Тень скандала - Карлайл Лиз - Страница 56

• Предыдущая
• 56/64
• Следующая

— Похоже, они нас даже не заметили, — сказал он с явным облегчением в голосе. — Кто знает, возможно, все было не совсем так, как выглядело.

Но глаза Аниши все еще были круглыми как блюдца, а лицо оставалось бледным.

— И что же это все означает, Раджу? — спросила она трепетным тоном.

Рутвен закрыл глаза и выругался себе под нос. Аниша не наивная девица. И, несмотря на его уверения, картина, представшая перед их глазами, была весьма двусмысленной.

Воздух был буквально пропитан похотью и гневом. Но Лейзонби, он-то какую роль играет во всем этом?

Происходящее не имело смысла. Конечно, Лейзонби прошел все стадии распутства, да и Рутвен был не многим лучшем. В угаре похоти и дурмана они творили такие вещи, о которых предпочитали не вспоминать при свете дня. Но чтобы так: трезвый как стеклышко, в приличном доме… это уже переходило все границы.

— Я собираюсь поговорить с ним! — резко бросил он, выпустив локоть сестры. — А ты отправляйся к Грейс. Скажи, что хочешь вернуться домой. Хорошо?

Аниша уставилась в пол.

— Что ты молчишь, Ниш? — Он приподнял ее подбородок кончиком пальца.

— Ладно. — Она заставила себя улыбнуться.

Он поцеловал ее в лоб.

— Я отнесу альбом Сатерленду, — сказал маркиз. — А теперь иди, пока Лейзонби не вышел.

Аниша кивнула и кинулась вверх по лестнице. Рутвен проводил ее взглядам, испытывая противоречивые чувства. Его мысли были заняты Грейс и историей молитвенника, которую поведала ему сестра. Как несправедливо, что, когда у него, кажется, появилась надежда иметь то, о чем он мечтал, мечты Ниш разбились вдребезги.

Конечно, он никогда бы не разрешил ей выйти замуж за Лейзонби, но надеялся, что ее увлечение умрет естественной смертью. То, чему они оказались свидетелями, не имело логического объяснения. Собственно, многие назвали бы это противоестественным, если не порочным. Рутвен не заходил так далеко, но собирался сказать пару слов своему приятелю.

Дверь кабинета оставалась открытой. Лейзонби стоял у окна, глядя на улицу. Его фигура была напряжена, кулаки сжаты, и Рутвену не требовалось прибегать к помощи Дара, чтобы почувствовать ярость, наполнявшую комнату.

— Ну, старина, — начал он, войдя внутрь, — порой ты все еще удивляешь меня.

Лейзонби обернулся, побледнев как полотно.

— Прошу прощения?

Рутвен указал в сторону дивана и разбитого бюста.

— Я не вправе осуждать чужие пристрастия в подобных делах, — сказал он. — Но тебе следует знать, что я заглянул сюда минуты три назад. Со мной была Аниша. В следующий раз, ради Бога, запирай дверь.

При виде потрясенного выражения Рэнса он ощутил укол вины. Всего лишь четверть часа назад Рутвен сам оставил дверь незапертой, не имея готового решения и, возможно, даже подсознательно надеясь быть застигнутым врасплох. Но Грейс права: нельзя оставлять серьезные решения на волю случая и подвергать риску чужие репутации, а тем более судьбы.

— Ты… все видел? — выдавил наконец Лейзонби.

— Боюсь, что да, — согласился маркиз.

Его приятель побагровел.

— Проклятие! Это не то, что ты подумал.

— Тогда что это было?

— А вот это не твое дело.

Рутвен проследовал дальше в комнату, сцепив руки за спиной, чтобы удержаться от соблазна заехать Рэнсу кулаком в лицо.

— Ты прав, — согласился он. — Но мне не безразличны чувства моей сестры. Она вбила себе в голову, что влюблена в тебя.

— Аниша? — Лейзонби недоверчиво уставился на него. — Ты, наверное, шутишь?

— Представь себе, нет, — отозвался Рутвен.

Рэнс болезненно поморщился.

— Я более чем привязан к твоей сестре, Эдриен, но, к сожалению, она… не совсем в моем вкусе.

Похоже на то, подумал Рутвен.

— У меня только одна просьба, дружище, — посоветовал он, — позаботься о своей репутации и своем добром имени хотя бы ради общества и той важной работы, которую мы делаем.

— Н-но… Послушай, ничего же не было, — возразил Лейзонби.

Рутвен иронически приподнял бровь.

— Было, — возразил он. — И, думаю, тебе самому надо решить, что именно. В любом случае я с тобой, Рэнс. Полагаю, ты это знаешь.

