«Злой город» - Павлищева Наталья Павловна - Страница 31
- Предыдущая
- 31/55
- Следующая
– Болото уже подтаяло, ни льда, ни кочек нормальных, даже гати положить не на что, до островка с нашей стороны не добраться. Не смей даже думать туда соваться! Ты меня слышишь?
– Но ведь поросенок как-то туда прошел, значит, проход есть, – упрямилась я.
– Бывает, когда неопытный ребенок или глупый звереныш проходит большое болото, не подозревая об опасности, но чаще даже те, кто проходы знает, идут с трудностями.
Недовольный чем-то Роман фыркнул:
– Ишь, советчик…
Вятич только покосился на князя и снова ко мне:
– Не лезь! Понятно?
– Да, – огрызнулась я. Вот вечно он перестраховывается. Три кочки видны отчетливо, четвертая под снегом, но она же есть, а дальше уже сам островок. Важно только не останавливаться, в четыре прыжка туда и потом с поросенком четыре обратно. Только бы эта свинина не дергалась.
Видно, Вятич понял, что я крамольных замыслов не оставила, а потому вдруг распорядился Роману:
– Не позволяй даже подходить к воде, натворит же дел.
Куда он ушел, я не знала, потому что старательно изображала полное отсутствие интереса к попавшему в ловушку поросенку.
Полосатое сокровище продолжало метаться по островку и отчаянно визжать. Уловив наш к нему интерес или вообще сообразив, что больше помощи ждать не от кого, поросенок поднял мордочку и хрюкнул так жалостливо, что мое сердце не выдержало.
– Роман, я все-таки попробую? Смотри, вон они, кочки, все видно. Я быстро, пока не пришел Вятич, туда и обратно.
Князь только поморщился. Если бы я не упомянула Вятича, может, и получила бы отказ, но откровенное соперничество между князем и сотником заставило Романа промолчать. Он старательно делал вид, что не подозревает о моих намерениях.
Поросенок приник к земле, словно щенок, потом почти вскочил и снова отчаянно захрюкал. Меня приманивает? Да иду уже, иду!
Я, смеясь, бросилась вперед. Первая кочка, вторая, третья, осталась одна. Та, что скрыта под снегом. И вдруг… Опоры под ногами больше не было, нет, я не летела вниз, я просто проваливалась в трясину, что было куда страшнее. Инстинктивно рванулась вперед и вверх и тут же вместо колен ушла по пояс и продолжила проваливаться. Сработала готовность к любым ситуациям, я почти легла плашмя на жижу, однако это не спасало, только замедлило погружение.
Роман закричал так, что слышно было и в Козельске тоже. Я пыталась сообразить, что делать. С берега мне помочь не смогут, даже если докинут веревку или что-то еще, я не осилю вытянуться. Неужели это конец?! Так глупо!
И тут я увидела выскочившего на берег Вятича.
– Настя, замри и не шевелись! Я мигом.
Чуть повернув голову, я увидела, что он привязывает к стволу ближайшего дерева веревку, одновременно в чем-то наставляя двух дружинников. Голос сотника спокоен и деловит.
– Ты меня слышишь? Я сейчас доберусь до тебя, и у тебя будет всего несколько секунд, чтобы вцепиться в меня мертвой хваткой. Ты поняла? До этого времени не шевелись, чтобы не погружаться глубже, но как только я окажусь рядом, ты обнимешь меня за шею так, чтобы я сам тебя не смог оторвать. Поняла?
– Да.
– Готова?
– Да.
Через несколько мгновений он действительно был рядом со мной в той же ледяной жиже.
– Хватайся!
Я обхватила его шею руками, сомкнула пальцы в замок, понимая, что это единственное спасение.
– Молодец, девочка, только не отпускай руки, мне тебя держать нечем.
Голос Вятича спокоен, но я уже знала, что это за спокойствие. Если он разговаривал вот так – сухо и деловито, значит, дело плохо или очень плохо.
