В сладостном плену - Андерсен Блэйн - Страница 29

• Предыдущая
• 29/61
• Следующая

— Они моряки, — со смехом ответил Торгун. — Предел их желаний — это выпить и завершить свой трудный день сном на мягких шкурах. Ты забываешь о своем положении в жизни. Они не посмеют тронуть тебя, не говоря уже о том, что я им этого не позволю. Хотя, надо сказать, меня преследуют как раз подобные мысли.

— Торгун. — С нежностью произнеся его имя, девушка чуть откинула назад голову и покраснела от волнующих воспоминаний.

— Мне надо идти, — сказал он. — Да, у меня есть для тебя хорошие новости. В Трондбергене тебя ждет Бронвин.

— Так она жива? — Бретану поразило это сообщение, столь же радостное, сколь и невероятное.

— Ее спасло то, что она осталась в этом самом грузовом отсеке. А вот Бронвин, наверное, думает, что мы погибли.

— О, Торгун! — радостно воскликнула Бретана; внезапно забыв о всякой осторожности, она бросилась к викингу и попыталась обнять его.

Чтобы избежать этого, Торгун быстро отступил от нее.

— А наша договоренность?

— Да, конечно, — вздохнула Бретана. — Ничего не поделаешь, но во сне-то я не так осторожна.

— Я тоже, — произнес с улыбкой Торгун. — Спокойной ночи.

С этими словами он пошел в свой дальний угол, задернув за собой занавеску. Гости быстро обменялись какими-то репликами на своем языке, явно о Бретане, и улеглись спать.

«Я непременно должна изучить их язык, — твердо решила Бретана, прекрасно сознавая, что до тех пор она все время будет в невыгодном положении. — А пока я буду разговаривать с Бронвин. Будущее, мне кажется, становится еще более привлекательным».

На следующее утро выдалась ясная погода, благоприятствующая возвращению в Трондберген. По извилистой тропинке Эйнар проводил всех до самого моря. Мужчины шли впереди, а Бретана одиноко брела сзади на некотором расстоянии от них. Торгун вновь озадачил ее. Его внезапное охлаждение к ней прямо-таки выводило ее из себя, хотя она и успокаивала себя тем, что их помолвка зависела теперь от успеха ими же придуманного плана.

Когда подошли к берегу, Бретана увидела вблизи то, что сверху казалось ей скромных размеров кораблем. На самом же деле он оказался гораздо больше, хотя и сильно уступал по размерам кораблю Торгуна с командой в двадцать пять человек. И, тем не менее, его дощатый корпус и полосато-красный парус очень напоминали тот первый, печальной памяти корабль. В памяти мгновенно всплыли все ужасные воспоминания, связанные с ее первым морским путешествием. Она пыталась справиться с охватившим ее страхом, напоминая себе о том, что с тех пор в ее жизни многое изменилось. Бретана уверяла себя, что прибытие в Трондберген только приблизит ее к тому моменту, когда она станет женой Торгуна. О такой ли судьбе она мечтала в то время, когда сознавала себя только его несчастной пленницей!

Скандинавы не боялись замочить ноги и поэтому обходились без сходней. Этого нельзя было сказать о Бретане, так что Торгуну пришлось взять ее на руки и перенести на корабль, где он и усадил ее на переднее сиденье для гребцов. Хотя прошел всего лишь день, с тех пор как Торгуй касался ее тела, она так соскучилась по его ласкам, что это прикосновение вновь пробудило в ней любовную жажду, отозвавшись сладкой болью в нижней части живота.

— Я так хочу тебя, — сказала она, когда он крепко обхватил ее за бедра и талию.

— Мы здесь не одни, — ответил Торгуй и бросил ей предостерегающий взгляд.

— А ты разве не соскучился? — Бретана не поняла сдержанности любовника.

— Конечно, да, но сейчас не время обсуждать наши чувства.

До Бретаны все же не доходили причины такого хладнокровного отношения к ней.

— Ты же говорил, что они не понимают по-английски.

— Но зато они понимают язык твоих взглядов и интонаций. Ты ведь так можешь все испортить.

Бретана покраснела при упоминании о том, сколь очевидно ее чувство к Торгуну.

