Побудь со мной (ЛП) - Ховард Линда - Страница 33
- Предыдущая
- 33/49
- Следующая
Глава 9
Внезапно пронзившие темную галерею лучи заставили сердце Дионы подпрыгнуть к горлу. Она повернула голову влево, с опаской следя за раздвижными дверями в комнату Блейка, откуда исходил свет. Что разбудило его? Стеклянные перегородки оставались закрытыми, и она снова уставилась в темный сад. Диона надеялась, что Блейк не явится искать ее, ведь она совсем не готова столкнуться с ним прямо сейчас. Лучше утром, когда наденет привычную униформу физиотерапевта - шорты и футболку, - и они займутся ежедневными упражнениями. Вероятно, к тому времени она совладает с собой и сможет действовать, будто ничего особенного не произошло. Но в эту минуту Диона чувствовала себя лишенной кожи, истекающей кровью, вывернутой наизнанку. Она устало прислонилась лбом к перилам, даже не осознавая, до чего ей холодно. Уши уловили какой-то шум, и Диона, хмурясь, насторожилась. Стрекот доносился из ее спальни… и оборвался позади нее, как и следовало ожидать. Блейк воспользовался инвалидной коляской, потому что в ней передвигался быстрее, чем при помощи ходунков. Прислушиваясь, как он выбирается из кресла и пытается удержать равновесие, она напряглась, но не рискнула оглянуться. Диона прижималась к холодному металлу, безнадежно надеясь, что Блейк поймет неуместность вмешательства и оставит ее в покое.
Сначала она ощутила его руки, сжавшие ее плечи, затем весомое теплое давление его тела на спину и взволнованное дыхание в волосах.
- Ди, ты совсем продрогла, - пробормотал Блейк. - Зайдем в дом. Поговорим, и ты согреешься.
Она сглотнула.
- Не о чем говорить.
- Обсудить необходимо многое, - заявил он. Суровость, никогда прежде не слышанная в его голосе, заставила задрожать. Уловив ее трепет, Блейк притянут Диону ближе.
- Твоя кожа, как лед, пойдем внутрь сейчас же. Ты в шоке, милая, и нуждаешься в заботе. Я думал, что все понимаю, но ты ошарашила меня сегодня. Не знаю, что ты скрываешь, чего страшишься, однако чертовски настроен выяснить до конца этой ночи.
- Ночь прошла, - прошептала она, - уже утро.
- Не спорь со мной. На случай, если ты не заметила, на мне нет теплой одежды, и я замерзаю, оставаясь здесь с тобой. Если мы немедленно не уйдем, я наверняка подхвачу пневмонию, и все твои старания окажутся напрасными. Подымайся, - упрашивал он умоляющим тоном. - Нечего бояться. Мы просто побеседуем.
Диона покачала головой, длинные волосы взметнулись и хлестнули его по лицу.
- Ты не прав, я тебя не боюсь. И никогда не боялась.
- Ну, это уже кое-что, - проворчал Блейк, опуская руку на ее талию и вынуждая развернуться. Она подчинилась и безропотно пошла рядом с ним, поддерживая. Он шагал медленно, но удивительно устойчиво, практически не опираясь на Диону. Остановившись, Блейк закрыл раздвижные двери, а затем подвел ее к кровати.
- Забирайся под одеяло, - приказал он, нагибаясь, чтобы включить лампу. - Как долго ты там просидела? Даже комната выстудилась.
Диона пожала плечами: неважно, сколько времени это продолжалось, ведь так? Она сделала, как было велено, и, нырнув в постель, до шеи натянула толстое одеяло. Блейк присмотрелся к ее бледным щекам и на мгновение задумался, мрачно сжав губы. Потом приподнял покрывало и улегся рядом, Диона потрясенно уставилась на него.
- Мне слишком холодно, - объяснил он, лукавя только отчасти.
Блейк протиснул руку ей под шею, второй обнял за талию и притянул в жар своего тела. Сначала она чувствовала только холод, затем, начав согреваться, затряслась. Его ладонь чуть-чуть надавила, и Диона заворочалась, инстинктивно прижимаясь к нему все теснее в поисках дополнительного тепла. Когда она приспособилась, голова покоилась у него на плече, а их ноги переплелись. Блейк отвел густые черные волосы от ее лица, и она ощутила, как он губами прижался к ее лбу.
- Тебе удобно? - забеспокоился он.
Удобно - неподходящее слово, она так устала, что не в силах шевельнуть отяжелевшими конечностями. Но смогла кивнуть, раз он ждал ответа. Это существенно? Она просто утомилась…
Помолчав, Блейк произнес с обманчивой мягкостью:
- Вроде ты утверждала, что была замужем.
От удивления Диона приподнялась и уставилась на него.
- Была.
Что его интересует?
Блейк осторожно погрузил пальцы в ее локоны и вернул к себе на плечо.
- Тогда почему же это оказалось так… болезненно для тебя? - спросил он, голос рокотал под ее ухом. - Проклятье, да я чуть сознание не потерял, решив, что ты девственница.
