Сны и желания - Грин Эбби - Страница 21
- Предыдущая
- 21/28
- Следующая
Энджел почувствовала, как бедра Лео дернулись, и он внезапно мягко потянул ее на себя.
– Хватит, – прорычал он, – я соблазнен. – Он быстро стащил с нее трусики и молниеносным движением, от которого у нее голова пошла кругом, уложил ее на спину. Раздвинул ей ноги и, погладив бедра, нырнул туда, где боль-желание становилась уже почти невыносимой. Она чуть не свалилась с кровати, настолько была возбуждена. Он скользнул в нее, и она задохнулась, все мысли разлетелись, будто птицы вспорхнули с веток, и она могла лишь двигаться в едином ритме с Лео, пока все вокруг не исчезло, и мир не разлетелся на кусочки.
На следующее утро, когда Энджел проснулась, она лежала на животе, подогнув одну ногу, руки раскинуты в стороны. Тело казалось таким вялым, тяжелым и расслабленным, что не хотелось даже шевелиться.
Она услышала какой-то приглушенный звук, открыла один глаз и увидела Лео, стоящего перед зеркалом и завязывающего галстук. Картинка была точно такой же, как и в то, первое, утро, и она тут же проснулась, приподнялась на локте и натянула на себя простыню, прикрываясь. Еще никогда она не просыпалась в его постели.
Лео посмотрел на нее, и Энджел собралась с духом:
– Ты еще здесь. А я в твоей постели.
Рот Лео дернулся, внимание вернулось к галстуку.
– Ты мастер констатировать очевидное.
Энджел закусила губу, когда вспомнила прошлую ночь. Пожар, который вспыхнул в них.
– Ты когда-нибудь просыпался наутро рядом с женщиной, которая спала с тобой? – спросила она неожиданно для себя самой.
Руки Лео замерли. Энджел видела, как огонек тепла в его глазах быстро остывает.
Лео старался не смотреть на Энджел, но ему и не надо было. Ее образ постоянно стоял у него перед глазами. Она лежала здесь, всего в нескольких шагах, в таком невинном сексуальном великолепии, что у него темнело в глазах. Но ее вопрос… Сама его дерзость подействовала на него как выстрел. Его немедленной реакцией было яростное «Нет!». Потому что проснуться с женщиной в его объятиях было для него самым настоящим проклятием. Это подразумевало ту степень доверия, которой у него не было. Для него доверие значит эмоции, а эмоции означают неустойчивость, страх и, вполне буквально, смерть. Его самая первая модель женщины, мать, была опасно неуравновешенной. Прошлой ночью он рассказал Энджел далеко не все – и зачем, черт возьми, он вообще рассказывал?
Сейчас раздражение бурлило в нем. Он подошел опасно близко к тому, чтобы проснуться, обнимая Энджел, доверчиво прильнувшую к нему всем телом. А это очень плохо.
Энджел знала, что Лео не ответит ей. Она не могла поверить, что задала этот вопрос. Завернувшись в простыню, она встала и начала собирать с пола свою разбросанную одежду. Она была уже почти возле своей двери, когда услышала:
– Сегодня мы едем в город. Я буду дома к восьми.
Энджел остановилась и просто кивнула, оставаясь спиной к нему. Ей невыносимо было снова видеть тот же образ, те же холодные глаза в зеркале. Она проскользнула в свою комнату и закрыла дверь. Что ж, они снова вернулись к тому, с чего начали. До свадьбы Делфи осталась всего неделя. Возможно, Лео считает это концом наказания Энджел и на следующее утро после свадьбы отпустит ее. Заменит всю эту красивую одежду в гардеробе одеждой другого размера для своей новой любовницы.
Энджел решительно направилась в душ и встала под струи горячей воды. По крайней мере, ей есть что предвкушать, не считая свадьбы Делфи: заказ на изготовление украшений от Ари и Люси Левакис.
Наступил день свадьбы Делфи. Энджел согласилась с сестрой, что будет лучше любой ценой избегать их отца. По крайней мере, они были уверены, что он не устроит сцену в церкви, понимая, что окружающие будут следить за каждым его шагом. Лео отправился к себе в офис и должен был приехать в церковь позже.
