Предназначено судьбой - Фолкнер Колин - Страница 21

Обругав себя за детский страх перед темнотой, она быстро прошла коридором к маленькой двери, откуда по узкой лестнице можно было попасть на чердак. Чердак представлял собой разветвленную анфиладу комнаток, расположенную над всем Брекенридж-хаусом. Как-то раз графиня водила своих «внучек» показывать этот пыльный лабиринт, заставленный ненужной мебелью, старыми портретами, сундуками с вышедшей из употребления утварью. По мере того как дом обрастал пристройками, увеличивался и чердак.

Даже при свете дня здесь было жутковато — казалось, что в темных углах прячутся духи прошлого. На лестнице Джиллиан заколебалась. Может быть, лучше подождать утра? Но где-то там, наверху, лежала любимая лошадка маленького Дункана. Это была важная деталь, кусочек из прежней жизни графа.

— Не будь дурой! — громко сказала она. — Какие еще привидения?

Звук собственного голоса придал ей мужества. Джиллиан убеждала себя, что она взрослая женщина, замужняя, находится в собственном доме. Чего ей бояться?

Подобрав полы халата, она решительно двинулась вверх по лестнице, а наверху свернула направо. Где-то там была маленькая комнатка, где она раньше видела старые детские игрушки. Может быть, и лошадка там.

На чердаке страх окончательно исчез. Комнаты с низкими потолками выглядели довольно симпатично, по-домашнему. В деревенской усадьбе Холлингсвортов был точно такой же чердак, где пахло старым деревом, плесенью, мышами. Может быть, когда-нибудь сын или дочь Джиллиан будет тоже бродить здесь в поисках примет давно ушедшего детства.

Джиллиан наклонила голову, чтобы не удариться о балку. Вот и старый кожаный сундук. Где-то здесь должны быть игрушки. Знаком был ей и надорванный портрет, косо стоявший на стуле с тремя ножками.

В этот миг сзади раздался звук, от которого у Джиллиан внутри все похолодело. Что это было? Мышь? Крыса?

Девушка застыла и прислушалась. Шаги!

Ей стало жутко.

— Кто там? — дрожащим голосом воскликнула Джиллиан.

Ни слова в ответ, лишь приближающиеся шаги.

Джиллиан знала, кто это.

— Алджернон! — позвала она.

Никакого ответа.

Шаги звучали все явственней.

У Джиллиан озноб прошел по коже. Какая же она дура, что среди ночи, одна, отправилась на чердак. Вдруг Алджернон на нее нападет? Ведь он уже угрожал ей. Кричи не кричи, все равно никто не услышит.

Она сделала единственное, что могло хоть как-то защитить ее, — задула свечу.

И тут же оказалась в кромешной тьме. Шаги были совсем близко. Тот, кто приблизился к ней, обходился без свечи. Но он был здесь — это точно. Джиллиан слышала его дыхание.

Девушка медленно попятилась. Она надеялась только на одно — что доски не заскрипят у нее под ногами.

— Кто там? — раздался зычный мужской голос.

Джиллиан чуть не подпрыгнула. Это был не Алджернон.

— Д… Дункан? — дрогнувшим голосом спросила она.

— Это ты, Джиллиан?

— Ох, как же ты меня напугал! — воскликнула она и протянула руки в темноту. Сердце чуть не выпрыгивало у нее из груди.

Ладонь уперлась в широкую, твердую грудь.

— Что ты здесь делаешь в темноте? И почему ты звала Алджернона?

Голос был сердитым, но сильные руки взяли Джиллиан за плечи и притянули к себе.

— Так, всякие глупости, — ответила она, прижимаясь щекой к его рубашке.

От Дункана пахло табаком, мокрой кожей и всякими другими мужскими запахами.

— Все в порядке.

— Ничего себе «в порядке»! Я же вижу, тебя до смерти кто-то напугал. Ты же дрожишь.

— Ничего страшного, просто свеча погасла. Я не понимаю, как ты можешь бродить здесь без огня.

— Я здесь с детства каждый закоулок знаю. — Он погладил ее по голове. — В чем дело, жена? Алджернон тебя обижал? Говори правду.

В темноте она могла видеть лишь его смутный силуэт, но знала, что вуаль, как всегда, на месте. Знала она и то, что Дункан на нее смотрит.

— Не было ничего такого, с чем бы я не справилась сама.

