Вечность - Стивотер Мэгги - Страница 45

• Предыдущая
• 45/79
• Следующая

— Что вы хотите от меня услышать? — Я сгреб все фотографии мертвой девушки — Оливии — и придвинул их к нему. — Это ужасно. Но я тут совершенно ни при чем.

Хейфорт оставил фотографии лежать на месте и, развернувшись на стуле, многозначительно посмотрел на Кенига, но тот никак не отреагировал. Тогда он повернулся обратно ко мне. Под тяжестью его тела стул заскрипел и защелкал. Хейфорт потер отекший глаз.

— Я хочу знать, где находятся Джеффри Бек и Грейс Брисбен, Сэмюель. Я слишком давно занимаюсь этим ремеслом, чтобы верить в совпадения. И знаешь, какой общий фактор во всех этих случаях? Ты!

Я ничего не сказал. Никакой я не общий фактор.

— Ну что, расскажешь все по-хорошему или мне придется действовать по-плохому?

— Мне нечего вам рассказывать, — отрезал я. Хейфорт долго смотрел на меня, как будто дожидался, когда я чем-нибудь себя выдам.

— Думаю, твой отец оказал тебе медвежью услугу, когда научил всем этим адвокатским штучкам, — произнес он наконец. — Это все, что ты хочешь мне сказать?

Я хотел сказать очень многое, но только не ему. Если бы на его месте был Кениг, я сказал бы ему, что-то не хотел такой судьбы для Грейс. Что скучаю по Беку. Что он был мне не приемным отцом, а просто отцом. Что я не знал ничего про Оливию, а просто пытался удержаться на плаву. Мне хотелось, чтобы они оставили меня в покое, и ничего более. Я смогу сам со всем справиться.

— Да, — произнес я вслух.

Хейфорт недовольно посмотрел на меня. Не знаю, поверил он мне или нет.

— Думаю, на сегодня мы закончили, — после долгого молчания сказал он. — Уильям, позаботишься о нем, ладно?

Кениг отрывисто кивнул, и Хейфорт поднялся. Когда он скрылся в коридоре, дышать сразу стало легче.

— Я отвезу тебя обратно к машине. — Кениг скупым жестом сделал мне знак подниматься.

Я встал и с каким-то удивлением обнаружил, что пол под моими ногами не разверзся. Зато колени у меня подгибались.

Я двинулся по коридору следом за Кенигом, но тут у него зазвонил телефон и он остановился.

— Постой, — сказал он, вытащив телефон и взглянув на экранчик. — Я должен ответить. Уильям Кениг, слушаю. Хорошо, сэр. Погодите. Что случилось на этот раз?

Я сунул руки в карманы. Голова у меня кружилась, я был как пьяный от этого допроса, от голода, от фотографий Оливии. Из диспетчерской слева доносился зычный голос Хеифорта. Диспетчеры засмеялись над какой-то его остротой. У меня не укладывалось в голове, как он способен так переключаться: только что пылал праведным гневом из-за убитой девушки, а секунду спустя как ни в чем не бывало балагурит с коллегами.

Кениг по телефону пытался убедить кого-то, что если жена забрала его машину, то это не воровство, ведь хотя они и разъехались давным-давно, машина все равно считается совместно нажитым имуществом.

— Привет, Том, — донеслось до меня.

В Мерси-Фоллз проживали, наверное, десятки Томов. Но я мгновенно понял, что это за Том. Узнал по запаху одеколона и мурашкам, которые забегали по коже.

В диспетчерской было окошко, выходившее в коридор с противоположной стороны от нас, и я увидел Тома Калперера. Он позвякивал ключами в кармане куртки — «фермерской» куртки, которые еще называют «грубыми» и «классическими», стоят они по четыреста долларов, и носят их обычно люди, которые ферму хорошо если видели из окна своего лендровера». У него было серое, осунувшееся лицо человека, не спавшего ночь, но голос звучал ровно и спокойно. Адвокатский голос.

Я попытался решить, что лучше: рисковать нос к носу столкнуться с Калперером или выносить тошнотворную вонь на кухне. Меня подмывало сбежать.

— Том! — воскликнул Хейфорт. — Здорово, чертяка. Постой, дай я тебя впущу. — Он выскочил из диспетчерской, прошел по искривленному коридору туда, где стоял Калперер, и открыл ему дверь. Он хлопнул Калперера по плечу. Разумеется, они были знакомы.