Трепет охватил Энджел. Она согласилась стать любовницей Лео в обмен на организацию свадьбы Делфи. Теперь брак наконец будет заключен. Так отчего вдруг это беспокойство? Неужели из-за того, что они с Лео скоро расстанутся? Здесь, наедине с собой, она была вынуждена признать, что боится конца. Это будет завершающим аккордом мести Лео: привязать к себе Энджел, дать ей вкусить рая, а потом выбросить, как ненужный хлам.
И Энджел прекрасно понимала, что рай, о котором она говорит, не имеет никакого отношения к той роскоши, которой, по мнению Лео, она так жаждала. Это был рай иного свойства: рай превращения в женщину, открытия в себе чувственности. Рай изысканной любви.
Энджел знала: другой мужчина никогда не будет волновать ее так, как Лео. Она посмотрела на себя в зеркало. Оттуда на нее глядели большие голубые глаза, сияющие, блестящие. Щеки горели румянцем.
С той самой ночи в кухне неделю назад Энджел боролась со своими чувствами. Пыталась уверить себя, что то, что она испытывает, сродни чувствам жертвы, влюбившейся в своего похитителя. Она нахмурилась. Существует название для этого состояния…
Да, любовь, насмешливо подсказал внутренний голос. Энджел заметно побледнела. Как она могла влюбиться в Лео Парнассиса, когда он не проявил по отношению к ней ничего, кроме холодного расчета? Потому что, рассуждала она, он имел все основания быть уверенным, что она пришла обокрасть его. На его месте она бы тоже не поверила, учитывая все то, что произошло между их семьями. Было вполне понятно, что Энджел пыталась спасти свою семью любыми возможными способами. Однако же Лео полностью выполнил свою часть уговора, и сейчас в любую минуту за ней должна прийти машина, чтобы отвезти в церковь, где ее беременная сестра выйдет замуж за своего возлюбленного, и все у них будет хорошо. А это единственное, что имеет значение, верно? У них с Лео нет будущего.
Послышался какой-то звук, и Энджел обернулась, подумав, что это Калиста пришла сообщила ей, что машина прибыла. Но это был Лео, потрясающе неотразимый в светло-сером костюме, белой рубашке и галстуке.
Сердце Энджел сбилось с ритма, ладони вспотели.
– Что ты здесь делаешь?
Лео усмехнулся:
– Так рада меня видеть? Надо почаще тебя удивлять.
Энджел вспыхнула до корней волос. Она только что думала о нем, и вот он здесь, перед ней… Сердце ее остановилось. А вдруг он пришел, чтобы сказать ей…
– Я решил сам приехать за тобой, вот и все. Тебе лучше поторопиться.
Энджел стряхнула с себя оцепенение и быстро еще раз взглянула на себя в зеркало, разволновавшись не на шутку. Ее платье подружки невесты было темно-розового цвета, без бретелей, до колен. Волосы собраны в пучок и украшены цветком. Схватив сумочку, она, слегка пошатываясь, направилась к Лео.
К счастью, Энджел удавалось держаться как можно дальше от отца во время свадьбы, но она время от времени чувствовала на себе его злобный взгляд. Когда она смотрела, как Делфи со Ставросом три раза обходят вокруг алтаря с венцами на голове, ей пришлось бороться со слезами. Она старательно избегала взгляда Лео во время обряда, опять испугавшись, что он увидит ее эмоции, грозящие вырваться наружу.
Прежде чем они отправились на прием, Ставрос отвел ее в сторонку и сказал, как они с Делфи благодарны ей за помощь.
Лео ждал ее возле входа в церковь, чтобы отвезти на прием, и, к ее облегчению, отец, похоже, не собирался устроить сцену, без сомнения, прекрасно сознавая, что Лео – один из самых почетных гостей на этой свадьбе. Димитри Стефанидис, отец Ставроса, устроил роскошный прием в одном из самых фешенебельных афинских отелей, тоже чтобы произвести впечатление на Лео, разумеется.
Тут были все. До Энджел медленно доходило, что положение несколько изменилось за то время, что она с Лео. Было гораздо меньше язвительных перешептываний и взглядов исподтишка, а заголовки в газетах и вовсе исчезли. Она осознала, что люди привыкли видеть их вместе.
– Потанцуем?
Вскинув глаза, Энджел увидела Лео, протягивающего руку. Она встала и позволила ему вывести ее в танцевальный круг, где Делфи со Ставросом только что закончили свой первый танец под бурные аплодисменты.
- Предыдущая
- 21/28
- Следующая