— Ах он, трусливый мерзавец. Я с него шкуру сдеру.

Джиллиан положила руку ему на плечо.

— Не стоит. Он безвреден.

— Чего же ты тогда испугалась?

Он взял ее за подбородок двумя пальцами.

Джиллиан и сама не поняла, как это случилось: поднялась на цыпочки и поцеловала его, а руки сами обхватили Дункана за шею. От него пахло так волшебно, что кружилась голова.

Дункан заколебался, но лишь на миг. А может быть, ей только показалось, что он чуть помедлил…

Потухшая свеча упала на пол и откатилась в сторону.

— Джилли, — прошептал он, и его голос прозвучал так близко, что от удовольствия мурашки пробежали по ее телу.

Никто другой не умел произносить ее имя так, как он.

— Да, да, — прошептала она и вновь требовательно припала к нему губами.

Его широкая ладонь накрыла ей грудь, никогда еще мужская рука не касалась ее тела так требовательно, но Джиллиан ничуть не смутилась. Ей показалось, что этот жест совершенно естествен.

Она негромко простонала, стыдясь собственной несдержанности. Что подумает про нее муж? Но удовольствие было слишком острым.

Дункан поцеловал ее в шею, туда, где билась жилка, и прошептал что-то на неведомом языке. Джиллиан не стала допытываться, что именно он сказал — на всех языках нежные слова одинаковы.

Ее сосок напрягся под его настойчивыми пальцами.

Джиллиан не могла дышать, не могла думать. Конечно, леди не должна бы вести себя столь распущенно, но разве можно удержаться? Кровь стремительно мчалась по ее телу, а внизу живота почему-то стало очень жарко.

Она вцепилась Дункану в плечи, всецело отдавшись новым ощущениям. Каким-то чудом граф знал, где и как нужно ласкать ее тело.

Она вглядывалась в темноту, чтобы получше рассмотреть человека, который стал ее мужем. Им придется жить вместе до самой смерти, а ведь она его все еще почти не знает. Неуверенно Джиллиан коснулась вуали, закрывавшей левую половину его лица.

— Дункан…

— Джилли…

Он не отказывал, но голос его дрогнул. От страха? От боли?

— Я все равно ничего не увижу, здесь так темно, — прошептала она. — Но я хочу дотронуться до твоего лица.

Она медленно отдернула вуаль. Дункан весь напрягся. Может быть, он боится, что она отпрянет с отвращением? Как будто для нее могут иметь значение какие-то там шрамы!

Его рука по-прежнему лежала на ее груди, а Джиллиан, осмелев, швырнула вуаль на пол. Ее рука осторожно коснулась его щеки.

Пальцы обнаружили, что щека чисто выбрита. Это было неудивительно. Удивило другое — никаких шрамов на ощупь обнаружить не удалось.

Но сейчас было не время задавать вопросы. Здесь, в кромешной тьме, Дункан и Джиллиан смогли достичь компромисса. Демоны, истязавшие его душу, оказались безвластны.

Джиллиан вновь положила руки ему на плечи, чуть стиснула налитые силой мускулы.

— Сейчас, — прошептала она дрожащим от переполнявших ее чувств голосом. — Сделай меня своей женой.

Он нашел ее губы и поцеловал со всей страстью, которая накопилась за время долгого ожидания.

Джиллиан почти не осознавала реальности и опомнилась, лишь когда они уже лежали на полу, все еще слитые в поцелуе.

Руки Дункана скользили по ее телу — по рукам, ногам, по талии. Каждое прикосновение обжигало ее.

Когда он припал ртом к ее груди, Джиллиан вся изогнулась и громко застонала. Собственная реакция испугала ее, но Дункан стал нашептывать что-то нежное и ласковое. Его голос звучал отовсюду, его руки были везде, и страх прошел.

Он сжал губами ее твердый сосок, и Джиллиан вскрикнула от удовольствия. Потом рука Дункана спустилась по ее плоскому животу к разгоравшемуся огню меж бедер. Теперь Джиллиан хотелось только одного — чтобы он скорее оказался там.

— Джилли, моя Джилли, — хрипло бормотал Дункан. — Я мечтал о тебе с того дня, как увидел тебя. Ты должна была стать моей!

Она не могла дышать, думать, лишь чувствовала, как его пальцы зажигают все ее существо огнем.