Тайная страсть - Фокс Сьюзен - Страница 22
- Предыдущая
- 22/32
- Следующая
– Сэм?
Раздался хриплый голос Кейна:
– Все-все, успокойся. Я здесь.
Девушка пыталась разглядеть его лицо. Солнце уже не палило так ярко, а большое тело склонившегося над ней Кейна отбрасывало тень на ее лицо.
– Сэм был здесь, – выдавила Рио, но слова вылились в едва различимый шепот.
Тем временем Кейн отдавал кому-то приказания. Конь снова зашевелился. Девушка хотела сжать поводья, но их уже не было в ее руке.
– Давай сюда этот чертов резец. – Голос Кейна показался ей странным, но затуманенным взглядом Рио не смогла разглядеть на еголице причину непонятной злобы. Перед глазами шевельнулась тень Кейна, и Рио почувствовала, как ослабела проволока, давившая ей на горло. До нее вскоре дошло, что негромкий скрежет был не чем иным, как звуком резца по металлу.
Жеребец опять забеспокоился, и Кейн выругался:
– Если не притихнет, застрелить его к чертовой матери!
Слова пронзили затуманенное сознание девушки, и она встрепенулась.
– Нет, пожалуйста!.. – Рио облизнула потрескавшиеся губы. – Не убивай его, Кейн.
Кейн что-то тихо проворчал в ответ и так же тихо выругался. Рио чувствовала, как колючие путы ослабляют свою мертвую хватку. Когда Рио наконец смогла повернуть голову, то увидела, что с Кейном еще три работника. Кейн наклонился к ней, просунул руки под плечи и осторожно приподнял ее.
Никогда в жизни Кейн еще не испытывал такого дикого ужаса, как в то мгновение, когда увидел Рио, лежащую на земле в кровавом клубке колючей проволоки и намертво прижатую к перепуганной лошади. Какое-то мгновение он стоял как парализованный. Страх не покидал его, пока они с работниками не освободили Рио от проволоки.
Множество глубоких порезов на теле девушки кровоточили, и Кейн вдруг испугался, что она может умереть от потери крови.
Кейн взглянул на мужчин, старавшихся высвободить ноги девушки. Он осторожно приподнял Рио до сидячего положения. Работники тем временем распутали жеребца и были готовы помочь ему встать на ноги. По сигналу Кейна два ковбоя потянули поводья, понуждая коня встать, а Кейн с третьим мужчиной оттащили Рио в сторону.
Жеребец поначалу нетвердо стоял на ногах, вокруг его ран роились мухи, отчего конь беспрерывно дрожал. В конце концов один из ковбоев уговорил жеребца двинуться с места. Тот пошел одеревенелой походкой, прихрамывая на левую переднюю ногу.
Рио с закрытыми глазами безжизненно повисла на руках Кейна. Кто-то принес фляжку, и Кейн плеснул немного воды на пересохшие губы девушки. Она тут же очнулась и слабо потянулась за фляжкой. Кейн позволил ей сделать лишь два глотка.
– Прости, малыш, – прошептал он, – но пока достаточно.
После этого началась бешеная гонка до больницы. Кейн донес Рио до пикапа, который Боз уже через несколько мгновений тронул с места. В машине Кейн снял с себя рубашку, отодрал рукава, разорвал их на полоски и перевязал глубокие порезы на левой руке и запястье девушки. Тем, что осталось, он всю дорогу промокал сильно кровоточившие порезы на ее левом боку и спине. Когда пикап затормозил у дома, послышался звук приземляющегося вертолета местного травматологического центра.
Медики потратили всего несколько минут, определяя тяжесть состояния пациентки и делая анализ на группу крови, после чего вертолет сразу поднялся в воздух. Последний взгляд Рио, хрупкой и окровавленной, неподвижно лежавшей на носилках, преследовал Кейна всю дорогу до больницы.
Рио лежала в крайне неудобном положении в одноместной палате больницы, а на ее левой руке и на боку виднелось несколько швов. Ребра, бедра и ноги девушки пестрили кровоподтеками, а лицо и руки обгорели на солнце и были ярко-красного цвета. Температура уже спала, и давление пришло в норму, но доктор настаивал на том, чтобы она еще немного побыла в больнице.
