Сто имен любви - Мэй Сандра - Страница 1

• 1/28
• Следующая

Народная мудрость – это вам не кот начхал! Народная мудрость знает, что говорит. Впрочем, и народная мудрость не может иногда удержаться от банальностей, а также уберечься от ошибок. «Всяк сверчок знай свой шесток», «Яблочко от яблоньки недалеко падает», «Ворон ворону глаз не выклюет», «Учиться всегда пригодится» и еще с полдесятка подобных сентенций известны каждому человеку. И практически каждый же человек привык полагаться на верность этих утверждений, хотя жизнь неизменно держит нас в тонусе, подбрасывая самые неожиданные опровержения народных пословиц и поговорок.

У преступников, уклоняющихся от уплаты налогов, вырастают вполне приличные дети, у профессоров – оболтусы и лентяи; хрупкие балерины выходят замуж за не обремененных избытком интеллекта автослесарей; мальчики из хороших семей приводят знакомиться с родителями очередное «прекрасное, но падшее созданье»... Все дело в том, что помимо народной мудрости, житейского опыта и законов логики во Вселенной существует еще одна, крайне непостоянная, иррациональная и почти не поддающаяся измерению величина. Имя ей – Любовь.

Когда и почему она вас настигает – непонятно. Особенно – окружающим. Глядя на то, с какой нежностью и гордостью взирает на небритое и пузатое чудовище в растянутых трениках иная вполне успешная и привлекательная женщина, мы задаемся вопросом: ЧТО в этом человеке могло ее ослепить до такой степени? Видимо, большая и добрая душа, успокаивает нас подсознание, и мы с облегчением оставляем влюбленных наедине, чтобы вернуться к собственному ненаглядному, который, конечно, тоже пузат и небрит... но ему это идет! И вообще: он лучший! И... не ваше дело, короче.

Кстати, точно так же необъяснимо и спонтанно возникает другое сильное чувство – ненависть, но о нем мы говорить не будем, потому как у нас все же любовный роман, а не, скажем, «ненавистный».

Любовь бывает первая, детская, школьная, подростковая, поздняя, последняя, неразделенная, безответная, взаимная, запретная, страстная, отчаянная, тихая, нежная, неравная – собственно, она может быть какой угодно, лишь бы влюбленные были искренни друг с другом. Любовь к родной стране, родному дому, трем апельсинам и любовь-морковь в данном произведении не рассматриваются.

Еще – в духе времени – следует упомянуть, что все персонажи и события нашей истории вымышлены, автор не несет ответственности за случайные совпадения, и главное – ни один Майки Саллинг в процессе написания романа не пострадал!

Так вот, о любви. Собственно, история приключилась следующая...

Вообще-то это вполне мог бы быть самый прекрасный день в ее жизни. Ну... не то чтобы совсем уж САМЫЙ прекрасный – с получением степени бакалавра и сдачей кандидатского минимума не сравнить – но неплохой, неплохой...

Лучшая подруга выходит замуж. Ха-ха, так мы и поверили, что это событие хоть одной женщине в мире доставило искреннюю радость! Тем не менее так и есть: лучшая подруга выходит замуж, и это очень хорошо.

Кроме того, она впервые выступает в роли подружки невесты в таком удачном платье: сиреневое, небольшой вырез, вытачки вот тут, тут и тут, а кокетка... Ох, извините. Ну... вдруг вам было бы интересно?

Просто девяносто пять процентов времени ходить в джинсах – это, знаете ли, накладывает свой отпечаток.

Такое платье вполне можно надеть еще раз, по другому торжественному поводу.

Учитывая ее привычки, можно даже предположить, по какому именно поводу: скорее всего, в этом платьице ее и похоронят – как в единственной нарядной вещи за всю жизнь...

Эбби Лаури протянула тонкие пальцы к зеркалу и задумчиво погладила зеркальную Эбби Лаури по холодной щеке. Удивительный все же сегодня день. Во всех отношениях – неповторимый. Потому что отнюдь не каждый день Эбби Лаури получает письма от самого настоящего шантажиста.

