Тень скандала - Карлайл Лиз - Страница 29

• Предыдущая
• 29/64
• Следующая

Но увы, такие видения не были привязаны к календарю. Ничего не добившись от британского командования, Рутвен в отчаянии, посреди афганской зимы, направился в Джелалабад, чтобы просить о помощи. Он ехал в сопровождении небольшого отряда и лейтенанта Александера.

Это была тщетная попытка и, пожалуй, самая большая неудача Рутвена. Они лишь на пять дней опередили исход британцев из Афганистана. Но они с лейтенантом выжили в отличие от тех, кто шел следом. Шестнадцать тысяч британцев — в основном женщин, детей и вольнонаемных — замерзли до смерти или были изрублены противником.

Странно, что он вспомнил об этом сейчас. Видимо, это имело какое-то отношение к Грейс, но он не мог сообразить какое. Вздохнув, Рутвен двинулся дальше. Его тревожила предстоящая встреча с Нейпиром. Чтобы комиссар полиция явился в клуб? Это было совсем не в его духе.

Погода стояла ясная, и окна библиотеки были распахнуты, несмотря на вечернюю прохладу. Рутвен хотел закрыть их, но передумал. Ни к чему создавать Нейпиру удобства: чем скорее он уйдет, тем лучше.

Вместо этого он налил себе бренди и остановился у открытого окна, глядя на вход в заведение Куотермейна. У дверей стоял Пинки Ринголд, весело болтая с Мэгги Слоун, известной в лондонском полусвете, в частности — своей связью с Куотермейном.

Не обнаружив ничего любопытного, Рутвен прислонился бедром к подоконнику и обвел взглядом кабинет. Хотя это была его любимая комната в клубе, он ни разу не был здесь после встречи с Грейс Готье.

Возможно, это было преднамеренно. В его сознании это место навсегда связалось с ней. Даже сейчас, стоило ему закрыть глаза, он ощущал ее аромат. Он досконально помнил, как она выглядела в тот день, сидя на диване напротив окна, с руками, изящно сложенными на коленях. Несмотря на панику в глазах и следы горя на лице.

Он не знал, что делать с ней. Поверить ей на слово или — когда она упала в обморок в его объятия — просто поцеловать. Но одну вещь он знал точно: она не любила Холдинга. Знал, потому что спросил ее об этом, причем довольно бессердечно. Даже тогда его влекло к Грейс.

В последние дни ему потребовалась вся его выдержка, чтобы держаться от нее подальше, доверив заботу о ее благополучии и безопасности своим домочадцам. Рутвен ограничился парой записок, где рассказал ей то немногое, что ему удалось узнать, продолжая вести существование отшельника в своем номере в клубе. Хотя никто не назвал бы его монахом.

Дверь открылась, впустив лакея, за которым следовал Нейпир. Слуга молча поклонился и вышел, оставив комиссара полиции стоящим на турецком ковре.

Рутвен поднял свой бокал.

— Добрый день, Нейпир, — произнес он ровным тоном. — Не присоединитесь ко мне?

Тот резко повернулся к окну.

— Рутвен, — раздраженно бросил он, — какого черта вы вмешиваетесь в дела полиции? И не делайте вид, будто это дружеский визит.

— При всем уважении, Нейпир, не могу представить себе обстоятельства, при которых мы с вами могли бы подружиться, — отозвался маркиз, отойдя от окна. — Тем не менее я предлагаю вам выпить.

— Дьявол вас подери, Рутвен! — рявкнул Нейпир, шагнув вперед. — На этот раз вы зашли слишком далеко.

— Разве? — улыбнулся маркиз. — Что бы я ни натворил, старина, я предпочел бы выслушать нотацию сидя.

Нейпир последовал за ним к креслу, сжав кулаки.

— Вы, сэр, не джентльмен, — заявил он. — Вы хитрый ублюдок, который использует Скотленд-Ярд в своих целях, который лгал мне в лицо и который пытается спасти от петли очередного…

Рутвен поднял руку, останавливая поток его красноречия.

— Ублюдка я вам прощаю, но с обвинениями во лжи не согласен. В чем я солгал вам?

— У вас с самого начала были собственные планы насчет этой француженки — я понял это, как только услышал об этом чертовом молитвеннике, — а теперь вы имеете наглость утверждать…

— Но в чем я солгал? — перебил его Рутвен. — И о каком молитвеннике идет речь?

Нейпир запнулся на мгновение.