На мгновение ее разум очистился, пытаясь понять смысл его слов, наконец ее осенило, и горячий румянец залил бледные щеки.
- Я не была девственницей, - заверила она хрипло. - Просто, я не… уже очень давно.
- Как давно?
С возрастающей тревогой Диона уловила целеустремленность в его вопросе, скрытую под спокойным тоном. Блейк намеревался узнать обо всем, разоблачить все ее тайны. Уже дважды он прорывался сквозь спасительное забвение, вынуждая вспоминать мучения и неудачи, о которых она старалась никогда больше не думать. Ему нравится терзать ее?
- Как давно? - повторил он непреклонно. - Расскажи мне, милая, ведь я не выпущу тебя из этой постели, пока не узнаю.
В отчаянии Диона закрыла глаза и с усилием сглотнула, чтобы уменьшить сухость во рту. Что ж, она расскажет и покончит с этим.
- Двенадцать лет, - наконец призналась она, уткнувшись лицом в его шею.
- Понятно.
Неужели? Неужели он действительно понимает? Может ли мужчина по-настоящему понять, что происходит в сознании женщины, когда ее тело оскверняют? Постоянно подавляемая боль обернулась диким ожесточением. Ему не привыкать разбирать тикающий механизм на безжизненные детальки, пока не разберется, что чем движет. Упершись в Блейка руками, Диона оттолкнулась, но теперь он стал гораздо сильнее и крепко удержал ее, тесно прижимая к своему твердому неподатливому телу. Через некоторое время она прекратила бесполезные усилия и отчужденно замерла рядом с ним.
Блейк взялся за гладкое плечо длинными пальцами и притиснул Диону еще больше, словно укрывая собой.
- Двенадцать лет - долгий срок, - начал он рассудительно. - Ты, наверное, была совсем ребенком. Сколько тебе сейчас?
- Тридцать. - Диона различила панические нотки в своем голосе, почувствовала, как зачастило сердце, как ускорился ритм вдохов и выдохов. Она уже открыла ему чересчур много, и теперь он сумеет сложить кусочки головоломки вместе и прочесть всю мерзкую историю целиком.
- Значит, тогда тебе было всего восемнадцать… Ты говорила, что вышла замуж в восемнадцать лет. Неужели не влюблялась с тех самых пор? Уверен, мужчин влекло к тебе. У тебя такое лицо и тело, которые растапливают меня изнутри, словно масло. Почему ты никому не позволила любить себя?
- Это - мое дело, - отрезала Диона, снова пытаясь откатиться. Блейк не позволил ей, оплетя руками и ногами, но не причиняя боли. Доведенная до исступления этими путами, обезумев от раздражения, она завопила: - Мужчины не любят женщин! Они их мучают, унижают, а затем недоумевают «В чем дело? Ты что, фригидная?»! Отпусти меня!
- Не могу, - произнес он странно звучащим голосом. Диона находилась не в том состоянии, чтобы оценить, как подействовали на него ее слова, и начала бороться всерьез, пиная, стараясь оцарапать, извиваясь всем телом, чтобы скатиться с кровати. Блейк своевременно перехватил скрюченные пальцы, нацелившиеся ему в лицо, и сумел подмять ее под себя, обездвижив своим весом.
- Диона, прекрати! - крикнул он. - Проклятье, поговори со мной! Тебя что, изнасиловали?
- Да! - взвизгнула она, рыдание вырвалось из горла. - Да, да, да! Черт бы тебя побрал! Я не хочу вспоминать! Неужели не понимаешь? Память убивает меня! - Еще один болезненный всхлип, но Диона не заплакала. Сухие глаза жгло, грудь судорожно вздымалась, и не прекращались ужасные звуки, словно кто-то задыхался от нестерпимой пытки, слишком изуверской, чтобы вынести.
Голова Блейка откинулась, он заскрипел зубами в примитивном бешенстве, шея напряглась в безудержном гневе, захлестывающем его. Мускулы дрожали от потребности дать физический выход ярости, но безнадежное всхлипывание женщины в его руках заставило осознать необходимость сдерживать себя, чтобы успокоить ее. Он обнимал и гладил Диону, проводя ладонями сверху вниз и чувствуя ее чрезмерную напряженность даже через ткань. Его губы, потыкавшись в волосы, двинулись дальше, обнаруживая нежные веки, атласную кожу экзотических скул, пьянящий цветок мягкого щедрого рта. Он шептал ей, мурлыкал всевозможные приятности, утешал бессвязными признаньями в том, как она прекрасна и желанна для него. Обещал и словами и телом, что не причинит ей боли, напоминая снова и снова о недавнем времени, когда она доверилась ему настолько, что позволила заняться с собой любовью. Воспоминания о том слиянии жгли изнутри, но его жажда могла подождать. Прежде всего ее нужды, потребности женщины, которая слишком много страдала.
- Предыдущая
- 33/49
- Следующая
