Щедрый любовник - Бэрд Жаклин - Страница 18

• Предыдущая
• 18/27
• Следующая

Сэлли недоуменно нахмурилась, не совсем понимая, о чем он говорит. Ни привета, ни поцелуя… Хотя нельзя сказать, что ей этого хотелось, конечно…

— Я спросил, кто тот человек, который целовал тебя, прощаясь — вновь прозвучал вопрос.

— А! Ты имеешь в виду Чарлза! Мой босс.

— Мне следовало догадаться. «Добрый босс», так ты, кажется, говорила? Теперь я знаю почему. Ты нужна ему самому.

— Не говори ерунды! Он в высшей степени порядочный человек и приветливо держится со всеми сотрудниками.

— Уверен, что он не целует всех, — насмешливо протянул Зак. — Сэлли, нельзя же быть такой наивной! — Он покачал темноволосой головой. — Он — мужчина, а ты — очень красивая женщина, которую он ежедневно видит на работе. Ты должна понимать, что он смотрит на тебя с вожделением.

— Ты абсолютно не прав. Он счастлив в браке. И у него есть ребенок.

На мгновение Сэлли подумала о том, уж не ревнует ли Зак ее…

— То же самое можно сказать и о твоем отце, однако, по твоим словам, это никогда не останавливаю его.

Зак не ревновал. Он просто был самим собой — высокомерным типом, полагавшим, что все мужчины руководствуют теми же мотивами, что и он.

— Чарлз — счастливый семьянин. Он гордится своей семьей, и я знаю это, потому что встречалась с его женой и дочкой. Так что прекрати этот совершенно бессмысленный разговор и давай поедем. Мы создали пробку, — фыркнула она, странным образом удрученная его поведением.

Включив двигатель, Зак плавно влился в плотный в этот час поток машин, искоса взглянул на Сэлли и снова увидел печальное выражение на ее лице. Он уже проклинал себя за то, что был таким бессердечным идиотом.

Сэлли и в самом деле была невинной и наивной во всем, что касалось мужчин, что вряд ли удивительно, учитывая то, что она весь день работала, а свободное время посвящала матери.

Молчание, повисшее между ними, все больше затягивалось.

— Куда мы едем? — наконец спросила она, когда машина остановилась на светофоре.

— Я знаю один милый ресторанчик на южном побережье с видом на море. Это примерно в часе езды отсюда.

— Мы выезжаем из города?

Она почему-то думала, что Зак повезет ее прямо в ее квартиру… Значит, он не особенно торопится вновь затащить ее в постель.

— Хорошо, — пробормотала Сэлли и подавила тихий внутренний голос, который был с этим в корне не согласен. — Я с удовольствием поеду на море. Я жила на море до тех пор, пока не переехала в Лондон. А после несчастного случая с мамой наш дом в Борнмуте был продан. — Она нахмурилась. — Я подумала сейчас, что не была на побережье больше года…

Они ужинали на террасе ресторана, расположенного на вершине холма. Сверху открывался вид на небольшую бухту, окруженную рыбацкими домиками.

Сэлли выбрала в качестве закуски паштет, что сделал и Зак. В качестве основного блюда он заказал лобстера с салатом, за которым последовали летний пудинг и кофе.

За бутылкой вина Зак расспрашивал Сэлли о ее детстве и студенческой юности. Она сделала то же самое и узнала, что его родители умерли, когда ему было всего год. Что Зак вовсе не родился в рубашке, как она думала. Сэлли была совершенно потрясена, когда он сказал ей, что провел раннее детство в приюте.

— Еще вина? — спросил Зак, держа бутылку над ее бокалом и смотря на нее своими все еще искрящимися от смеха глазами.

— Прекрасно.

Ничего не сказав, он наполнил ее бокал. Она взяла его и отпила глоток.

И тут Сэлли заметила гримасу на лице Зака. Его темные глаза перестали излучать веселье. Возможно, он подумал, что она слишком много пьет? Ей вдруг пришло в голову, что он выпил в течение всего ужина только один бокал, а у нее это был уже третий.

— А может быть, и не стоит, — пробормотала она, собираясь поставить бокал на стол.

— Да пей, Сэлли! Наслаждайся. Вино отличное, но, когда я за рулем, позволяю себе выпить за едой только один бокал.

Осмелев от расслабленной атмосферы этого вечера, Сэлли в упор спросила его:

— Тогда почему ты поморщился?

