Неподсудная любовь - Кендрик Шэрон - Страница 20

• Предыдущая
• 20/23
• Следующая

Даже серьезные издания публиковали фривольные снимки, объясняя свою позицию переменой нравов на Ближнем Востоке. А более мягкая версия календаря разошлась по всей Англии в качестве приложения к телепрограмме.

«Ходят слухи, что шейх государства, где свято блюдут традиции предков, встречается с британской моделью. Великолепная брюнетка Сиенна Бэйкер…»

Журналистки обращались к читателям: «А как бы вы поступили, если бы ваш сын привел домой топлесс-модель?»

Не рискуя выходить из дома, Сиенна сидела на кухне с задернутыми шторами, когда вошла Кэт и вручила ей телефон с красноречивым выражением лица.

Взяв трубку, девушка услышала глубокий бархатный голос, всегда оказывавший на нее непостижимое воздействие.

— Сиенна?

Она невольно прикусила губу и крепко зажмурилась. Только бы не расплакаться.

— Да.

— Ты в порядке?

— И не спрашивай. А как у тебя дела?

— Журналисты все еще там? — поинтересовался Хашим, проигнорировав вопрос.

— Ну, не так много. Им надоело, что я постоянно отказываюсь с ними разговаривать.

— Отлично. Станешь отвечать на их вопросы, и они уже не отстанут.

— Но как же они узнали? Как снимки попали к ним в руки?

Хашим нахмурился. У него были подозрения, что кто-то в Кудаме информировал иностранную прессу о закулисной стороне жизни правителя. В постоянной борьбе за власть, в которую превратилось и без того непростое существование, прошлое Сиенны стало орудием, направленным лично против него.

— О подобных вещах всегда становится известно, — произнес мужчина, — рано или поздно.

Голос Хашима звучал устало, будто он знал о каких-то тайных сферах, о которых Сиенна и понятия не имела. Да, она не представляла, каково быть шейхом, но осознавала, что в таком положении очень сложно доверять людям.

— Догадываюсь…

Повисло напряженное молчание.

— Я пришлю людей, которые позаботятся о тебе, Сиенна. Если приеду сам, это лишь подольет масла в огонь. Тебе есть куда уехать?

Девушка понимала: беседа ведется с практической целью — ничего личного. К тому же, о чем им еще разговаривать? Только время тратить.

Однако она задумалась. Где можно укрыться, когда возникает необходимость в передышке? Кто всегда примет тебя с распростертыми объятиями и без лишних вопросов в любое время дня и ночи?

— Мама давно зовет меня погостить.

— Ну, так отправляйся к ней. Я все устрою.

— Хашим, ты, кажется, не понимаешь, — вздохнув, ответила Сиенна, — мне нужно работать по контрактам. И телефон днем и ночью разрывается от звонков — в жизни я не пользовалась большей популярностью. Вот он, фактор любопытства, — тон ее стал ядовитым. — Как здорово, когда твое торжество организовывает «гламурная модель». Но звонят и журналисты, притворяясь клиентами.

Мужчина почувствовал внезапный укол совести: ведь он тоже притворялся влюбленным, добившись тем самым триумфа своего самолюбия. И что теперь? Разве кто-нибудь заслуживает такого в расплату за решение, принятое в ранней юности с самыми благими намерениями?

— Прости, — тихо сказал Хашим.

Сиенна покачала головой, не желая слышать извинения — напыщенные и деловые, будто они были чужими людьми.

— Это не твоя вина. Мне вообще не следовало участвовать в подобном — я просто не понимала тогда, что отдача будет настолько сильной.

— Но ведь происходящее напрямую касается наших отношений.

Лучшего, что случилось в жизни. Сиенна горько вздохнула. Некому ее обнять, приласкать, утешить. Как хочется опереться на родное, сильное плечо… Но Хашим сейчас во дворце, где-то очень далеко, а она прячется в крошечном домике в Кенсингтоне.

— Ты можешь работать по уже заключенным контрактам, временно игнорируя остальные звонки?

— А кто будет выплачивать закладную?

На секунду воцарилось молчание. Хашим тщательно подбирал слова, зная — любая неосторожная фраза может обидеть девушку.

— Это не проблема, если позволишь мне помочь.

Сиенна оторопела.

— Чем помочь?

