Ночь с незнакомцем - Манн Кэтрин - Страница 16

• Предыдущая
• 16/23
• Следующая

Мэтью вернулся мыслями в детство, когда они с братьями примеряли костюмы, готовясь к тому дню, когда они могли не быть собой.

— Просто каждый из нас искал свой путь, чтобы служить нашей стране.

— Ты мог служить стране, став полицейским.

— Отец решил заняться политикой, но не доработал даже до конца срока. Именно тогда я окончательно понял, кем хочу быть.

— Должно быть, его потеря стала для вас всех сильным ударом, — негромко сказала Эшли.

Мэтью сжал зубы. Еще каким ударом. В этом и заключалась трагедия: незаконченное дело отца, диплом, который так и не получила его невеста.

Обручение, которое никогда не закончится свадьбой…

— Твоя мать довела его дело до конца, и, как мне кажется, хотя я не эксперт, она отлично с ней справилась. Время лечит.

— Ты, конечно же, права.

Однако это не объясняет, почему он рассуждает о причинах, побудивших его заняться политикой, стоя рядом с красивой девушкой на пляже, под звездным небом. Как ловко Эшли заставила его рассказывать о себе! Это его-то, привычно уклоняющегося от ответов, искусно переводя разговор на своего собеседника.

— А как насчет тебя?

— А что насчет меня?

— Твои костюмы в Хэллоуин. — Мэтью улыбнулся, представив себе Эшли. Наверное, она была высокой костлявой девочкой, чьи волосы весили гораздо больше, чем она сама.

— Пират, зебра, бродяжка, ниндзя, Клеопатра и, самое веселое, ее гадюки, — загибая пальцы, принялась вспоминать Эшли. — Врач, упаковка чипсов. Тогда еще Стар была хот-догом, а Клэр настояла на пироге с заварным кремом, но все думали, что это пирог с орехами пекан и беконом.

— Ваша приемная мать делала все это для вас?

Тут Мэтью невпопад подумал, заметила ли Эшли, насколько она приблизилась к нему? Ее рука задела его руку, а при каждом шаге их бедра соприкасались.

Действует ли она неосознанно или — Боже правый! — пытается его соблазнить?

— У тети Либби была огромная коробка, полная самых разных костюмов, число которых росло с каждым годом. Она покупала их на распродажах. — Эшли посмотрела на него, и в ее глазах Мэтью увидел отражение звезд. — Вообще-то игры с переодеванием бывали у нас постоянно, а не только по праздникам.

— Я бы хотел посмотреть фотографии.

Ее улыбка померкла.

— Если они не пострадали во время пожара.

Мэтью положил руки ей на плечи и привлек к себе.

— Расскажи мне еще о ваших играх с переодеваниями.

— Мы основали настоящую театральную труппу и играли спектакли, которые сами же и сочиняли. Мы с восторгом переодевались в костюмы и забывались в созданном нами мире. Уже повзрослев, я поняла, что тетя Либби намеренно поддерживала эту игру, которая была частью психологического исцеления.

— Похоже, она была чудесной женщиной.

— Так и есть. Я все еще скучаю по ней. Как и ты, наверное, скучаешь по отцу. — (Глядя в ее понимающие глаза, Мэтью почувствовал, как ком встал в его горле.) — Ты ведь сам сказал, что и в политику подался, чтобы быть ближе к нему.

— Сначала все так и было, — обретя голос, глухо сказал он. — А потом я понял, почему для него это так важно. Не из-за пьянящего чувства власти, когда твои решения изменяют жизни избирателей. Все-таки политика по своей сути занятие грязное. Мало найдется порядочных людей, которые захотят ею заниматься. К тому же не нужно забывать прессу, постоянно следящую за каждым твоим шагом и конкурентов, готовых в любую минуту спихнуть тебя.

— К чему ты ведешь?

— Кажется, я немного увлекся, — улыбнулся Мэтью. — Понимаешь, я просто обязан продолжать вести борьбу за то, во что верю.

— Чем больше хороших людей придет к власти, тем лучше, — согласилась Эшли.

— Спасибо.

— За что?

— Что считаешь меня хорошим человеком.

Мэтью с благодарностью прижал ее к себе и сразу же осознал, что совершил ошибку. Почувствовав упругость ее груди, он перестал быть хорошим человеком и мечтал только о том, как заняться с Эшли любовью. Ведь она его невеста. Или нет?..