— Ну что ж, ладно. Придется мне еще немного поиграть роль твоей жертвы, — уступила она, — но за вечное терпение я не ручаюсь. А пока пусть попутный ветер раздует парус и быстрее домчит нас до нашего свадебного пира.

Торгун улыбнулся такому ответу и повернулся к своим спутникам. Вместе с Торгуном Хескильд и Сверри немногословно попрощались с Эйнаром, а затем выбрали якорь.

Торгуй стал у руля, а два мускулистых матроса протолкнули легкое суденышко через мелкую полосу пенящегося прибоя и в самый последний момент прыгнули на борт. Крепкий ветерок быстро раздул парус, гребцы налегли на весла и корабль легко заскользил по волнам.

Драматические обстоятельства, при которых Бретана попала на остров, не позволили ей до сих пор сколько-нибудь подробно ознакомиться с ним. Теперь же у нее появилась возможность внимательно рассмотреть его очертания. Когда корабль удалился от берега на достаточное расстояние, она последний раз взглянула на остров. Впервые Бретана увидела его всего лишь месяц назад, и поэтому удивилась, что жаль расставаться с ним.

Охватившее ее чувство пустоты в какой-то степени напоминало то, что сопутствовало ей, когда Торгун на своем коне стремительно уносил ее прочь из-под сени родного крова — Глендонвика. Как странно, ведь за свои семнадцать лет ей так и не пришлось хоть однажды покинуть пределы замка, и, в то же время, еще никогда она не чувствовала себя так умиротворенно и в такой безопасности, как на этом оторванном от мира кусочке чужой территории.

Ее отвращала мысль о том времени, которое она проведет в открытом море. Круг ее интересов будет ограничен размерами корабля, самостоятельность, по необходимости, стеснена, да к тому же придется примириться с какими-то странными, натянутыми отношениями с Торгуном Хорошо еще, что путешествие, по его словам, продлится всего лишь два дня. Бретана будет тешиться этой мыслью и еще тем, что скоро увидит Бронвин, и все это вместе взятое хоть как-то скрасит плавание.

Попутный ветер сократил путешествие до полутора суток. Корабль осторожно пробирался вдоль изрезанного «фиордами» побережья архипелага. Встречавшиеся им по пути острова по размеру напоминали тот, на котором нес свою вахту Эйнар. По словам Торгуна, все они были обитаемыми, поскольку находились вблизи побережья и, таким образом, на достаточном удалении от пиратских маршрутов фризов.

Не в пример прошлому, это плавание протекало без каких-либо происшествий, во всяком случае, вне всякого сравнения с воспоминаниями Бретаны о своем первом морском опыте. Она догадалась, что это объяснялось тем, что от штормов их защищали сами острова, а не благоприятная перемена изменчивой погоды. Несмотря на такое спокойствие, нетерпение Бретаны все возрастало. Монотонность водного пейзажа стала уже раздражать ее, и поэтому, проснувшись утром следующего дня, она с нетерпением стала всматриваться в неясно вырисовывавшуюся вдали громаду суши.

Стоявший у румпеля Торгуй, который тоже увидел на горизонте знакомые очертания, правильно истолковал немой вопрос, застывший в глазах Бретаны.

— Норманландия! — громко провозгласил он. — Думаю, что ты найдешь эти места очень отличными от Глендонвика.

И он оказался прав. Бретана увидела, что лесистая местность мало чем напоминала белые утесы на ее бывшей родине. Даже сосновые леса и березовые рощи на острове, который они только что покинули, как бы постепенно подготавливавшие ее к пейзажу новой для нее земли.

Еще одна, на этот раз последняя, перемена курса, и вот корабль входит в невероятно узкий канал, извивавшийся между многочисленными скалами мыса.

Корабль прошел по узкому каналу, бесшумно разрезая его воды своим корпусом. Величественная тишина нарушалась лишь шумом весел, разрезавших зеркальную гладь канала. Бретана продолжала делать столь впечатляющие ее открытия.

Самые высокие утесы были покрыты хвойными деревьями и густым кустарником, а некоторые из них увенчаны снежными шапками, напоминавшими о прошедшей зиме. Поразительная по красоте картина дополнялась зрелищем водопадов, берущих начало в ледниках и с шумом сбрасывавших каскады воды по скалистым склонам утесов.

• Предыдущая
• 29/61
• Следующая