Венецианская маска. Книга 2 - Лейкер Розалинда - Страница 57

• Предыдущая
• 57/63
• Следующая

Единственную добрую весть сообщила ей Лукреция, забежавшая к ней в лавку.

— Синьора Торризи! Я только что своими ушами слышала! Все политические заключенные вот-вот будут выпущены на свободу военным комендантом города!

Мариэтта в этот момент обслуживала покупателя. Едва услышав это, не считая, швырнула ему большую горсть монет в качестве сдачи и в чем была, выбежала из лавки, без шляпы и с маской в руке. Она пыталась нанять гондолу, но все они, казалось, были оккупированы, как и весь город, весело гогочущими французскими военными.

Она побежала через мост Риальто, по пути бросив маску. Люди оборачивались и провожали ее недоуменными взглядами — красивая женщина с развевавшимися на ветру роскошными темно-рыжими волосами стремглав неслась по набережным, ничего и никого не видя перед собой. Когда ей не удалось найти гонодолу и у Рива дель Карбон, она, отчаявшись, побежала по переулку, то и дело останавливаясь, чтобы перевести дух, прислоняясь к стенам. В конце концов, она добежала до площади Сан-Марко, с Пьяцетты прошла через главный вход во Дворец дожей и затем направилась на самый верх, туда, где располагались двери камер. Там было уже много народу, и она, довольно немилосердно расталкивая всех, сумела пробраться сквозь толпу, когда несколько человек с бледными лицами, радостно улыбаясь и приветственно махая руками, выходили из застенков. Она сразу же догадалась, что это были те, кого недавно обвинили во франкофилии, и здесь же стали происходить восторженные объятия, поцелуи, сопровождавшиеся похвалами в адрес новой власти.

Она подумала, что Доменико вышел отсюда в числе самых первых, и они разминулись. Тут ей попался на глаза капитан Зено, она громко стала звать его.

— Капитан Зено! Подождите, прошу вас!

Услышав ее, он повернулся и, сделав несколько шагов к ней, сокрушенно покачал головой.

— Не надо было вам сюда приходить, синьора!

— Куда отправился Доменико? Он что, сел в гондолу?

— Я не могу передать вам, как я расстроен, но комендант города не позволил освободить его.

— Почему?! — Голос ее сорвался на крик.

— Он, видите ли, презирает предателей. Поскольку ваш муж попал сюда не потому, что предпринимал какие-то действия, могущие пойти на пользу Франции, он утверждает, что Доменико должен оставаться в тюрьме.

Мариэтта почувствовала, что земля уходит у нее из-под ног, и стала падать — капитан Зено подхватил ее.

Организованные французами празднества на Троицын день состоялись в Венеции и сопровождались торжественной процессией, во главе которой двигались французские войска. В составе колонны шли венецианские дети с цветами, поющие, и танцующие, было очень много представителей Барнаботти с маленькими трехцветными флажками — новым флагом Франции. Вокруг Дерева Свободы танцевали, к ним присоединился и бывший дож, снявший свои традиционные одежды и запросто кружившийся вместе с толпой, будто рядовой венецианец. Но это очень походило на пир во время чумы — подавляющее большинство венецианцев были в ужасе от того, что происходит. Они стали свидетелями одного из самых трагичных дней в истории Венецианской республики. Всем казалось, что это сон, что завтра они откроют глаза, и их город будет снова жить привычной жизнью, и никаких французов не будет.

Но все это было далеко от действительности. В Венецию пожаловал сам генерал Бонапарт. Он стоял в окружении группы офицеров, низкорослый, коренастый, одетый в форму, и созерцал золото и мозаику фасада Базилики, затем медленно повернулся и стал созерцать пышность церемонии, происходившей на площади.

— Это самая изысканная гостиная в Европе! — в восхищении заявил он.

Венецианцы, пока еще не пережившие главного события, которое должно было окончательно развеять их иллюзии и окончательно убедить их в том, что они оказались под сапогом победителя, стали, наконец, его свидетелями — с Базилики снимали квадригу позолоченных бронзовых коней, возвышавшуюся на ее фасаде с середины двенадцатого столетия. Когда их погрузили на большие повозки и отвезли в порт, чтобы на кораблях отправить во Францию, у всех возникло чувство, что их родной город обезглавлен.