Эшли сначала бросила на песок свои туфли, затем разжала его пальцы — его туфли упали, но Мэтью этого не заметил.

— Ты думаешь о нашей фиктивной помолвке?

Второй раз за этот вечер Эшли лишила его дара речи. Невероятно, но факт. Мэтью наконец обрел голос:

— К чему теперь клонишь ты?

— Все мы люди, но даже самые лучшие иногда уступают своим слабостям.

Она смотрела на него, и Мэтью видел, как расширяются ее зрачки, делая глаза почти черными. Его рука сама потянулась к ее лицу, словно больше не принадлежала ему.

Только одна мысль билась в его мозгу.

Он всего лишь человек, поэтому может уступить своей слабости.

Он поцеловал Эшли. Он должен был поцеловать ее. Последние два дня к тому все и шло, хотя Мэтью мог привести веские доводы, почему он не должен этого допустить. Но сейчас, стоя с Эшли под звездами, он желал ее. И Эшли тоже его желала. Мэтью мог понять это по тому, как она прижималась к нему, как ответила на его поцелуй.

Ухватившись за лацканы его пиджака, она тянула его к себе, словно хотела слиться с ним в единое целое. Она смело встречала яростные атаки его губ и языка и так же смело целовала сама. Ее запах, к которому примешивался аромат лайма, пьянил сильнее алкоголя. Ее груди соблазнительно терлись о его грудь, и у Мэтью горели руки от искушения дотронуться до ее обнаженной кожи.

Но место на пляже для этого не подходило, как бы ни привлекательна была мысль заняться с нею любовью под открытым небом и под тихий плеск волн.

— Нам нужно зайти в дом, пока я окончательно не потерял голову.

— И пока кто-нибудь с телеобъективом не представит избирателям новую грань характера Мэтью Лэндиса, — с хриплым смехом согласилась с ним Эшли.

— Да уж. Такого Мэтью Лэндиса избирателям лучше не знать.

Смеясь, Эшли взяла его за руку и увлекла за собой. Босиком, в открытом вечернем платье, поддерживая подол одной рукой, она была бесподобно красива.

— Наша обувь, — вспомнил Мэтью.

Эшли улыбнулась ему глазами, полными желания.

— Никуда она не денется.

Рука об руку они прошли по дорожке, обсаженной дубами, к освещенному фонарями бывшему каретному сараю.

Внутри было темно. Проникавший в дом свет от фонарей и луны был слабым. Эшли не успела глазом моргнуть, как Мэтью прижал ее к двери. Жар его поцелуя проник ей в кровь, которая забурлила не хуже океанских волн во время урагана. Руками Мэтью упирался в дверь, не касаясь Эшли, соблазняя лишь своими губами, обволакивая ее морской свежестью туалетной воды с запахом лимона. Шаль упала с ее плеч, образовав у ног поблескивающее золотое озеро.

Гладя его спину, она притягивая Мэтью ближе к себе. Он желал ее не меньше, чем она его, — Эшли это чувствовала.

Мэтью оторвался от ее губ и зарылся лицом в волосы, слегка царапая ее щеку своей щетиной. Положив ладонь ему на шею, Эшли ощутила, как напряглись его мышцы. Его горячее дыхание опаляло девушку.

— Нам нужно ненадолго остановиться, иначе я не дойду до спальни или хотя бы до дивана, — тяжело дыша, сказал Мэтью.

Эшли останавливаться не хотела. До дивана, чьи очертания виднелись в гостиной, оставалось несколько футов.

— Нет. Если у тебя презервативы с собой, я хочу, чтобы ты взял меня прямо здесь и сейчас.

— Случайно с собой. — Мэтью вытащил бумажник. — Я ношу их с нашей первой ночи на всякий случай. У меня было предчувствие, что она будет не единственной. Точнее, мне хотелось в это верить.

Мэтью принялся снова осыпать Эшли поцелуями, задирая платье. Ее пальцы нащупали пряжку его ремня, и в этот момент Мэтью добрался до атласного нижнего белья Эшли. Она с радостью подумала, что правильно поступила, отказавшись от практичного хлопка.

Расстегнув ширинку, она погладила его мужское достоинство. Мэтью замер. Его руки сжались в кулаки и дернулись с такой силой, что резинка ее тонкого белья не выдержала и лопнула.

— Я больше не могу ждать, — выдохнула Эшли, прижимаясь к нему. — К черту прелюдию.

• Предыдущая
• 16/23
• Следующая