Хашим мысленно оценил ее гордость, прекрасно понимая, что в сложившихся обстоятельствах она не сослужит Сиенне добрую службу.

— По крайней мере, выслушай, не перебивая, — мягко сказал он. — Если я оплачу ипотеку, ты сможешь спокойно уехать на время.

— Нет, ты за меня не заплатишь! И прекрасно понимаешь, почему!

Хашим прикусил язык, чтобы не сорваться. Упрямая женщина!

Вспомнив все правила дипломатического такта, которыми раньше и не пользовался, Хашим сделал еще одну попытку.

— Безусловно, такая независимость и сила воли достойны восхищения, но ведь я не пытаюсь озолотить тебя, а лишь пытаюсь помочь справится с ситуацией, в которой, по большей части, сам и виноват. Хочу компенсировать ошибку. Неужели ты не позволишь мне помочь из искренних дружеских побуждений?

Пауза длилась несколько минут, и не из-за возмущения Сиенны, нет — она размышляла совсем о другом. Дружеские побуждения… Услышанное отозвалось в сердце мучительной болью.

— Прошу, прими эту помощь…

А разве есть выбор? Остаться в Лондоне на виду у всех? Чтобы женщины смотрели на нее свысока, а мужчины… Нет, невозможно даже представить.

— Шумиха уляжется через несколько недель, — продолжил Хашим, — к тому времени появится новая сенсация. Закон шоу-бизнеса.

Тогда между ними все точно будет кончено. Презирая навязчивое внимание прессы, девушка украдкой радовалась очередному появлению любимого в своей жизни.

— Хорошо, поеду к маме.

Хашим почувствовал облегчение, несмотря на то, что во дворце продолжались волнения, а Абдул-Азиз шнырял вокруг, как бездомный кот. Сиенна в безопасности… будет в безопасности — он сможет ее защитить.

— Я немедленно пришлю машину, — сказал мужчина, радуясь предоставленной свободе действий. — И телохранителей к дому твоей матери.

Сиенна уже хотела назвать адрес, но вовремя спохватилась. Конечно, шейх, наверняка, и так его знает, а если и нет, то выяснит. Он получает все, что хочет.

— Спасибо.

— Не стоит благодарности, просто оставайся сильной. Сможешь? — с губ чуть не сорвалось ради меня — что в данных обстоятельствах прозвучало бы неуместно.

— Буду сильной, как бык, — горько усмехнулась девушка.

Хашим закрыл глаза.

— Или как орел, — еле слышно произнес он.

— Пока, — прошептала Сиенна в ответ и положила трубку.

Пусть вся ее жизнь перевернулась с ног на голову — это не самое страшное.

Нет ничего больнее разлуки с любимым человеком.

— Дорогая, успокойся, присядь и выпей чаю, пока не остыл!

Сиенна всхлипнула и улыбнулась, сделав глоток ароматного «эрл грея». К счастью, некоторые вещи всегда остаются неизменными.

— Так-то лучше, — одобрительно сказала мать, отряхивая брюки для верховой езды и обмакивая сдобное печенье в чай.

— Мама, прости…

— Ерунда, — бодро ответила та, — зато появилась возможность прославиться на местном уровне. Раньше меня не просили выступать в качестве судьи на деревенской выставке, где демонстрировали призовую цветную капусту! Хотя, честно говоря, это мне уже порядком надоело.

— Нет, я серьезно.

— Я тоже, — твердо произнесла женщина. — Ты здорово выглядишь на снимках — а если их сравнить с некоторыми фотографиями в наших галереях, они еще покажутся скромными! Все зависит от точки зрения. Признаю, узнав об этом впервые, я рассердилась, но ненадолго. И потом, как можно злиться, когда таким путем дочь заработала деньги мне на операцию? Я и тогда была благодарна тебе от всей души, и до сих пор благодарна. — Она доела печенье и потянулась за другим. — А теперь расскажи-ка, что из себя представляет тот молодой шейх?

Объяснить это даже проблематичнее, чем присутствие телохранителей у ворот.

— Он не молодой, мама. Ему тридцать пять.

— О да, совсем древний!

— И он не… Он не мой. Больше не мой. Да и никогда не был. — Сиенна отставила чашку и взглянула на мать. — Мимолетный роман.

• Предыдущая
• 20/23
• Следующая