Замок тайн - Образцова Наталия - Страница 23

• Предыдущая
• 23/25
• Следующая

– Зуд скоро пройдет, – раздался рядом негромкий голос.

Карл резко повернулся, вздрогнув от неожиданности, и тут же смешался из-за того, что выказал испуг при молодой девушке.

Рэйчел стояла неподалеку среди огороженных дорожками грядок и спокойно глядела на него.

– Будь сейчас посветлее, я бы нашла для вас щавелевый лист, чтобы вы потерли больное место. Удивительно, как скоро щавель снимает зуд крапивы.

– О, какие пустяки, – произнес Карл, выходя из зарослей и приближаясь к ней. – Сейчас вы, наверное, начнете журить меня, что я в одиночку разгуливаю по вашим владениям.

– Отчего же? Вы – гость. Правда, если бы вы вышли несколько позднее…

– Знаю, знаю. Ваши свирепые псы. Но часы находятся как раз напротив моего окна, а я слышал, что собак спускают лишь в полночь. К тому же я видел, как вы ушли в парк, а перед этим и ваш слуга, мистер Патрик, направился куда-то в эту сторону. Видимо, в Сент-Прайори сейчас самое время для вечерних прогулок. Кстати, ваш управляющий нес узелок. Вы не знаете для чего?

– Узелок? – Голос Рэйчел был спокоен: ни особого волнения, ни любопытства. – А, наверное, это для ланей. Они обитают в парке и стали совсем ручными. Их всегда чем-нибудь угощают.

Она склонилась, стряхивая с листьев ночную влагу в кубок. Пояснила:

– Сейчас самое время собирать росу. Она помогает при подагре, которой страдает дядя Энтони.

Рэйчел выпрямилась. В лунном свете она вдруг показалась Карлу невероятно красивой. Ночь красила ее, это была ее стихия. Сейчас ее кожа казалась скорее бледной, чем смуглой, а глаза – особенно большими и темными. Они, словно отражая сияние ночи, блестели дивным огнем. Необыкновенно прелестно выглядели эти пышные завитки волос: легкие и пушистые, они обрамляли ее лицо, как темное облако. Рэйчел притягивала Карла, и он захотел обнять этот тонкий стан, но что-то его сдерживало. Почему-то он вспомнил, как утром в церкви ее назвали ведьмой, а потом этот взгляд за столом, от которого ему стало не по себе. Да, в этой девушке было нечто колдовское.

И все же Карл не смог удержаться от комплимента:

– У вас просто великолепные волосы, мисс Рэйчел. Жаль, что вы днем прячете их под чепец.

– Так принято, – тихо сказала она.

Карл улыбнулся.

– Здесь удивительно красиво. И эта лунная ночь, и прекрасная женщина рядом. В такую ночь хочется быть поэтом или влюбленным.

Рэйчел глядела на блики воды.

– Да, здесь очень красиво. Мне нравится, что наш парк так разросся. Природа всегда искуснее человека, и я люблю гулять в этих диких зарослях.

Карл понял, что Рэйчел не наделена и сотой долей обычного женского кокетства, не то что ее старшая сестра. Перед истинной невинностью он всегда пасовал – она попросту его не привлекала.

– А ваша сестра…

– О, Ева совсем другая. Ева жила при дворе, у нее иные вкусы. Мы очень разные с ней, хотя искренне любим друг друга. Вам ведь очень понравилась Ева. Это нетрудно было заметить.

Карл задумчиво потеребил ус. Сказал, что ему, видимо, следовало бы вести себя сегодня сдержаннее, ибо то, что не укрылось от глаз Рэйчел, мог заметить и Стивен Гаррисон.

– Мог, – согласилась Рэйчел и внимательно поглядела на короля.

Опять ее прямота раздосадовала Карла. Она проницательна – нет слов, но в ней и на йоту нет манящей дерзости сестры. Та словно всему миру бросала вызов – и его хотелось принять. Рэйчел же, в глазах Карла, могла стать скорее товарищем, сестрой, но не объектом желаний. А жаль.

И он, сменив тему разговора, заметил, что они, должно быть, находятся среди аптекарских грядок, и поинтересовался, каким травам Рэйчел отдает предпочтение.

– Разве вы понимаете в этом? – удивилась девушка.

– О, я знаю травник наизусть. Вас удивляет это? Или, по-вашему, мужчину может интересовать только война? Что ж, я вас разочарую. Более того, замечу, что из меня вышел бы неплохой аптекарь. Моя матушка, хоть и весьма знатная дама, интересовалась травами, и ее увлечение, видимо, передалось и мне.

