Новая Магдалина - Коллинз Уильям Уилки - Страница 25

• Предыдущая
• 25/68
• Следующая

Время от времени ночью этот вопрос приходил в голову ее сиятельству. Несмотря на усиленное напряжение своего проницательного ума, она не могла ответить на него, и ей осталось только терпеливо ждать возвращения Джулиана и тогда, по ее любимому выражению, «выпытать у него».

На следующее утро леди Джэнет и ее приемная дочь уехали из Мэбльторна в Брайтон. Орас (просивший позволения ехать с ними) был приговорен остаться в Лондоне по непременному желанию Мерси. Почему — никто угадать не мог, а Мерси говорить не хотела.

Прошла неделя. Сцена опять открывается в столовой Мэбльторна.

На гостеприимном столе опять расставлены всякие вкусные вещи для завтрака. Но на этот раз леди Джэнет сидит одна. Она разделяет свое внимание между чтением газеты и кормлением кота. Кот с лоснящейся шерстью — великолепно откормленное животное. Он держит хвост трубой. Он лениво валяется на мягком ковре. Он приближается к своей госпоже, кокетливо выгибая спину. Он обнюхивает с разборчивостью гурмана отборные куски, предлагаемые ему. Мелодичное однообразие его мурлыканья успокоительно действует на нервы ее сиятельства. Она останавливается в середине передовой статьи и смотрит с озабоченным лицом на счастливого кота.

— Честное слово, — вскрикивает леди Джэнет, думая со своей обычной иронией о заботах, волнующих ее, — приняв все в соображение, Том, я желала бы быть на твоем месте.

Кот вздрагивает — не от лестных слов своей госпожи, а от стука в дверь, последовавшего за ее словами. Леди Джэнет говорит довольно небрежно: «Войдите», — беспечно оглядывается посмотреть, кто это, и вздрагивает, как кот, когда дверь отворяется и появляется Джулиан Грэй!

— Ты — или твой призрак? — восклицает она.

Она уже приметила, что Джулиан бледнее обыкновенного и что в его наружности есть что-то тревожное и сдержанное — совершенно несвойственное ему в другое время. Он садится возле тетки и целует ее руку. Но в первый раз с тех пор, как она его знала, он отказался от вкусного завтрака и не приласкал кота. Это оставленное без внимания животное устроилось на коленях леди Джэнет. Та, устремив глаза на племянника (решившись все выпытать у него при первом удобном случае), ждет, что он ей скажет. Джулиану ничего не оставалось, как прервать молчание и начать рассказ.

— Я вчера вечером вернулся из-за границы, — начал он, — и тотчас по возвращении явился сюда. Как ваше сиятельство поживаете? Как здоровье мисс Розбери?

Леди Джэнет приложилась пальцем к кружевной пелерине, украшавшей верхнюю часть ее одежды.

— Здесь старуха здорова, — ответила она и указала на комнату, находившуюся над ними, — а там молодая девица больна. А с тобою что, Джулиан?

— Я, может быть, немножко устал после дороги. Не обращайте на меня внимания. Мисс Розбери все еще страдает от потрясения?

— От чего другого ей страдать? Я никогда не прощу тебе, Джулиан, что ты привел ко мне в дом эту сумасшедшую самозванку.

— Любезная тетушка, когда я был невинным орудием ее появления в вашем доме, я не имел ни малейшего понятия о том, что существует мисс Розбери. Никто искреннее меня не сожалеет о том, что случилось. Вы советовались с доктором?

— Я по совету доктора возила ее к морю.

— А разве перемена воздуха не принесла ей пользы?

— Никакой. Скорее перемена воздуха повредила ей. Иногда она сидит по целым часам бледная как смерть, не смотря ни на что, не произнося ни слова. Иногда развеселится и как будто хочет сказать что-то, а потом, Богу известно отчего, вдруг остановится, как будто боится заговорить. Это я могу переносить. Но вот что пронзает мне сердце, Джулиан, — она не верит мне и не любит меня как прежде. Она как будто сомневается во мне, она как будто боится меня. Если бы я не знала, что это решительно невозможно, я, право, подумала бы, будто она подозревает, что я верю тому, что эта тварь сказала о ней. Словом (но это между нами), я начинаю бояться, что она не оправится никогда от испуга, вызвавшего этот обморок. Тут кроется какая-то серьезная неприятность — и как я ни стараюсь разузнать ее, эту неприятность, открыть я не могу.