— Из-за этого твоего слова «прекрасно». Ты без конца повторяешь его, когда тебе все безразлично. Даже прошлой ночью, когда у нас был такой потрясающий секс, ты снова произнесла «прекрасно». Почему?

— О… Я страшно заикалась в детстве, и у меня выработалась такая привычка, потому что по какой-то причине я почти всегда могла произнести слово «прекрасно» — без всяких проблем. Я быстро сообразила, что это универсальное слово. Мой папа обычно смеялся, когда я начинала заикаться, а мама отвела меня к логопеду, и постепенно я вылечилась, а привычка осталась.

Зак был потрясен и пристыжен. Сэлли имела серьезную проблему в детстве и преодолела ее, а он вел себя как законченный идиот и раздражался, когда слышал это слово.

— Извини, Сэлли. Тебе, должно быть, было трудно, и с моей стороны глупо задавать тебе такой, вопрос. Прости меня.

— Конечно. Забудь об этом, — сказала она, коротко улыбнувшись, и отвернулась, устремив взгляд на морскую гладь. — Как тебе удалось обнаружить этот ресторан? — спросила она, чтобы сменить тему. — Я никогда не слышала об этом местечке.

— Просто я люблю водить машину и открыл это место, когда однажды заблудился, — произнес Зак с виноватой улыбкой.

— Ты? Заблудился? Удивительно… но я рада этому, — усмехнулась Сэлли. — Июнь — мой любимый месяц. Вечера такие светлые, а этот вид совершенно бесподобный.

— Вид невероятно красивый, — согласился Зак.

Сэлли перевела взгляд на него и увидела, что он смотрит вовсе не на море, а на нее, и от выражения, которое она увидела в глубине его темных глаз, ее бросило в жар.

— Да, и еда тоже невероятно хороша. — Она опустила взгляд на свою тарелку, чувствуя, что вот-вот покраснеет. Это не помогло. Ее щеки слегка порозовели.

— Не надо смущаться того, что тебя влечет ко мне, Сэлли, — произнес Зак с видимым удовлетворением. — Это совершенно естественно, и после вчерашней ночи ты должна знать, как страстно меня влечет к тебе. Если бы я мог, то не отпускал бы тебя столько, сколько будет длиться наш роман.

От этого низкого, с легким акцентом голоса слабая дрожь пробежала по ее позвоночнику. Но тут Сэлли вернулась с небес на землю. Она едва не забыла, почему оказалась здесь.

— Это невозможно…

— Знаю. У тебя мама и работа. — Потянувшись через стол, он сжал ее изящные руки. — Я еще могу понять, что тебе необходимо уделять много времени своей маме, но не могу смириться с твоей работой, особенно после того, как увидел твоего босса.

— Ну вот, опять ты об этом!

Сэлли попыталась отнять свои руки, но он только сильнее сжал их.

— Да, опять. До тех пор, Сэлли, пока ты не поймешь, что я требую исключительного отношения от той женщины, с которой общаюсь, и отвечаю ей тем же.

— Откуда бы я взяла время, даже если бы и имела какие-то намерения? — насмешливо спросила она.

Он долго молча смотрел на нее, потом встал, заставив встать и ее, и обнял.

— Ты дерзкая на язык, Сэлли, и я знаю только один способ заставить тебя замолчать, — сказал он спокойно и, опустив голову, поцеловал ее.

Когда он, наконец, отпустил Сэлли, ее лицо пылало от возбуждения, а глаза потемнели.

— Это было… — начала она.

— Прекрасно. И это заставило тебя замолчать, — усмехнулся Зак и, расплатившись по счету, взял ее за руку, вывел из ресторана и повел к припаркованной машине.

Вечерняя прохлада была благословенной для пылающих щек Сэлли. Она остановилась и сделала глубокий успокаивающий вдох, совершенно не горя желанием садиться в машину.

— Неужели нам надо сразу уезжать? — спросила она. — Я целый день проторчала в музейном подвале и с удовольствием немного прошлась бы сейчас по берегу.

— Конечно, — согласился Зак, сплетая свои пальцы с ее пальцами, и они стали спускаться по крутому берегу к воде.

Картина была настолько волшебной, что ни один художник, каким бы гениальным он ни был, не посмел бы даже приняться за нее.

Легкий ветерок с моря заставил ее слегка задрожать, и Зак, не сказав ни слова, снял с себя свитер и накинул ей на плечи.

• Предыдущая
• 18/27
• Следующая