Венецианская маска. Книга 2 - Лейкер Розалинда - Страница 30

• Предыдущая
• 30/63
• Следующая

— Давай-ка в кровать, — не терпящим возражений голосом заявила она, вытирая о передник руки. — А я тем временем оповещу соседку. Она всегда мне помогает в таких делах и всегда удачно. До сих пор не было, чтобы мы навредили матери или ребенку.

Франческа мигом отрядила кого-то из своих Детей постарше к соседке, и та не задержалась. Мариэтта уже встречалась с этой женщиной, такой же доброй и приветливой, как и Франческа. Роды продолжались пять часов, и в два часа ночи в первый февральский день 1795 года она произвела на свет двух близнецов — теперь у них с Доменико были сын и дочь.

Младенцев окрестили в маленькой деревенской церквушке, дав имена Данило и Мелина. В деревне, изолированной, как большинство в Венецианской республике, люди жили замкнуто, и лишь Джованни по своим делам выезжал за ее пределы. Конечно, не обошлось и без слухов, представлявших Мариэтту загадочной синьорой, вынужденной в тайне от своей семьи рожать где-то у черта на куличках, но слухи эти, в основном, не выходили за пределы деревни. Все было ясно, и никто даже не стал интересоваться, какую же фамилию будут носить дети. Тем, что происходило в Венеции, крестьяне не очень-то интересовались, у них были проблемы посерьезнее — урожай винограда или пшеницы, да и домашние дела. Франческа и Джованни, а также прибывшие сюда специально на крестины Адрианна и Леонардо стали крестными для обоих детишек.

— Хорошенькое дельце, — озабоченно произнесла Адрианна, когда все они собрались в доме Джованни. — Я понимаю, что ты заранее договорилась с Франческой и она на какое-то время согласилась взять на себя заботы о твоем ребенке, но речь ведь шла об одном. А как же быть с двумя? Готова ли она взять их двоих?

— Она-то готова, но я решила забрать Мелину с собой. Даже если Челано все же пронюхают что-нибудь, то девочка вряд ли может представлять для них угрозу.

— Но ты хоть соображаешь, какие скандальные сплетни поднимутся вокруг твоего имени в городе? Ведь все будут убеждены, что у тебя появился любовник.

Мариэтта в ответ лишь пожала плечами.

— Люди, мнение которых представляет для меня важность, знают правду и поймут меня. А что же касается остальной Венеции, так она всю жизнь питается сплетнями и скандалами. Нет слов, им будет о чем поговорить неделю, от силы другую, но потом это всё забудется. — Она устремила пытливый взор на Адрианну. — Расскажи-ка мне лучше, что там стряслось с Эленой. У меня сейчас все мысли лишь о Доменико да о ней.

— Мне кажется, сейчас ей получше, но я не знаю точно, что там с ней происходит, Хотя я не раз заходила во дворец Челано, она ни разу так и не согласилась встретиться со мной, но зато как-то на Пьяцетте случайно встретила ее горничную и поговорила с ней.

— Ты ее знаешь?

Адрианна кивнула.

— Мне несколько раз приходилось видеть ее, как она прислуживала Элене, но сейчас ее уже уволили. Она была рада встрече со мной и на Элену нисколько не обижается. Она сказала мне, что все это дело рук синьора Челано, потому что Элена ни за что бы не обошлась с ней так бессердечно после стольких лет преданной службы. Мария, так зовут эту женщину, была с Эленой с тех пор, как та ходила еще в невестах.

— Она заметила, что у Элены начиналась депрессия?

— Я не могла об этом спросить, она была не одна, а еще с какими-то двумя женщинами, мне незнакомыми.

— А ты случаем не знаешь, где она живет? Я бы очень хотела встретиться с ней и переговорить обо всем, как только приеду назад в Венецию.

— Нет, не знаю, но если еще раз ее встречу, то непременно спрошу. — Адрианна перешла к теме близняшек. — Нет, ты все же должна подумать головой и не брать с собой в Венецию Мелину. Мужчины и так тебе проходу не давали, а теперь и все гурьбой к тебе бросятся, поняв, что и ты не из святых — ну, кому, скажи на милость, может придти в голову, что это — ребенок Доменико?

Мариэтта фыркнула.

