Новая Магдалина - Коллинз Уильям Уилки - Страница 34

• Предыдущая
• 34/68
• Следующая

Мерси крепче сжала его руку. Она невинно сказала ему:

— Не отвертывайтесь от меня, ваши глаза придают мне мужество.

Рука его ответила ей пожатием. Он испытывал огромную радость глядя на нее. Он утратил сдержанность, лишился самообладания. Мысль об Орасе, чувство чести отошли на второй план. Еще минута, и он мог бы сказать слова, о которых сожалел бы всю жизнь, если бы она не остановила его, заговорив первая.

— Я еще должна сказать вам, — вдруг произнесла она, почувствовав горячую решимость открыть ему наконец свое сердце, — больше, гораздо больше того, что я вам сказала. Великодушный, сострадательный друг, позвольте мне сказать это здесь!

Она хотела броситься на колени к его ногам. Он вскочил и удержал ее обеими руками, приподняв ее, когда сам приподнялся. В словах, вырвавшихся у нее, в поступке, сопровождавшем их, истина озарила его. Бедная женщина, о которой она говорила, была она сама!

Пока Мерси почти лежала в его объятиях, когда ее грудь почти касалась его груди, прежде чем с ее губ успело сорваться решающее слово, дверь библиотеки отворилась.

Леди Джэнет Рой вошла в комнату.

Грэс Розбери, все слышавшая из оранжереи, увидела, как отворилась дверь, и узнала хозяйку дома. Она тихо отступила назад и спряталась подальше за кустом, чтобы ее нельзя было увидеть из столовой.

Леди Джэнет не пошла дальше порога. Она остановилась и смотрела на своего племянника и свою приемную дочь в суровом молчании.

Мерси опустилась на стул, стоявший рядом. Джулиан оставался возле нее. Он был еще ошеломлен своим открытием, глаза его еще с ужасом смотрели на Мерси. Он был так поглощен своим лицезрением, как будто они еще находились одни в комнате.

Леди Джэнет заговорила первая. Она обратилась к племяннику.

— Вы были правы, мистер Джулиан Грэй, — сказала она ледяным голосом, — вам не следовало, вернувшись, найти в этой комнате никого, кроме меня. Я не удерживаю вас больше. Вы можете оставить мой дом.

Джулиан оглянулся на тетку. Она указывала ему на дверь. В возбужденном состоянии, в котором Джулиан находился в эту минуту, ее слова задели его за живое. Он ответил без своего обычного уважения к возрасту его тетки и ее положению относительно него.

— Вы, кажется, забываете, леди Джэнет, — сказал он, — что говорите не с вашим лакеем. Есть серьезные причины (о которых вы не знаете ничего), чтобы я еще остался в вашем доме на некоторое время. Вы можете быть уверены, что я воспользуюсь вашим гостеприимством как можно меньше.

Джулиан снова обернулся к Мерси, произнося эти слова, и увидел, что она робко смотрит на него. В ту минуту когда глаза их встретились, буря волнений, боровших л в нем, вдруг утихла. Огорчение за нее, душевную боль почувствовал он, печаль наполнила его сердце. Теперь, и только теперь, он мог прочесть на ее исхудалом, милом лице, как она страдала. Сострадание, которое он испытывал к неизвестной женщине, стало сильнее во много раз к Мерси. Вера в возможность избавления от греха, которую он выразил, выразил искренне, по отношению к неизвестной женщине, увеличились во много раз к Мерси. Он обратился к тетке более спокойным тоном.

— Эта девица, — продолжал он, — хочет сказать мне наедине то, что она не успела еще мне сказать. Вот та причина, по которой я немедленно не оставлю ваш дом.

Все еще находясь под впечатлением того, что она увидела при входе в комнату, леди Джэнет посмотрела на него с гневным изумлением. Неужели Джулиан действительно не обращает внимание на права Ораса Голмкрофта в присутствии его невесты? Она обратилась к своей приемной дочери.

— Грэс! — воскликнула она. — Вы слышали, что он сказал? Неужели вы ничего не можете сказать? Должна ли я напомнить вам…

Она остановилась. Первый раз с тех пор, как леди Джэнет узнала свою молодую компаньонку, Мерси оставалась глуха к ее словам. Мерси была неспособна ее слушать. Глаза Джулиана сказали ей, что он понял ее наконец.

