Между небом и тобой - Мэй Сандра - Страница 21

• Предыдущая
• 21/31
• Следующая

— Рад познакомиться. Хуан Карлос Баррахильо. Для друзей — Джонни.

— О, как мило! Обычно ваши соотечественники ревностно относятся к своим именам.

— Я прожил в Штатах больше половины жизни. Честно говоря, ощущаю себя в большей степени Джоном, чем Хуаном.

Леди Треверс подхватила моего ирландца Хуана Карлоса под руку и поплыла с ним по палубе, а я поплелась сзади, слегка пошатываясь на ходу. В этот момент сзади и снизу раздался заговорщический шепот:

— Рекомендую сырое яйцо плюс перец чили плюс уксус плюс ложка бренди, все взбить и выпить залпом. Очень освежает!

Я возмущенно огляделась — и обнаружила рядом с собой развеселого старичка в инвалидном кресле. Старичок был очень похож на того самого тролля в зеленой панаме, которого я приобрела в том самом злосчастном магазинчике Нью-Йорка, где повстречала ту самую Карен Молтанеску, которой оторву голову, если увижу… Словом, это был чудный старичок, румяный, веселый, с большими остроконечными ушами, венчиком белоснежных волос вокруг сверкающей и загорелой лысины, в золотых очках — истинный тролль!

Я торопливо стянула темные очки и приложила палец к губам.

— Тихо! Вы все испортите! Я пытаюсь сделать вид, что абсолютно трезва…

— Обычная ошибка всех выпивших, моя дорогая. Но не волнуйтесь. На вашем личике нет и следа порочных страстей, так что все поймут, что это было роковой ошибкой. Вы решили, что шерри-бренди — это вишневый компот, вот и…

— Увы мне. Это был джин, и я знала, что делаю. Но я очень давно не ела — и вот результат.

— Честная и чистая душа. Позвольте старику быть дерзким и представиться самому: лорд Бакберри. В прошлом — высокий стройный брюнет, кавалерист и картежник, ныне — несчастный старик, полностью зависящий от юного монстра, который притворяется моим секретарем, а на самом деле… Мерчисон!

Я аж подпрыгнула — настолько мощным оказался голос «несчастного старика». На зов явился и секретарь — удивительно бледный молодой человек с несколько затравленным выражением лица. Он вежливо поклонился мне и вопросительно взглянул на горластого лорда. Тот приосанился в своем кресле.

— Мерчисон, поскольку время обеда еще не пришло, а острое чувство голода нас уже посетило, принесите нам с юной и прелестной леди…

— Меня зовут Элисон. Элис…

— … с юной и прелестной мисс Элис какой-нибудь приличной еды. Полагаю, в рацион должны войти ветчина, яйца, бульон и горячие булочки с маслом, остальное — на ваше усмотрение. Мерчисон!

— Да, сэр?

— И это все должно быть здесь через пять минут — а не завтра. Ясно?

— Слушаюсь, сэр.

Печальный Мерчисон исчез, а к нам с лордом Бакберри подошли Джонни Огилви и леди Треверс. Судя по всему, они уже успели подружиться. Леди Треверс игриво хлопнула старика по руке и заметила:

— Мы с тобой еще хоть куда, Гарри! Ты заарканил прелестную девчонку, а я подцепила красавчика-испанца… с ирландским акцентом.

Джонни мгновенно напрягся, я окаменела, но леди подмигнула нам обоим.

— Я О-БО-ЖА-Ю романтические истории. И я видела, как вы садились в Касабланке, с черного, так сказать, хода. Хотите прикидываться испанцем — валяйте, я не против. Гарри, мы не против?

— Ну что ты, дорогая. Я бы и сам с удовольствием стал контрабандистом, но годы, годы…

— Мы вовсе не контрабандисты…

— Разумеется, нет! Элис, дорогая, у вас золотой локон выбился из-под… э-э-э… головного убора.

Совершенно уничтоженные бодрыми пенсионерами, мы с Джонни посмотрели друг на друга, потом перевели взгляд на их лордства. Джонни кашлянул.

— Понимаете, мы с Элис попали в неприятную историю. Она должна добраться до дома, но сделать это довольно сложно…

Леди Треверс погрозила Джонни пальцем:

— Не болтайте лишнего, молодой человек. Мы с Гарри в том возрасте, когда маразм может подкрасться незаметно. Вдруг он настигнет нас, когда ваши враги окажутся неподалеку, и мы все выболтаем?

