Мой любимый босс - Кендрик Шэрон - Страница 22

• Предыдущая
• 22/23
• Следующая

За указателем «Весенний коттедж» дорога сворачивала налево. Подъезжая, он увидел копающуюся в саду фигуру, и хотя по теплой одежде нельзя было определить пол, Рафаэль сразу понял, что это Таша.

Должно быть, она услышала звук подъезжающей машины, поскольку выпрямилась, затем воткнула вилы в землю и оперлась о них.

Наташа смотрела во все глаза. Она не узнала машину, да ей этого и не надо было, чтобы понять, кто в ней. Рафаэля она узнала бы повсюду — ощущала его присутствие за сотню шагов.

Девушка наблюдала, как он выходит из машины и направляется к ней. Она не двигалась с места. Не могла. Ноги как будто приросли к мерзлой земле, которую она все утро пыталась продолбить.

Когда он приблизился, Наташа почувствовала, как учащенно забилось сердце. Она хотела прочесть выражение его смуглого, аристократического лица, но не сумела.

И все же она попробовала улыбнуться, но ледяной воздух словно заморозил ее черты, и она почувствовала, как сердце провалилось куда-то вниз, когда осознала, как сильно соскучилась по нему.

— Здравствуй, Рафаэль.

— Здравствуй, Таша.

Они стояли, глядя друг на друга.

— Какой… сюрприз…

— Да. — Он огляделся. — Планируешь свой сад? — И разве это не говорит ему о том, что она здесь капитально обосновалась? Никто не сажает растения, если не собирается жить в этом месте достаточно долго, чтобы наблюдать, как они растут.

Наташа не собиралась говорить ему, что садоводство стало для нее чем-то вроде отвлекающей терапии. Оно помогало хотя бы на время отвлечься от мыслей, сожалений и воспоминаний, которые все кружили и кружили у нее в голове, как акулы-убийцы, почуявшие свежую кровь.

— Я пока еще новичок в этом деле, — призналась она. Но потом вспомнила их последний ужасный разговор, который начался с подобных любезностей и окончился тем, что он обвинил ее в стремлении выйти за него замуж, потому что она привыкла к той роскоши, которую он может обеспечить! Ты больше не работаешь на него, напомнила она себе. Ты больше не его раба. Ты свободна, даже если этого не хочешь. — Рафаэль, зачем ты здесь?

Такой простой вопрос совершенно смутил его. Он не думал о том, что скажет ей, и впервые в жизни его быстрый и острый ум изменил ему, не найдя ответа. Не потому ли, что этого ответа не было?

— Может, войдем в дом?

Наташа пожала плечами.

— Хорошо.

Когда они вошли, Рафаэль огляделся. Маленький коттедж был превращен в уютное домашнее гнездышко, что Наташе всегда каким-то образом удавалось сделать. На плите кипел суп, а дверца холодильника была увешана рисунками Сэма. На чистом деревянном столе лежал раскрытый учебник французской грамматики.

Рафаэль посмотрел на учебник, потом на нее.

— Бросила итальянский, да, Наташа?

Она ужасно боялась, что совершит какую-нибудь глупость. Например, заплачет. Или скажет ему, какой серой стала ее жизнь теперь, когда его в ней нет. Она часто заморгала и сердито взглянула на него.

— Зачем ты здесь? — снова спросила девушка.

— Я привез Сэму рождественский подарок.

— О. — Забавная штука — человеческая натура. Наташа могла твердить себе, что не желает обсуждать их злополучную связь, но обнаружила, что горько разочарована, когда получила именно то, чего хотела. — Как мило.

— Он здесь?

— Нет, у приятеля.

— Понятно. — Это хорошо. Он хочет увидеть Сэма, но не сейчас. Определенно не сейчас. И тут Рафаэль увидел выражение ее глаз — этот встревоженный взгляд, как у загнанного животного, — и понял, что не может продолжать осторожничать. В бизнесе он рисковал не задумываясь, но сейчас чувствовал себя по-другому и не понимал почему. Может, потому что никогда раньше не рисковал чувствами? Или потому что всерьез боялся, что она может прогнать его? Он сделал глубокий вдох. — Я скучал по тебе, Таша.

Ее глупое бедное сердце подпрыгнуло, но она старательно сохраняла нейтральное лицо. Неужели он думает, что она какая-то игрушка, которую можно подобрать, поиграть, а когда надоест — выбросить?