Леди Джэнет опять обратилась к племяннику и сказала ему такие суровые слова, каких еще не говорила сыну своей сестры.

— Если у тебя есть хоть малейшее чувство приличия, я уже не говорю — чести, ты оставишь этот дом и твое знакомство с этой девицей прекратится. Избавь меня от твоих уверений и извинений. Я могу только одним растолковать то, что видела, когда отворила дверь.

— Вы совершенно не понимаете того, что видели, когда отворили дверь, — спокойно ответил Джулиан.

— Может быть, я также не понимаю признания, которое ты сделал мне час тому назад? — возразила леди Джэнет.

Джулиан с испугом взглянул на Мерси.

— Не говорите об этом, — сказал он шепотом, — она может услышать вас.

— Ты хочешь сказать, будто она не знает, что ты в нее влюблен?

— Слава Богу, она не имеет ни малейшего представления об этом!

Нельзя было ошибиться в искренности, с которой он ответил. Джулиан доказывал его невиновность, как никто другой не мог доказать. Леди Джэнет отступила шаг назад в совершенном изумлении, решительно не понимая, что ей говорить и что делать.

Наступившее за тем молчание было прервано стуком в дверь библиотеки. Слуга, с известием, и известием дурным, ясно написанным на его расстроенном лице и в его поведении, вошел в комнату.

Будучи крайне взволнована и раздражена, леди Джэнет рассердилась на появившегося слугу, как будто почувствовала оскорбление со стороны этого невинного человека.

— Кто вас послал? — спросила она резко. — С какой стати вы явились сюда?

Слуга отвечал явно растерявшись.

— Извините, ваше сиятельство, я осмеливаюсь.., я желал бы говорить с мистером Джулианом Грэем.

— О чем? — спросил Джулиан.

Слуга тревожно посмотрел на леди Джэнет, заколебался и взглянул на дверь, как бы желая выйти из комнаты.

— Я, право, не знаю, могу ли сказать вам, сэр, при ее сиятельстве, — ответил он.

Леди Джэнет тотчас угадала тайну нерешимости слуги.

— Я знаю, что случилось, — сказала она, — эта противная женщина опять пробралась сюда. Права я?

Глаза слуги с отчаянием допрашивали Джулиана.

— Да или нет? — повысила голос леди Джэнет.

— Да, миледи.

Джулиан тотчас перехватил инициативу и начал задавать необходимые вопросы.

— Где она? — спросил он.

— Где-то в парке, кажется, сэр.

— Вы видели ее?

— Нет, сэр.

— Кто ее видел?

— Жена привратника.

Это было уже серьезно. Жена привратника присутствовала при том, когда Джулиан отдавал приказания ее мужу. Она не могла ошибиться в личности женщины, замеченной ей.

— Когда это было? — спросил Джулиан.

— Не очень давно, сэр.

— Говорите яснее. Как давно?

— Я не слышал, сэр.

— Жена привратника говорила с этой женщиной, когда увидела ее?

— Нет, сэр. Ей это не удалось, как я понял. Она женщина толстая, если вы помните. Другая, проворнее ее, увидела ее, сэр, и, как говорится, улепетнула от нее.

— В какой части парка это случилось?

Слуга указал по направлению к боковой передней.

— В этой части, сэр, или в голландском саду, или в кустарнике, точно не знаю.

Ясно было на этот раз, что сведения, сообщаемые слугой, были так неполны, что, опираясь на них, нельзя было принять план практических действий. Джулиан спросил, в доме ли жена привратника.

— Нет, сэр. Муж ее пошел искать в парке вместо нее, а она осталась у ворот. Они прислали сюда своего сына. Из того, что я мог понять со слов мальчика, они желали бы посоветоваться с вами, сэр.

Джулиан подумал с минуту. Насколько он мог судить, вероятнее всего, что приезжая из Мангейма уже пробралась в дом, что она подслушивала в бильярдной, что успела ускользнуть от него, когда он подошел отворить дверь, и что скрывается теперь (по выражению слуги) «где-то в парке», ускользнув от погони жены привратника.

Дело было серьезное, малейшая ошибка могла повести к весьма печальным последствиям.

Если Джулиан правильно понял признание, которое Мерси чуть было не сделала ему, та женщина, которую он представил в этот дом, была, как она напрасно старалась уверить, не кто другой, как настоящая Грэс Розбери.

• Предыдущая
• 34/68
• Следующая