Предназначено судьбой - Фолкнер Колин - Страница 56

— Можешь стоять одна? — прошептала Беатриса и скользнула во тьму.

Джиллиан даже не успела ответить. В ужасе смотрела она, как Индиго и Дункан осыпают друг друга ударами. Хоть англичанин был выше ростом и тяжелее, Индиго умел за себя постоять. Лица обоих были разбиты в кровь.

— Все, Индиго, достаточно, — внезапно раздался спокойный голос Беатрисы.

Джиллиан увидела, что сестра целится из пистолета прямо в грудь пиратскому капитану.

Дункан, тяжело дыша, бросился к Джиллиан.

— Уберите оружие, Беатриса, — приказал Индиго. — Что за шутки? Я вас за это сильно накажу.

— Немедленно отпустите мою сестру и ее мужа.

— Вы не сможете выстрелить, — усмехнулся Индиго, размазывая по лицу кровь.

Беатриса улыбнулась:

— Тут вы ошибаетесь. Еще как сумею. — Она коротко взглянула на Джиллиан и Дункана. — Уносите ее, Дункан. Я его задержу. Если кто-то из его людей тронется с места, ему конец. — Она снова взглянула на Индиго. — Прикажите своим людям угомониться.

Когда ответа не последовало, она взвела курок.

— Немедленно прикажите им сложить оружие, иначе, клянусь всем святым, я убью вас.

— Сложить оружие! — зло приказал Индиго. — Пусть проваливают.

Звон сабель утих, стало очень тихо, лишь деревья шумели листвой да жужжали насекомые.

Дункан подхватил Джиллиан на руки.

— На корабль! — крикнул он своим людям.

— Беатриса, не надо, — жалобно воскликнула Джиллиан. — Я не могу тебя здесь оставить!

Дункан остановился.

— Идите! — ответила Беатриса. — Все будет в порядке. Он не сделает мне ничего плохого, я знаю.

— Уберите вы этот чертов пистолет, — процедил Индиго. — Иначе, дорогая Беатриса, я ужасно рассержусь.

— Бегите! — крикнула она. — Увозите ее в Мэриленд, Дункан. А я хочу остаться здесь. — Она взглянула на Индиго. — Хочу остаться с ним, — тихо добавила она.

Джиллиан испуганно взглянула на Дункана:

— Я так не могу!

— Но это наш единственный шанс.

— Она моя сестра, я не могу ее оставить.

— А ты бы на ее месте осталась?

Джиллиан понуро повесила голову.

— Отвечай, — сурово потребовал Дункан.

— Да, — всхлипнула Джиллиан. — Я бы это сделала.

Дункан бросился вперед.

— Я люблю тебя! — крикнула Беатриса вслед.

— Мы за тобой вернемся! — рыдая, отозвалась Джиллиан.

Беатриса махнула ей рукой, а потом все растворилось во тьме.

Алджернон нервно переминался с ноги на ногу — то теребил кружева манжеты, то искоса поглядывал на Констанцию Аббот, обходившую гостей. Колонисты приехали на похороны со всей округи; некоторые провели в дороге несколько дней.

Констанция была очень хороша в траурном платье из шелка и бархата. Ее медового оттенка волосы, уложенные в высокую прическу, были густыми и пышными; ногти тщательно наманикюрены, губы подведены алой помадой. Констанция не забыла напудрить лицо, но румяна на щеки не положила — в такой день это выглядело бы неуместно. Одним словом, смотрелась она просто восхитительно. Мало кто из гостей знал, что ей уже пятьдесят пять.

— Алджернон! Подойди-ка сюда, — раздался голос бабушки.

Но в этот миг он заметил, что Констанция на него смотрит и, охваченный восторгом, бросился к ней через всю комнату.

— Ма…

— Замолчи! — шикнула на него Констанция, не забыв печально улыбнуться одному из гостей. — Я ведь тебе запретила называть меня так, — сердитым шепотом обратилась она к Алджернону.

От нее пахло французским коньяком и туалетной водой.

— Да, извините. Я просто опечален, как и вы, мадам. Сейчас такие трудные времена.

Он смотрел на нее просительно, надеясь, что она хотя бы погладит его по плечу или обнимет.

Подошел один из гостей, долговязый мужчина с выпирающим кадыком.

