что там произошло!»
– Не сказал, да! Но я же вообще ничего не сказал, кроме «Разрешите выйти». А умолчание – не есть вранье!
– Вот и я промолчу о своих соображениях, понял! И вообще… иди-ка ты, Руслик, обратно на географию!
– Ага! Значит, ты все знаешь, но молчишь! Может, это ты сама и сделала? – заподозрил Ирочку Савченко, но тут же отмел свое предположение: – Впрочем, нет… Ты не можешь… Значит, кого-то покрываешь! А кого может покрывать Ирина Разуваева?
– Кого?! – Испуганная Ирочка повернулась от доски к Руслану.
– Дык догадаться – это же проще пареной репы!
– Ну?!
– Вот смотри сама! Конечно же, девчонка станет защищать только парня, в которого втрескалась! В вашей группе английского всего трое ребят: Фил, Федька и Юрка Пятковский. Пятковский отпадает сразу, поскольку девчонок эта математическая зануда вообще не интересует. Остаются Фил и Федька. Ежели сравнивать эти два «Ф», то мой выбор падает на Кудрявцева, ибо он красив, как древнегреческий бог! Это нам еще в пятом классе историчка сказала, помнишь? Все девчонки от Федьки торчат! И ты, Разуваева, конечно, не исключение. Поэтому я делаю вывод, что доску намазал Федор!
Ирочка рассмеялась:
– А вот и не угадал! Кудрявцев на английском первым выскочил проверять, чем доска испачкана. Если бы он сам мазал, чего проверять-то?
– Так это он сделал специально для того, чтобы отвести от себя подозрение! – сразу нашелся Савченко. – Давно известно, что лучший способ защиты – нападение!
– Думай как хочешь! – Ирочка опять отвернулась от Савченко и принялась тереть доску.
– Эх, вот бы кто-нибудь меня так выгораживал! – сказал Руслан, обращаясь к Ирочкиной спине. – Может, мне тоже доску кому-нибудь испортить, а? Например, химичке, которая Федьку обожает! Что скажешь, Ирка?
- Предыдущая
- 6/22
- Следующая
