Замужем за Черным Властелином, или Божественные каникулы - Славачевская Юлия - Страница 72

• Предыдущая
• 72/81
• Следующая

— И к чему балаган разводить? — полюбопытствовала я, оглядываясь. — Если сразу можно было просочиться?

Собака изобразила пантомиму: «Без труда не вытащишь и рыбку из пруда!» Ой, лицедей-педагог нашелся, тоже мне!

— Угу. Как только акулу поймаешь — вылезать и не придется! — согласилась я.

А вокруг нас грудами золотых изделий внавалку из цепочек, цепей, украшений, монет, мешочков, сундуков и ларцов высилась мечта Гобсека. Посмертная.

Помещение мне показалось чуток побольше нашего школьного спортзала. В серых каменных стенах с плотной кладкой сделаны открытые ниши — видимо, в них хранили что-то более-менее ценное. Остальные сокровища шуршали под ногами, словно ненужная грязь. Некоторые, правда, свисали на кронштейнах с потолка на странной конструкции. В основном доспехи.

Да мне бы миллионную долю того богатства — стала бы олигаршей. Или олигуршей? — а, черт с ним! В общем, очень богатой!

На возвышении посреди зала, в окружении груд всяческих самоцветов, стоял большой золотой трон. Вместо банальных поручней и ножек его снабдили львиными пастями.

На троне восседал крупный скелет. Ему на череп присобачили громадную корону, сделанную для Голиафа, не иначе. На шейных позвонках скелета блистал широкий драгоценный ошейник. На грудь спускались всяческие ожерелья и цепи с какими-то цеховыми знаками. В руках — меч и скипетр. Держава валялась рядом, на полу.

На коленях исхудавший до костей мужчина держал пыльный ларчик.

Справа от человеческого скелета — или кто он там — возлежал скелет поменьше, похожий на собачий. Ну это я так предполагаю. Типа: «Мы с Полканом на границе».

На шее бедного «Полкана» — тоже золотой ошейник с шипами и драгоценными камнями. А что — функционально! И красиво и полезно!

Аралёз принялся шуршать носом по развалам богатств, вынюхивая что-то конкретное.

— Что ищем?

На меня пренебрежительно махнули хвостом и продолжили изыскательскую деятельность.

— Ну и фиг с тобой, золотая рыбка! — обиделась я и тоже пошла шуршать по местности, скрести по сусекам…

На «золотую рыбку» аралёз не отреагировал, зато активизировался дядя в короне на босу голову. Повернул на меня башку и прикрыл руками ларец, как футболист сокровенное перед пенальти.

Меня так это заинтересовало… Я немедленно поскакала смотреть: как двигаются скелеты, если у них отсутствуют мышцы и все остальное?

К тому же мучило любопытство — что в ларчике такого ценного, если дядя побросал предметы власти и теперь изображает сейф повышенной секретности?

— Привет! — поздоровалась я, приближаясь и наводя контакты.

Дядя явно забыл о воспитании. Отзываться не стал, общаться отказался. Но зато прикрыл ларец еще и коленками.

— Между прочим, этикет никто не отменял, — фыркнула я. — Как минимум, вы должны в присутствии дамы встать!

Скелет попытался покраснеть. По крайней мере, мне так показалось. Потом чуть-чуть поерзал на троне и начал сползать. Вдруг до чего-то додумался пустой головой и остановился. Указал на корону и снова довольно уселся на троне.

— Вы решили, что если король — то все можно? — надулась я. — Но поскольку вы мужчина… Ведь вы же мужчина?

Дядька посмотрел вниз, тяжело вздохнул и кивнул короной.

— Вот видите! — обрадовалась я.

Скелет вздохнул еще тяжелее.

— Ой, простите, наступила на больную мозоль, — покаялась я. — Тогда ощущаете…

Дядя посмотрел на меня с такой рожей… сейчас прям заплачет или ногами засучит…

— Ладно, помните… — пошла я на попятный. — Но это неважно! А важно то, что воспитанный мужчина всегда встанет перед женщиной, даже если у него вместо мозгов корона!

Дядя черепом изобразил: «А мне фиолетово, я тут при исполнении!» — и поправил корону, как фуражку.

— Значит, по-хорошему не договоримся? — вежливо поинтересовалась я.

Скелет отрицательно замотал головой.

— А ну… — набрала в легкие воздуха. — ВСТАТЬ!!!

Встал скелет собаки.