— Что ж, это тоже мило, — вежливо отозвалась она. — Но я уверена, что к этому времени ты уже нашел мне подходящую замену. Насколько я помню, ты сказал мне, что все, что тебе нужно, это снять трубку, и ты вмиг заменишь меня.

Рафаэль поморщился. Неужели он и вправду так сказал? Да, разумеется. И не только это. Он был напуган и зол и убегал от того, от чего убегал всю жизнь. Воображал, что все женщины такие, как те, с которыми он имел дело с тех пор, как заработал свой первый миллион, — цепкие, алчные сексуальные хищницы. Не мог и не хотел верить, что нашел другую, не такую, как все. Отказывался поверить своим глазам и сердцу.

Он убедил себя, что из-за ее низкого социального положения она ему не пара, но это тоже было удобной отговоркой, за которой можно спрятаться, потому что с каких это пор Рафаэль де Феретти обращал внимание на условности?

Он сделал глубокий вдох.

— Таша, послушай меня. Я скучал по тебе и хочу, чтобы ты вернулась.

Когда-то Наташа ухватилась бы за эти слова, как утопающий — за соломинку, но в последнее время она многому научилась, проведя немало горьких бессонных ночей, проливая слезы над своим разбитым сердцем. Она обнаружила в себе силу, о которой раньше и не подозревала.

Наташа улыбнулась:

— Есть другие экономки, Рафаэль.

— Я не ищу экономку.

— Да? — вежливо отозвалась она.

Он посмотрел на нее с восхищением. Как она прекрасна и как владеет собой! Неужели он провел рядом с ней столько лет, не осознав этого?

— Я ищу возлюбленную, cara mia.

— Ну, мы оба знаем, что недостатка в кандидатках на эту должность у тебя определенно нет.

— Но есть только одна женщина, которая может и должна ее занять, — мягко сказал он. — И эта женщина — ты.

Разумеется, ее сердце снова подпрыгнуло. И конечно же, ей хотелось взвизгнуть от радости, и броситься к нему в объятия, и поцеловать его, и… и…

Наташа сглотнула. Возможно, Рафаэль хочет ее только потому, что она ушла прежде, чем надоела ему. Нельзя позволить этому человеку причинить ей еще больше боли, чем он уже причинил.

— Я не могу вращаться в твоем мире, Рафаэль, — произнесла она. — Не могу жить так, как ты. Для тебя я всего лишь еще одна женщина. Для меня же… — Она замолчала, понимая, что если скажет еще хоть слово, то выдаст себя.

Рафаэль покачал головой, маска окончательно соскользнула с его лица, в глазах горела неприкрытая правда и страсть.

— Но ты не просто очередная женщина, Таша! Ты женщина, которую я хочу. Дом уже не тот с тех пор, как ты ушла…

— Так найми кого-нибудь другого! Кого-то, кто создаст тебе уют, чтобы ты мог обманывать себя, думая, будто это настоящий дом!

Он в отчаянии провел рукой по волосам.

— Моя жизнь тоже уже не та без тебя.

— Но ты почти постоянно за границей. Твоя жизнь не могла так уж сильно измениться.

— Я всегда возвращался к тебе, — упрямо сказал он. — А теперь… нет. Ты можешь спорить со мной сколько угодно, Наташа. Не думай, что я сам не делал этого снова и снова, пытаясь во всем разобраться. И я понял одно: я скучаю по тебе. — Он помолчал. — Я люблю тебя.

Наташа замерла. Она достаточно знала Рафаэля, чтобы понять: он никогда бы не сказал ничего подобного, если бы это не было правдой.

Но он наговорил ей ужасные вещи. Неужели считал, что имеет на это право? Важно показать ему, что если он по-настоящему изменился, то и она тоже.

— Думаешь, ты можешь обвинить меня в попытке затащить тебя к алтарю, — тихо сказала она, — а потом просто сделать вид, будто этого не было? Словно причинить человеку боль — в порядке вещей?

Рафаэль не отвел взгляда, желая обнять ее, но все же понимая, что если им предстоит строить свое будущее на условиях равноправного партнерства, он должен позволить ей обрести собственную силу.

— Я хотел бы забрать те слова обратно, mia bella, но не могу. Я был ужасно напуган теми чувствами, которые ты у меня вызывала, и сам не знал, что говорю. Но еще больше меня испугала мысль, что я могу потерять тебя. Это меня-то, который всегда считал себя бесстрашным!

• Предыдущая
• 22/23
• Следующая