Рио чувствовала себя очень слабой. Раза два ей удалось вздремнуть, но короткий беспокойный сон совсем не прибавил ей сил. Рио осознала, насколько она обессилела, после самостоятельного посещения ванной комнаты, которое далось ей с невероятным трудом. Она даже испугалась своей беспомощности.
Кейн находился где-то в больнице, но еще ни разу не заходил к Рио в палату. Он несколько часов провел около операционной, где врач и медсестры пытались снизить температуру девушки и зашивали многочисленные порезы на ее теле. Один раз Рио удалось мельком увидеть его за дверью. Кейн ненадолго заходил в операционную, но все же предпочел оставаться в коридоре.
Да и вообще часы посещения на сегодня уже закончились. Начинало смеркаться, и Кейн, наверное, отправился домой. Поскольку они оба привыкли рано вставать, Рио казалось вполне понятным его возможное желание избавить себя от ночного путешествия домой длиною в девяносто миль.
Сама мысль о том, что она осталась в больнице совершенно одна, окончательно лишила Рио присутствия духа. Девушка лежала на правом боку и ворочалась, пытаясь принять более удобное положение, но ее израненное тело отвечало острой болью на любое движение. В конце концов она сдалась и закрыла глаза.
Звук тяжелых шагов, доносившийся из коридора, пробудил Рио от дремоты. Но шаги замерли в коридоре, никто к ней не вошел, и девушка вновь закрыла глаза, не в состоянии подавить охватившее ее горькое разочарование. Ведь это была техасская больница. Грубые ботинки являлись здесь общепринятой обувью. Уверенная походка Кейна была знакома Рио не менее, чем его лицо, но, скорее всего, это лишь ее больное воображение создало столь характерный звук шагов.
Она опять подумала о Сэме. Сейчас девушка осознавала, что его приход был лишь фантазией или галлюцинацией, вызванной страхом, жарой и потерей крови. Но тогда все казалось таким реальным. Она действительно слышала его голос, или, может, вообразила, что слышала? А может, Сэм все-таки спускался к ней?
В конечном счете не столь важно, был это сон или реальность. Сэм не вернулся к Рио, но он сказал, что навсегда останется в ее сердце, в ее воспоминаниях. «Девочка моя, я уже дома, – сказал он тогда. – Мое земное время истекло. У меня теперь снова сильное, здоровое, молодое тело и прекрасный баритон, позволяющий петь в большом церковном хоре там, ни верху. Я здесь ненадолго – чтобы ты не теряла мужества…».
Какими же утешительными оказались эти слова! Даже если Сэм на самом деле не говорил их, они все равно стали бальзамом для израненной души и смягчили боль от потери самого дорогого для нее человека. Его шутливый вопрос: «Ты еще не дала имя этому жеребцу?» – заставил девушку вновь улыбнуться.
Кейн топтался под дверью Рио, боясь войти и нечаянно разбудить ее. Он вовсе не удивился, внезапно осознав, что единственное место, где он жаждал находиться, было в этой комнате, рядом с ней. Тщательно скрываемое все эти годы желание защищать Рио неожиданно прорвалось с бешеной силой. Он никогда не забудет, какой беззащитной и жалкой она выглядела, лежа на земле, опутанная злополучной колючей проволокой. Он никогда не забудет тот ослепляющий миг ясности, когда все его беспокойные чувства в отношении Рио вдруг твердо определились.
И хотя эти чувства оказались еще более бурными и даже немного первобытными, он теперь точно знал, что ему нужно от Рио Кори.
Проволока туго стянула ее тело, а шипы вонзились в кожу. Жеребец обезумел от ужаса. Она старалась успокоить его, крепко держать поводья, не давая ему шевелиться, но кожаные ремни скользили в руках, противились ее усилиям. А разъяренный бык мчался к ней – все быстрее и быстрее, он был все ближе и ближе…
Рио вскрикнула и вздрогнула в кошмарном сне, выставив перед собой руку, словно защищаясь. Она не сразу сообразила, что лежит на больничной кровати, а те большие руки, что обхватили ее, стараются ее успокоить, а вовсе не причинить вред.
Рио разрыдалась, что тут же отозвалось острой болью во всем теле. Перед ней возникло так хорошо ей знакомое лицо Кейна и раздался его низкий, хриплый голос:
- Предыдущая
- 22/32
- Следующая