Лейзонби прерывисто выдохнул, затем провел рукой по лицу, словно стирая липкую паутину.

— Знаю, — сказал он. — Если существует человек, на которого можно положиться в трудную минуту, то это ты, Эдриен. Этот молокосос просто вывел меня из себя. Вцепился как клещ. Меня тошнит от того, что мое имя треплют в газетах. Я устал от вопросов, намеков и подозрений. Мне осточертело, что он все время крутится у меня перед глазами, изображая святошу. В общем, я… сорвался с катушек. Наверное, мне хотелось преподать ему урок.

— Но то, что ты сделал, — заметил Рутвен, — даст ему пищу для размышлений.

— Иисусе, Эдриен, — хрипло отозвался Лейзонби. — Что мне делать? Я… не такой, как все.

— Чем дольше я живу, — сказал Рутвен, — тем больше склоняюсь к мысли, что мы все не такие, какими кажемся себе в обычных обстоятельствах.

Но Лейзонби, казалось, не слушал его. Он вернулся к окну и уставился на клуб Куотермейна, упершись руками в оконную раму, словно пытался удержать себя от прыжка вниз.

Внезапно Рутвен пожалел, что не прислушался к словам Грейс. Она поняла, что происходит что-то неладное.

«Тебе следует найти Рэнса, — сказала она. — У меня дурное предчувствие».

Конечно, Посвященные не могут «читать» друг друга. Но все они обладают интуицией, воспринимая необузданные эмоции так же легко, как другие вдыхают воздух. Неужели догадка Аниши верна?

Лейзонби стукнул кулаком по оконной раме.

— Как, черт побери, я позволил этому случиться? — прошептал он. — Я хотел… дьявол, я даже не знаю, чего я хотел! Что мне делать, если Колдуотер решит, будто я… если он предположит…

Рутвен подошел к нему и положил руку ему на плечо.

— Вряд ли, — сказал он. — Он выглядел таким же потрясенным, как ты. Думаю, он будет молчать.

— А если нет? — требовательно спросил Лейзонби. — Что тогда?

— Тогда я скажу, что был здесь, — успокоил его Рутвен. — Стоял в дверях. Вместе с Анишей.

Лейзонби повернулся к нему лицом.

— Ты намекаешь на то, что вы солжете?

— Я хочу сказать, что сделаю все необходимое, чтобы спасти тех, кто мне дорог, — спокойно отозвался Рутвен. — И защитить «Братство». У нас есть важная миссия, Рэнс, которая перевешивает все остальное — и наши жалкие жизни, если уж на то пошло.

Но Рэнс резко отвернулся, снова уставившись в окно.

— Послушай, на улице меня ждет Брогден с каретой, — сказал Рутвен, похлопав его по спине. — Он стал очень нервным в последнее время. Давай встретимся в клубе за обедом?

Лейзонби вздохнул, и его напряженная фигура наконец расслабилась.

— Спешишь куда-то?

— Да. К Нейпиру, — признался Рутвен. — Комиссар на грани того, чтобы арестовать Грейс.

Он пришел к ней ночью. Потому что она попросила его об этом. И потому что ему хотелось быть с ней — не только заниматься любовью, а просто находиться в том же пространстве, что и она, и дышать одним воздухом. Склонить голову на ее плечо и найти утешение в ее ласковом взгляде.

Всего лишь несколько недель назад его потребность в Грейс не была такой острой. Но, как учили древние ведические рукописи, судьба человеческой души уже написана и бесполезно ей противиться. Жаль, что он не изучал их в свое время, ибо сейчас чувствовал себя так, словно отдал свою душу Грейс и начал наконец обретать покой.

Все его страхи и предположения Аниши относительно Грейс и Дара были забыты. Он знал только одно: судьба зовет его в неведомое, и он готов принять ее вызов.

Рутвен проскользнул в ее комнату вскоре после полуночи, не постучав, уверенный, что Грейс знает, что это он. Она приподнялась на локте, сонно откинув со лба тяжелые белокурые пряди.

— Эдриен, как я рада! — прошептала она мягким, как теплый мед, голосом.

Он скинул шелковый халат, позволив ему упасть на пол, и занялся с ней любовью, медленно и безмолвно, говоря ей всем своим телом: то, что он чувствует к ней, никогда не кончится. А потом притянул ее к себе, усталую и удовлетворенную, и уткнулся лицом в ее душистые волосы. Он даже не стал отстраняться в последний момент, наполнив ее своим семенем и, возможно, подарив ей надежду.

• Предыдущая
• 56/64
• Следующая