Джонни улыбнулся.

— Я надеюсь, наши враги остались далеко позади. В Касабланке.

Лорд Бакберри задумчиво покачал головой. В блеклых голубых глазках неожиданно сверкнула сталь.

— Я бы на вашем месте не расслаблялся, мой дорогой. Например, не далее как сегодня утром один безобидный толстячок расспрашивал пассажиров и меня в их числе о некой симпатичной молодой блондинке, которая может носить темный парик и ходить везде с высоким атлетического вида молодым человеком… Знаете, что самое интересное? Прибежали стюарды и прогнали толстячка на его четвертую палубу. Смекаете?

Мы с Джонни дружным хором рявкнули:

— Нет!

Лорд Бакберри сокрушенно покачал головой.

— Дарвин был в чем-то прав: тупиковая ветвь эволюции… Вас выследили, друзья мои. Ваши недруги в последний момент вскочили на подножку, фигурально выражаясь, поезда, уносящего вас вдаль, и теперь выяснение номера вагона, в котором вы беспечно едете, не подозревая об их присутствии, лишь вопрос времени.

При упоминании о толстячке в моей бедной голове забрезжила какая-то мысль… Я судорожно пыталась поймать ее, но она, паршивка, уворачивалась. В этот момент Мерчисон скорбным голосом провозгласил, что стол накрыт и ждет нас, после чего мы вчетвером уселись под белоснежным тентом — и на некоторое время потенциальные опасности отступили на задний план.

После плотной закуски и кофе Джессика прониклась к лорду Бакберри абсолютно дочерними чувствами, кроме того, ее начало опять клонить в сон. Что же касается Джонни Огилви, то он, напротив, был сильно встревожен рассказом старика.

Некоего толстячка — только отнюдь не безобидного — Джонни и Джессика встретили практически на пороге кофейни, в которой застрелили Пабло Морячка. Джессика летела в Касабланку от самого Нью-Йорка с одним и тем же соседом — толстячком по имени Ризби. Теперь толстячок расспрашивал пассажиров о блондинке, которая может носить парик… Слишком много совпадений, лихорадочно думал Джонни. Слишком много.

Лорд Бакберри пригласил Джессику прогуляться по палубе, и они отбыли, болтая без умолку, а Джонни остался сидеть за столиком вместе с леди Треверс. Едва неутомимый лорд и его новая подружка скрылись за поворотом, Джонни склонился к леди Треверс.

— Скажите, Глория, лорд Бакберри читает много детективов — или…

— Или, мой дорогой, или. Гарри был большим человеком в английской разведке. Глава нашей резидентуры на Ближнем Востоке — это вам не кот начхал. Правда, это было чертовски давно, но некоторые навыки остаются на всю жизнь. Я и внимания на того толстячка не обратила бы, но Гарри мгновенно положил на него глаз. И знаете, Джонни, после того как Гарри указал мне на него, я тоже поняла, что этот человек подозрителен. Он… не тот, кем пытается казаться. Внешность истрепанного плюшевого мишки плохо сочетается с глазами голодного стервятника. И потом руки…

— Что руки?

— Понимаете, милый, я в университете занималась полевой работой. Собирала образцы речи, записывала диалекты. Когда слушаешь кого-то, невольно смотришь на руки — чтобы не смотреть в глаза и не смущать человека. Я привыкла определять людей по рукам… Этот толстячок издали похож на бухгалтера, но руки у него скорее солдатские. Характерные мозоли и потертости на пальцах… собственно, у вас тоже есть такие следы… этот человек много и часто работает с огнестрельным оружием. Согласитесь, странное увлечение для безобидного бухгалтера.

Джонни вытаращился на пожилую даму, уже не заботясь о правилах хорошего тона. Этот божий одуванчик, эта типичная английская старушка обладала острым глазом и еще более острым умом — и дурить ей голову дальше было не только неприлично, но бесполезно. Джонни Огилви вздохнул и придвинулся к леди Треверс поближе.

Гоблин с удовольствием разнес об стену графин и стаканы с единственной тумбочки в их четырехместной каюте. Трое его парней сидели, прижавшись друг к другу, на краешке нижней койки и страшно напоминали испуганных птенцов-переростков. Гоблин бушевал.

• Предыдущая
• 21/31
• Следующая