— Я их сумею отвадить, если дело только в этом. — И тут же ее лицо осветилось истинно материнской нежностью: — Теперь у меня хоть будет радость ухаживать за ней — ведь это мой собственный ребенок. Неужели ты думаешь, что я забыла нашего умершего сына?

Адрианна тихо покачала головой:

— Знаю, что нет. Я понимаю тебя, но, если уж ты хочешь забрать одного из близнецов, то нужно брать и второго.

Мариэтта вздрогнула, как от удара.

— Ты же знаешь, почему я не могу так поступить! — воскликнула она. — Ты же знаешь, я буквально на части разрываюсь, когда думаю о том, что Данило должен оставаться здесь.

— Так возьми и привези их обоих в Венецию. Одного ты можешь показывать, а другого не будешь, кто об этом узнает?

Мариэтта удивленно вскинула брови и улыбнулась.

— А что, во всяком случае, несколько месяцев я вполне могла бы всех поводить за нос.

Адрианну такой вариант тоже заставил рассмеяться.

— Не бойся, в этом вполне можешь рассчитывать на мою поддержку. Я с удовольствием буду участвовать в этой маленькой мистификации. Если говорить откровенно, мне что-то не очень верится, что ты сможешь расстаться с кем-нибудь из них, с мальчиком или девочкой, неважно, так что я сумела убедить моего Леонардо пробить у нас в доме дверь из твоего жилья в наше.

— Но ведь была дверь из магазина в вашу прихожую.

— Новая находится наверху и ведет из твоей спальни в одну из комнат наверху, бывшую прежде небольшим чуланчиком, где мы хранили маски. Из нее получится славная детская для второго ребенка, в то время, как первый будет посапывать у себя в колыбельке. Во всяком случае, никто из близнецов не лишится законного права быть с мамой в первые месяцы своей жизни. Мариэтта, эти Челано так многого-лишили тебя, что я себе дала обет — больше у тебя им уже ничего отобрать не удастся.

— Ох, Адрианна, дорогая! Какие же вы мои добрые, вы мои надежные друзья! — воскликнула Мариэтта, обнимая Адрианну.

Джованни отвез Мариэтту вместе с ее близнецами в Венецию на своей лодке. Когда они причалили у ступенек неподалеку от Калле делла Мадонна, уже темнело. Обе женщины и сам Леонардо были в масках. Мариэтта и Адрианна под плащом спрятали по ребенку. И не впервые Мариэтта возблагодарила Венецию с ее уникальным правом пользоваться масками для того, чтобы скрыть свою внешность, которым пользовались в одинаковой мере, как закоренелые преступники, так и совершенно законопослушные граждане.

Лавка масок еще не закрылась, и продавцы суетились за прилавками, несмотря на поздний час, — карнавал был в самом разгаре. Леонардо прошел вперед проверить, в каком состоянии их дом, после чего его жена и вслед за ней Мариэтта поднялись наверх. Дом стоял погруженный в тишину, дети уже давно спали, и никто из нянь не вышел встречать их. Данило уложили в колыбель, через которую по очереди прошли все дети Савони, а Мелина получила свое место по соседству в люльке, которая была приобретена Адрианной для детей Мариэтты, когда та сообщила ей в письме, что родила близнецов. И тогда, едва только узнав эту радостную новость, тут же села писать письмо Доменико Торризи, с которым побежала к капитану Зено, и в то же день письмо Адрианны было доставлено адресату.

— Мне кажется, мы все чуточку свихнулись, — призналась Мариэтта, когда они снимали маски и мантильи, — но я действительно вне себя от радости, что мы вместе.

— Ничего, постепенно все уладится, сначала одно, затем другое, — успокоила ее Адрианна.

Конечно, не обошлось и без всякого рода тревог, но все же удалось убедить детей Савони, чтобы те никому не рассказывали, что у них в доме новорожденные. Лукреция обещала быть нема, как рыба, как только перебралась на свое прежнее местожительство к Мариэтте из родительского дома, где пребывала все время, пока синьора Торризи разрешалась от бремени в провинции.

И еще раз капитан Зено решился на одолжение: на сей раз речь шла о том, чтобы каким-то образом показать младенцев их отцу. Капитан не мог устоять перед обаянием Мариэтты, и вот однажды, когда близняшкам стукнуло уже четыре недели, Мариэтта взяла на руки Данило, а Адрианна — Мелину, и обе женщины, дождавшись рассвета, направились к мосту Пальо.

• Предыдущая
• 30/63
• Следующая