Секунды показались годами. Сначала было ощущение, что ничего не меняется, я видела, как вздулись вены на шее у Вятича, видела, что немилосердно давлю на его шею своими руками, и даже подумала, не отпустить ли и не нырнуть ли в жижу с головой, чтобы и он не погиб вместе со мной? Видно, почувствовав эту мою готовность, Вятич тихо произнес:
– Настя, руки держи крепче, если отпустишь, мне тебя придется вылавливать из жижи совсем со дна. Держись, поддается…
Трясина отпускала медленно и неохотно, но отпускала! Почувствовав это, я чуть не заорала, Вятич остановил:
– Не кричи, не теряй силы, держись, Настя, прижмись крепче, я не кусаюсь…
Нас тянули уже дружинники с берега. Не знаю, сколько прошло времени, но мы все же оказались на берегу, без сил рухнув на землю. Мои пальцы действительно удалось разжать не сразу. Вятичу пришлось меня успокаивать:
– Тихо, тихо, тихо… все прошло, уже можно отпустить…
Руки я отпустила, но тут что-то случилось с моими легкими, видно, сказался стресс, но я перестала дышать. Вятич уже чуть отполз в сторону, оставив меня Роману, когда из моего горла вдруг вместо нормальных вдохов-выдохов стал вырываться хрип. Я пыталась сделать вдох и не могла!
Он метнулся ко мне обратно, схватил за плечи, тряхнул:
– Ты что?! Что?!
А я не могла ничего объяснить, только судорожно разевая рот и сипя. Кажется, Вятич рванул на моей груди рубаху:
– Не смей подыхать, чертова кукла! Я не для того тащил тебя из болота, чтобы ты отдала концы на берегу! Дыши!
Он делал мне классическое искусственное дыхание, надавливая на грудную клетку по всем правилам, а я думала почему-то, откуда он знает все эти слова и приемы. Потом сознание наполовину померкло, но дыхание восстановилось.
– Все… теперь пусть лежит, не трогай…
– Она замерзнет.
– Пусть лучше замерзнет, чем помрет. Не трогай. Укрой, пусть полежит.
Это Вятич говорил Роману. Остальное я не слышала, сознание все же помутилось. Когда очнулась, Вятича рядом не было, сидел только Роман.
– Очухалась? Как ты?
– Где Вятич?
– Дался тебе этот Вятич, – поморщился Роман.
– Где Вятич? – Я села, в голосе появилась непривычная для Романа твердость.
– Не знаю!
– Роман, он мне жизнь спас.
– Придет, поблагодаришь.
Что-то не понравилось мне в голосе князя, кроме того, он подозрительно отводил глаза.
– Ты сказал Вятичу что-то нехорошее?
– Настя, ты о ком-нибудь, кроме своего Вятича, думать можешь?
– Роман, он мне спас жизнь! И уже не в первый раз.
– Вытаскивал из болота?
Шутка получилась дурацкой, я фыркнула:
– Спасал мою шкуру!
– Что спасал?
Тут я увидела Вятича, он, видно, смывал с себя грязь, которую нацепил в болоте, потому что был по пояс голый и весь мокрый. Ой, от меня, наверное, тоже болотом пахнет! И тина всюду. Я встала и направилась к воде.
– Куда, снова топиться?
Я удивленно оглянулась на Романа, что это сегодня с ним? Зашла за куст и постаралась умыться, на ощупь пытаясь определить, где болотной тины у меня больше. Но запах болота наверняка в волосах останется надолго. Сама виновата, дурища, сказано же было не лезть туда.
Вымывшись, выбралась из кустов и увидела Вятича сидящим перед костром. Я опустилась перед ним на колени:
– Прости меня…
Сотник вздохнул:
– Я ведь могу не успеть, Настя…
– Я больше не буду…
– Как ребенок, ей-богу!
И снова он разговаривал со мной на моем языке, а не на языке окружающих, использовал мои выражения и не всегда понятные остальным слова. Наверное, волхвы все так, ведь сказал же Ворон при первой встрече, что научит меня биться мечом спортивно. А Вятич сын Ворона. И вообще, я давно отвыкла удивляться чему бы то ни было.
Наверное, моя дружба с Вятичем подтолкнула Романа к более решительным действиям. Он не собирался меня выдавать, в дружине только моя десятка да они с Вятичем знали, кто я, но князя тянуло ко мне так же, как меня к нему.
Мы не всегда ночевали под открытым небом, бывали неожиданные подарки. Так однажды наткнулись на оставленную хозяевами деревню. В ней жил один дед, стороживший дома. Дед быстро признал в нас своих и предложил переночевать, выставив хорошую охрану. Татары отставали довольно сильно, потому мы решили рискнуть, поспать в человеческих условиях не удавалось с самого Козельска.
- Предыдущая
- 31/55
- Следующая