— Вы… хто? — нервно выпалила я, рассматривая приближающуюся живность. — Ин дер гроссер фамилиа нихт? Клювом клац-клац — и мимо?!

Но тут, к моему счастью или несчастью, на дороге этого недоразумения встал аралёз.

— Р-р-р! — грозно сказал мой защитник, поднимая шерсть на холке.

Голая собака повторила маневр и даже попыталась что-то вякнуть в ответ. Для этого громко клацнула челюстью и… потеряла зубы. Они так и посыпались на пол горохом.

— Нынешняя стоматология творит чудеса! — успокоила я расстроенную животинку, грустно разглядывающую былые части своего организма.

— Ш-ш-ш, — задрал громадную башку скелет животного.

— А-а-а! — догадалась я. — У вас страховки нет! Так ничего, наличкой заплатите! У вас тут всего мно-ого…

Аралёз тоже воспринял трагедию брата по виду как свою собственную и двинулся утешать. Бок о бок удалились они в дальний угол и оттуда слышалось:

— Р-р-р! Гав! Шш! Хаф! Шш! Мм…

— Не увлекайся там очень! — посоветовала я, когда звуки стали весьма подозрительными. Дядя тоже согласно покивал головой, подтверждая мои слова.

— Ваше величество, — вернулась я к разговору. — Вы бы не могли просто удовлетворить мое любопытство и дать мне посмотреть этот замечательный ларец. Поелику я уже тут и хотела бы воспользоваться сим преимуществом, но не тщилась преступать грань приличия и превышать свои и без того скудные полномочия?!

Скелет просто расцвел, слушая мой спич, и радостно кивал головой на каждом цветистом обороте.

— Ву копроне? — закрепила я на ломаном французском.

Вспомнила, как Тарас ломал язык, выговаривая «нузавон» — «у нас есть» и получая на выходе «нусавон» — «мы знаем». Ну путал братик «с» и «з», так и что? Но если учесть, что глагол avoir — «иметь» является во французском языке главным вспомогательным глаголом, с помощью которого строятся времена, то путать «нузавон» с «нусавоном» категорически нельзя. Чему и было подтверждение.

Вышел Тарас к доске на уроке французского языка. В тот день Ольга Григорьевна, бывшая в курсе его проблем, заболела. Ее пришла замещать директор школы, Маргарита Павловна, дама широкая во всех отношениях.

Так вот, вышел Тарас и решил польстить преподавателю:

— Ту эбэль комунрос!

В оригинале «з» и перевод — «ты прекрасна, как роза». Я бы эту даму даже раффлезией не назвала!

Маргарита Павловна услышала «с» и взревела:

— Я кляча?! Я кляча?!!

На что Тарас вежливо ответил:

— Если вам так хочется!

За что и был награжден двойкой в четверти.

Ой, что-то я отвлеклась! Ностальгия свербит дрелью и делает аллергию по всему телу.

Скелет французскому был не обучен и замер в ожидании перевода. Необразованные они тут. Были бы образованные — знали бы: скелеты не оживают!

Мне пререкаться и упрашивать надоело. Тем более появился печальный аралёз и пантомимой сообщил — собачка упокоилась в недрах хранилища и он, как сочувствующий, воздвиг ей курган! Себя, кстати, тоже не забыл. В смысле, на аралёзе было понавешено столько побрякушек… Лапы по самое не балуйся в браслетах, вся грудь в крестах, извините — в ожерельях, на башке диадема…

Дядя воспринял кончину старого друга трагично и в знак скорби снял корону, приложив ее к впалой груди. Корона застряла зубчиками в ребрах и доставаться категорически отказывалась. Скелет удвоил усилия и вырезал себе на ребрах ерзающим предметом власти с острыми зубцами что-то крайне замысловатое, но явно неприличное.

Иначе зачем дяде отбрасывать ларец и метаться по сокровищнице в поисках плаща?

— Вам помочь? — в очередной раз отскакивая от пробегающего скелета, спросила я.

Дядя резко притормозил и пошел за оказанием первой медицинской помощи.

Я, правда, забыла ему сообщить, что меня в школе даже с ОБЖ выгнали, чтобы не путала ядовитые газы с сивушными маслами! Но это уже мелочи. В конце концов, у него, кроме костей, ничего не осталось и вредить было нечему…

С этой мыслью я уперлась ногой ему в тазобедренную кость и рванула корону. Корона вылетела с тремя ребрами и полетела дальше, почему-то прихватив меня с собой. Так сказать, с попутным ветерком…

• Предыдущая
• 72/81
• Следующая