В день, когда была осуществлена эта позорная церемония, к Мариэтте зашел Пьетро. Она временно закрыла магазин, потому что военный комендант Венеции по приказу Бонапарта объявил об отмене и запрете традиционного карнавала. Было запрещено и ношение масок. Пьетро застал Мариэтту и ее продавцов за упаковкой масок и выставлением вместо них в витринах музыкальных инструментов.

— Раз мне теперь нельзя держать магазин, продавая маски, буду продавать музыкальные инструменты. Хорошо хоть я вовремя догадалась заняться продажей и их, — делилась с ним Мариэтта своими заботами.

— Мне бы хотелось побеседовать с вами наедине, — предложил он, рассказав о том, свидетелем чего он только что стал у Базилики.

Мариэтта провела его в гостиную наверху.

— Что же еще произошло? — поинтересовалась она, когда они уселись, наперед зная, что ничего хорошего он ей сообщить не мог.

— Ко мне вернулись те документы, которые я отсылал в Падую.

— Только, пожалуйста, не говорите мне сейчас, что все напрасно, — умоляющим голосом произнесла она.

— Нет, нет, все как раз наоборот. Хоть все буквы и слова выцвели и расплылись, моему приятелю удалось изготовить довольно точную копию их и установить, что было написано. Из того, что я отослал ему, ясно, что оригинал этих документов был в руках Маурицио. Словом, все именно так, как мне говорила Элена. Ни в каком заговоре против республики Доменико не участвовал, как вы меня и убеждали. В этих бумагах полный отчет о вынашиваемых планах, о взятках лжесвидетелям и так далее.

Если бы Мариэтта заметила хоть малейший признак того, что он доволен этим результатом, она, несомненно, не стала бы скрывать и свою радость. Но его лицо оставалось мрачным. Значит, что-то было не так.

— Вот как! — сдержанно произнесла она.

— Получив все эти доказательсва, я тут же отправился с ними к французскому военному коменданту, но он отказался принять меня. Потом неоднократно пытался добиться встречи с генералом Бонапартом, поскольку тот очень любит распинаться о справедливости для простых людей, но меня информировали о том, что генерал занят и не дает никаких интервью. Тогда я вручил эти документы при свидетелях сопровождавшим его офицерам, попросив о том, чтобы они попали к нему до того, как он покинет Венецию, но из этого тоже ничего не получилось. Сомневаюсь, что об этом ему вообще было доложено.

Мариэтта была ошеломлена и испугана тем, что такие решительные попытки были встречены буквально в штыки. В ее глазах читалась обреченность.

— Я лишь могу благодарить вас за то, что вы попытались так много сделать для Доменико.

— Есть еще одно, что я могу сделать. Я оплатил издание брошюр, которые с завтрашнего утра могут уже пойти по рукам в Венеции. В них в общих чертах черным по белому описываются основные уловки Филиппо и говорится, что Доменико Торризи осужден ошибочно. Кроме того, там можно прочитать и мое извинение от лица главы дома Челано перед домом Торризи за такую бесстыдную акцию в отношении честного человека. Будет опубликовано мое распоряжение о том, что вендетта отныне и навсегда прекращена, и теперь между двумя родами устанавливаются дружеские отношения. Пример покажем мы с Доменико, и продолжит его наследник — Данило.

Мариэтта не смогла произнести ни слова из-за душивших ее слез.

— Для Доменико нет и никогда не было ничего важнее, чем то, что его доброе имя будет восстановлено и его сын станет законным наследником. Он никогда не желал амнистии, это бы только оплело его паутиной лживых домыслов. А теперь, даже если французы и откажутся его выпустить, вся Венеция узнает правду.

— Завтра эти брошюры будут розданы каждому из членов нового муниципального совета, когда те соберутся на встречу во Дворце герцога. И они сумеют довести до сведения французского коменданта их содержание, так что рано складывать оружие, еще не все потеряно.

• Предыдущая
• 57/63
• Следующая