— Неужели доктор не может сделать ничего?

Блестящие, черные глаза леди Джэнет ответили, прежде чем она дала ответ словами, с выражением крайнего презрения.

— Доктор! — повторила она с пренебрежением. — Я с отчаянием привезла Грэс вчера назад и послала за доктором — сегодня. Он считается сильнейшим в своей профессии, говорят, что он зарабатывает десять, тысяч в год, а знает не больше меня. Я говорю совершенно серьезно. Знаменитый доктор уехал сейчас с двумя гинеями в кармане. Одну гинею получил за то, что подал мне совет окружить Грэс спокойствием, другую гинею за то, что посоветовал мне положиться на время. Ты удивляешься, как он может преуспевать таким образом? Милый мой, они все поступают так. Доктора наживаются на двух неизлечимых современных болезнях: мужской и женской. Женская болезнь — нервное расстройство; мужская — подагра. Лекарства: одна гинея, если вы пойдете к доктору, две гинеи, если доктор приедет к вам. Я могла бы купить новую шляпку, — с негодованием вскричала ее сиятельство, на деньги, которые отдала этому человеку! Переменим разговор. Я выхожу из себя, когда думаю об этом. Кроме того, я хочу узнать кое-что. Зачем ты ездил за границу?

При этом прямом вопросе на лице Джулиана появилось непритворное удивление.

— Я вам объяснил в письме, — сказал он, — разве вы не получали моего письма?

— О! Письмо я получила. Оно было довольно длинно, а все-таки не сказало мне именно того, что я желала знать.

— Что же это?

Ответ леди Джэнет намекал, сначала не очень явно, на вторую причину поездки Джулиана, которую, как она подозревала, Джулиан скрывает от нее.

— Я хочу знать, — сказала она, — для чего ты вздумал лично наводить справки за границей? Ты знаешь, где найти моего старого курьера. Ты сам говорил, что это очень умный и надежный человек. Отвечай мне по совести — разве ты не мог послать его вместо себя?

— Я мог послать его, — согласился Джулиан не совсем охотно.

— Ты мог послать курьера и дал слово погостить у меня. Отвечай мне опять по совести. Зачем ты уехал?

Джулиан колебался. Леди Джэнет замолчала с видом женщины, готовой (если будет необходимо) ждать ответа до вечера.

— Я имел причину для отъезда, — сказал наконец Джулиан.

— Да? — проговорила леди Джэнет, готовая ждать (если будет необходимо) до следующего утра.

— Причину, — продолжал Джулиан, — о которой предпочел бы не упоминать.

— О! — сказала леди Джэнет. — Еще тайна? И, конечно, за нею скрывается другая женщина? Спасибо, этого довольно, я получила достаточный ответ. Неудивительно, что, будучи пастором, ты немножко конфузишься. При подобных обстоятельствах казаться сконфуженным даже довольно мило. Мы опять переменим разговор. Теперь, так как ты вернулся, ты, разумеется, останешься здесь?

Опять знаменитый оратор с кафедры как будто стал в тупик и не знал, что сказать. Опять леди Джэнет решилась ждать (если будет необходимо) до середины следующей недели.

Джулиан дал ответ, достойный самого пошлого человека во всем цивилизованном мире.

— Я прошу ваше сиятельство принять мою благодарность и мои извинения, — сказал он.

Пальцы леди Джэнет, унизанные перстнями, машинально гладили кота, лежавшего у ней на коленях, но вдруг начали гладить его против шерсти. Неистощимое терпение леди Джэнет обнаруживало признаки лопнуть наконец.

— Чрезвычайно вежливо, конечно, — сказала она. — Доверши. Скажи: мистер Джулиан Грэй имеет честь кланяться леди Джэнет Рой и сожалеет, что прежде данное слово… Джулиан! — воскликнула старушка, вдруг столкнув кота с колен и перестав скрывать свою досаду, — Джулиан, я не позволю шутить с собой! Твое поведение может иметь только одно объяснение. — Ты, очевидно, избегаешь моего дома. Ты кого-нибудь терпеть не можешь в нем. Не меня ли?

Джулиан показал взмахом руки, что последний вопрос тетки нелеп.

• Предыдущая
• 25/68
• Следующая