О, Боже! Эбби Лаури практически на сто процентов уверена в том, что Тебя нет, по крайней мере, в ближних к нам галактиках. Эбби Лаури про ближние галактики знает почти все. И тем не менее Эбби Лаури за сегодняшнее утро обратилась к Тебе, Господи, раз пятьсот, если не больше: О, Боже, Боже, Боже!!!

Влетевшая в комнату отдыха Моника завертелась перед зеркалом, пытаясь что-то улучшить в той штуке, которую Эбби для себя определила как турнюр, и не обращая никакого внимания на бледный и несчастный вид своей подружки. Эбби тупо смотрела на вихрь белых кружев и боролась с постыдным желанием рассказать Монике все немедленно и тем самым переложить часть непосильного груза на плечи друга...

Победила человеческая порядочность, а также нехорошее подозрение, что за полчаса до бракосочетния счастливая невеста вполне способна отреагировать на страшную весть легкомысленным «Да ну! Вот ужас-то... Не знаешь, куда делся мой букет?».

Вошла Джессика, третья закадычная подружка в их старинном – с пяти лет дружат – коллективе. Из всех троих именно у Джессики был самый невинный вид – широко распахнутые голубые блюдечки-глаза, золотистые кудри Настоящей Блондинки и фигурка, на которую западали даже полицейские при исполнении. При этом именно Джессика занимала в их маленьком коллективе – и по праву – должность женщины-вамп, поклонников сортировала по размеру, доходу и цвету глаз, а рабочих мест за свою недолгую жизнь сменила столько, что совет могла дать абсолютно по любому поводу.

– Ты что-то бледная, Эбигейл.

– А-а... это сиреневый цвет. Он меня... как это... бледнит!

– Слава богу, я думала, ты беременная.

Незапланированная беременность была тем единственным, что немножечко пугало Джессику. Самую малость.

– А вообще платьишко тебе идет.

– Спасибо...

– Пжалста... Хоть ноги твои увижу, в первый раз за двадцать лет!

– Странные у тебя желания, Джесси...

– Нормальные! Я за тебя волнуюсь. Ты моя подруга. Вон, даже Моника выходит замуж, а ты?

– А что я... И что значит – ДАЖЕ Моника?

– А ничего! Симпатичная ты девчонка, но разве об этом кто-нибудь догадывается? Джинсы, футболка, иногда свитер. Ботинки, кроссовки, иногда мокасины. И толпа мужиков, которые смотрят исключительно в телескоп, а не на тебя, потому что в телескопе интереснее!

О потенциальном замужестве Эбигейл Джеральдины Морин Томасины Лаури Джессика всегда волновалась так, что впадала в ярость. Если ей прямо сейчас рассказать о шантажисте...

– Водички попей.

– Спасибо.

– И посиди. Грохнешься посреди церемонии – свекровь не поймет.

– Она же не моя свекровь...

– Это мелко, Эбигейл. Я все понимаю, тебе трудно смотреть на чужое счастье...

– Джессика! Ты глупости говоришь!

– Нет, правда. Тяжело смотреть на все эти телячьи нежности, белые платья, цветочки, белый «кадиллак»... Кроме того, она предала нашу «Аэлиту девочек»!

Эбби грустно улыбнулась.

«Аэлиту девочек», или «Клуб весталок» они втроем придумали тысячу лет назад, когда еще учились в университете Колумбуса, штат Огайо: Моника на искусствоведческом, Джессика на филологическом, а Эбби – на физическом. До третьего курса они отчаянно прогуливали свои лекции и шатались по университетскому парку, сочиняя всякую ерунду, в том числе и устав «Клуба весталок».

– Джессика, это же была просто шутка, разве нет? Мы же не собирались на самом деле...

– Тем не менее замуж вышла пока только Моника. Мы с тобой соблюдаем устав.

Устав... Надо же, тогда им искренне казалось, что жить без этих дурацких мужчин гораздо лучше, легче и интереснее. Вероятно потому, что окружавшие их однокурсники (в случае с Джессикой – ОДИН однокурсник) были какие-то неинтересные.

Джессика пихнула подругу в бок.

– Давай в кабак не поедем? Я не-на-ви-жу все эти пляски с дядюшкой невесты и подношения рюмок с ликером тетушке жениха. Сбежим, переоденемся и посидим одни... Да хоть у меня в баре!

• 1/28
• Следующая