Похоже, он нашел тему для разговора с этой странной девушкой. Она даже рассказала ему о растениях, которые трудолюбиво выращивала на своих грядках; даже указала «мистеру Трентону» на полосу посевов кукурузы, которую отец привез несколько лет назад из Америки; она очень хороша при болезни печени, какой страдает тетушка.

– Она также помогает при ожирении и снижает аппетит, – заметил Карл, и, хотя он не добавил больше ни слова, они переглянулись и весело рассмеялись.

Наконец Рэйчел сказала, что им следует возвращаться. Но едва они вошли под сень деревьев, как Карл услышал нечто, заставившее его замереть. Какой-то звук – рычание, переходящее в хохот, и было в этом звуке что-то такое, от чего у него мурашки пробежали по спине и гулко застучало сердце.

– Силы небесные! Что это?

Рэйчел тоже остановилась. Карл чувствовал, как во мраке она смотрит на него.

– Вы разве не слышали, Рэйчел?

Она некоторое время молчала, потом нерешительно произнесла:

– Может, это собаки?..

Карл ощутил внезапное раздражение.

– Не морочь мне голову, девушка, – довольно резко произнес он. – Я еще поверю, что псы могут рычать, но не смеяться же.

Она опять долго молчала.

– Идемте, мистер Трентон, мне страшно.

В это время в просветах меж деревьев показалась аркада галереи, и Карл увидел идущего по ней Патрика Линча.

– Уж не ваш ли управляющий оглашает округу этими воплями? Что он за человек?

Рэйчел не ответила, она тоже глядела на Патрика Линча. Старик шел спокойно, даже понуро. И вдруг остановился, как вкопанный.

В этот миг Рэйчел слабо ахнула и неожиданно вцепилась в руку Карла.

Теперь Карл увидел то, что испугало Рэйчел. За колоннами навстречу управляющему двигался еще один силуэт. Что-то странное, неестественное было в его медленной поступи, во всем его облике. Руки его были сложены на груди, опущенную голову покрывал островерхий капюшон, скрывающий лицо.

У Карла зашевелились волосы на голове. Он понял, что видит знаменитого черного монаха.

Призрак вдруг стал двигаться быстрее, а потом произошло что-то непонятное – он словно напал на управляющего. В следующий миг Карл увидел, как Патрик Линч, неловко взмахнув руками, перевалился через перила. Громкий вопль – и тело, упав со страшной высоты, гулко ударилось оземь.

Рэйчел с криком спрятала лицо на груди короля. Он еле успел подхватить ее, когда она стала оседать. А когда поднял глаза, призрака уже не было на галерее.

Король весь дрожал. Облако скрыло луну, где-то яростно лаяли собаки. Вокруг царил сплошной мрак. Карл сам не заметил, как стал читать молитву. Тяжесть бесчувственного тела Рэйчел на руках немного привела его в себя. Уложив голову девушки к себе на плечо, Карл подхватил ее под колени и, спотыкаясь, вздрагивая от ужаса, понес к замку.

Глаза у Стивена Гаррисона были светло-голубыми, и сейчас, когда он переводил взгляд с одного лица на другое, от них веяло ледяным холодом. Слуги терялись под этим взглядом и отводили глаза. Только бедный Патрик Линч никогда не боялся взгляда жениха их госпожи. Бедный мистер Патрик… Они едва вернулись с его похорон, когда полковник велел им собраться на кухне и начал свой допрос.

Одна лишь кухарка Сабина Берли с невозмутимым видом раскатывала тесто для пирога. Кухня была ее царством, здесь она чувствовала себя в своей среде и не собиралась вытягиваться в струнку перед помощником шерифа. Она, как и остальные слуги барона Робсарта, не испытывала особого почтения к Гаррисону. Пусть он и дослужился у круглоголовых до чина полковника, но на своем веку она повидала господ и поважнее его. А этот даже не джентльмен, у него нет герба.

– В Сент-Прайори все принято делать быстро и скрытно, – начал Стивен Гаррисон. Вчера скоренько похоронили несчастного Фила, а сегодня вы так же поторопились и с вашим управляющим – упокой, Господи…

Сзади кто-то хмыкнул. Стивен повернулся. Этот парень, Мэррот, – не то лакей, не то конюх, не то охранник. Из-за недостатка слуг многие должности в замке были совмещены. Стивен столкнулся с наглым взглядом крепкого молодца и почувствовал, что тот глядит на него с насмешкой.

• Предыдущая
• 23/25
• Следующая