— Вы утверждали… вы явились в мой офис и сказали…

— Что один из бывших служащих Холдинга обратился ко мне, — перебил его Рутвен.

— Вы дали понять, что это слуга! — рявкнул Нейпир. — А не невеста покойника!

— Вообще-то гувернантка — служащая, — спокойно отозвался Рутвен. — Она несколько месяцев прослужила у Холдинга.

— Чисто номинально, и вы это отлично знаете! — заорал Нейпир, правый глаз которого начал зловеще подергиваться. — А теперь вы прячете беглянку.

Рутвен приподнял брови.

— Беглянку? — небрежно отозвался он. — Это серьезное обвинение, старина. Видимо, у вас есть ордер на арест мадемуазель Готье.

Лицо Нейпира побагровело.

— Нет, но я могу получить его, как только пожелаю.

Рутвен задумчиво глотнул бренди.

— Вы уверены? — поинтересовался он. — В таком случае почему бы вам не попробовать?

— Клянусь, я бы отдал свою правую руку, чтобы узнать, на чем держится ваше влияние в верхах, — скрипнул зубами Нейпир.

Рутвен улыбнулся:

— Если вы сможете доказать, что мадемуазель Готье — убийца, я преподнесу ее вам на серебряном блюдце.

— В таком случае надеюсь, что у вас оно имеется, — буркнул Нейпир и, вытащив из кармана сложенный листок бумаги со сломанной восковой печатью, протянул Рутвену.

Маркиз осторожно взял листок, стараясь не смотреть в глаза комиссару и не касаться его пальцев. И тем не менее его сердце тревожно забилось. Даже не читая, он знал, что там написано. Знал на подсознательном уровне, не понимая, как и почему, без всяких видений.

Прочитав письмо, он резко поднялся, подошел к окну и прочитал его снова. Он не смотрел на Нейпира, который последовал за ним, пока не взял себя в руки.

— Когда это было написано?

— Ради Бога, там есть дата! — огрызнулся комиссар. — Холдинг написал это чертово письмо за неделю до своей смерти. Видимо, вовремя опомнился.

— Где вы его нашли?

— Один из моих сотрудников обнаружил его под фальшивым дном ее шкатулки для писем.

— Она никогда его не видела. — Рутвен сложил листок и вернул его Нейпиру.

— Что значит «не видела»? — недоверчиво переспросил тот. — Оно было среди ее вещей.

— Кто-то засунул его туда.

— Вы рехнулись? — вытаращил глаза Нейпир.

— Холдинг был в отъезде. — Рутвен сделал медленный вздох, стараясь подавить панику. — Накануне своей гибели он провел две недели в Ливерпуле. У вас ничего нет, Нейпир, кроме письма без конверта, адреса и печати. Как улика это ничего не стоит. Хуже того, это попахивает подставой.

— Вы считаете полицейских законченными дураками? — сердито бросил Нейпир. — Мы расспросили его делового партнера, Крейна. Он сказал, что Холдинг писал этой особе каждый божий день, когда был в отъезде. И всегда вкладывал свои личные письма в один конверт с деловыми, чтобы сэкономить деньги. Так все делают.

— Крейн видел это конкретное письмо?

— Нет, потому что…

— Я так и думал.

— Потому что он оставлял запечатанные письма на столе в холле каждое утро, — огрызнулся Нейпир. — У него не было ни времени, ни привычки читать чужие письма. Эта женщина опасна, Рутвен, и явно мстительна. Если я еще колеблюсь относительно ее ареста, то лишь в слабой надежде, что в конечном итоге она зарежет вас кухонным ножом.

Рутвен напрягся, свирепо сверкнув глазами.

— Вы не арестуете ее, — заявил он. — Если вы попытаетесь это сделать, я добьюсь, чтобы вы лишились работы. А если я не преуспею в этом, то оторву вам голову…

— Вы… Вы не смеете угрожать представителю ее величества!

— Я только что это сделал, — возразил Рутвен. — Вы не арестуете Грейс Готье. Вы дадите мне время самому разобраться в этом деле. Или пожалеете о том дне, когда появились на свет. Вы меня поняли, комиссар?

— Да пошли вы… — Нейпир шагнул к двери, распахнул ее и вышел в коридор.

Рутвен последовал за ним вниз по лестнице.

— Найдите Сент-Джайлса, — бросил он проходившему мимо лакею. — И подайте мою карету.

Они продолжали препираться, не замечая лиц, которые высовывались из дверей, провожая их удивленными взглядами.

• Предыдущая
• 29/64
• Следующая