— Ты здесь по работе или какие-то проблемы?

— Зашел посмотреть отчет коронера, — отозвался Калперер. — Что сказал парнишка Джеффри Бека?

Хейфорт отступил в сторону, чтобы Калперер мог увидеть меня.

— Легок на помине, — заметил Калперер.

Вежливо было бы поздороваться. Я промолчал.

— Как твой старик? — поинтересовался Калперер. Ирония так и сочилась из его вопроса, не только потому, что ему совершенно точно было на это глубоко плевать, но и потому, что словечко «старик» было совершенно не из его лексикона и в этом чувствовался явный сарказм. — Я удивлен, что он сейчас не с тобой.

— Он был бы здесь, если бы мог, — ответил я холодно.

— Я говорил с Льюисом Брисбеном, — сообщил Калперер. — Предложил ему свои услуги в качестве адвоката.

Мне не хотелось даже думать о масштабе последствий, если Том Калперер выступит адвокатом и поверенным Брисбенов. В любом случае теплые отношения с ними в ближайшем будущем мне не светили. Да и вообще какие бы то ни было отношения.

— Ты как, совсем умом тронулся? — с изумлением в голосе спросил Том Калперер, и я спохватился, что слишком долго молчу, не заботясь о выражении своего лица, поглощенный собственными переживаниями. Он покачал головой, не столько издевательски, сколько поражаясь странности недотеп вроде меня. — Послушайся доброго совета, проси, чтобы тебя признали невменяемым. Боже, храни Америку. Бек всегда любил чокнутых.

Хейфорт, к его чести, попытался не улыбнуться. Кениг захлопнул телефон. Глаза у него сузились.

— Господа, — объявил он, — я намерен отвезти мистера Рота обратно к его машине, если он вам больше не нужен.

Хейфорт покачал головой, медленно и внушительно.

Калперер повернулся ко мне, не вынимая рук из карманов. В его голосе не было злости. Разумеется, с чего ему злиться — у него на руках все козыри.

— Когда в следующий раз увидишь своего отца, — сказал он, — передай ему, что через четырнадцать дней никого из его драгоценных волков не останется. Надо было давным-давно это сделать. Не знаю, в какие игры вы все играете, но с ними покончено.

Во взгляде, которым он проводил меня, не было мстительности. Лишь боль раны, которую слишком часто бередят и она не успевает затянуться. Мне ли было судить его? Он не знал правды. Не мог знать. Он считал, что они самые обычные животные, а мы беспечные соседи, эксцентричные любители волков, не задумывающиеся о безопасности окружающих.

Но видел я и то, что он не остановится, пока не истребит всех нас.

Кениг взял меня за локоть и через плечо оглянулся на Калперера.

— По-моему, вы путаете отца с сыном, мистер Калперер.

— Возможно, — согласился тот. — Впрочем, вы ведь знаете пословицу про яблочко и яблоньку.

Народная мудрость подтверждалась.

— Нам пора, — отрезал Кениг.

Сэм задерживался.

Я не стала бы тревожиться.

Без него я не находила себе места в доме Бека и мучилась от своей бесполезности; когда я была волчицей, меня, по крайней мере, так не терзала бесцельность собственного существования. Я никогда прежде не сознавала, какую значительную часть моего времени занимали домашние задания, стряпня, наши безумные затеи с Рейчел, и снова совместное приготовление домашних заданий с Оливией, походы в библиотеку и починка разболтавшейся доски на крыльце, потому что у папы никогда не доходили до нее руки. Чтение было наградой за работу, а без работы я никак не могла уговорить себя сесть за книгу, хотя в подвале у Бека нашлась бы литература на любой вкус.

Прежде я думала только о том, чтобы закончить школу с хорошими отметками и получить право выбирать любой колледж. А потом, когда встретила Сэма, к этому списку прибавилось еще сохранение его человеческого облика.

Теперь все это утратило актуальность.

Образовалось слишком много свободного времени, и оно потеряло всю свою привлекательность.

Та кое со мной случалось, когда не нужно было ходить в школу. Мама сказала как-то, что, когда у меня нет занятий, мне нужно принимать успокоительное.

• Предыдущая
• 45/79
• Следующая