— Искренне соболезную, — поцеловал он руку Констанции. — Какой ужас! Потерять сына дважды! Сначала его похитили дикари, потом он чудодейственным образом вернулся, а теперь вот такой трагический исход. Бедная жена, бедный нерожденный ребенок — они тоже погибли.

— О да! — Констанция сокрушенно покачала головой, оперлась о плечо соболезнующего, как бы ненароком коснувшись его бюстом.

— Дункан был такой славный. — Она всхлипнула и закрыла лицо платком. — Спасибо вам, дорогой Майрон. Сама не знаю, как я еще не лишилась рассудка от горя.

Алджернон чопорно поклонился, представившись незнакомцу:

— Алджернон Родерик, к вашим услугам, сэр.

— Это мой племянник, — быстро вставила Констанция.

— Майрон Уэлш, — поклонился мужчина. — К вашим услугам, сэр. — И снова обернулся к Констанции. — Скажите мне, дорогая, если вам будет нужна какая-то помощь. — Он печально улыбнулся. — Искренне сочувствую вам.

Она скорбно поджала губы:

— Спасибо, Майрон. Передайте привет дорогой Джейн. — А когда гость отошел, презрительно пробормотала вполголоса: — Рогоносец несчастный. Его шлюха-жена снова забрюхатела от другого.

Алджернон хлопал глазами.

— Это сущая правда, — кивнула она. — Всякий знает, что Джейн Уэлш ни одного мужчину не пропустит. Принеси-ка мне выпить, и лучше всего коньяку. Умираю от жажды. Надо залить горе. — Она одернула складку на рукаве. — А лучше, принеси мне сразу два бокала. И не вздумай из них отпивать.

— Хорошо, мадам.

— Встретимся в кабинете у Питера. Нам есть что обсудить, к тому же мне до смерти надоели все эти болваны. Питер, по-моему, пригласил всю Америку. Теперь они не уйдут, пока не выпьют все спиртное и не сожрут все закуски. А многие еще останутся ночевать, черт бы их побрал!

Алджернон побежал за коньяком. Несколько минут спустя он уже входил в кабинет мистера Аббота, мужа Констанции.

— Входи-входи, — поманила его Констанция. — И закрой эту проклятую дверь. Еще не хватало, чтобы нас подслушали. — Она жадно выхватила у него бокал и торопливо отпила из него. — Садись, не торчи как столб. Это меня нервирует.

Алджернон повиновался.

Констанция осушила бокал наполовину.

— Вот, мой адвокат подготовил все бумаги. — Она показала на документы и чернильницу с пером. — Подписывай, и дело с концом.

Алджернон посмотрел на бумаги, потом на Констанцию. Он не знал, как себя вести. Если бы она хоть чуть-чуть приласкала его!

— Должен ли я это прочитать?

— Вот еще! Говорят же тебе, адвокат все продумал. Ты что, мне не доверяешь? — Она выдержала паузу и скороговоркой продолжила: — Все в полном порядке. Я буду распоряжаться всеми деньгами и всеми владениями, а тебе достанется титул, мой маленький лорд. — Она целомудренно потупилась. — О выплатах, которые тебе причитаются, мы поговорим позже.

— Но я не совсем понимаю, мадам, — пролепетал Алджернон, — почему я должен передавать вам все мое наследство?

Констанция хлопнула ладонью по столу, и Алджернон вздрогнул.

— Потому что у тебя слабое здоровье, ты склонен к меланхолии. Лучше будет, если за имуществом буду приглядывать я… — проворковала она, — …дорогой.

Алджернон зачарованно улыбнулся. Она такая красивая, так любит его.

— Хорошо, — прошептал он и потянулся за пером.

Констанция облегченно откинулась в кресле и снова взяла бокал.

Тут дверь кабинета распахнулась, и вбежал Альфред, слезливый сын Констанции и Питера.

— Мама! Папа мне больше конфет не дает! — захныкал он.

Прыщавое жирное лицо мальчика было липким от сладостей.

— Он говорит, что я скоро лопну, если буду столько есть. А Марта испекла такое восхитительное печенье! Если я его не попробую, я умру.

Констанция погладила сына по завитой голове, украшенной голубыми ленточками.

— А ты потихоньку прокрадись в кухню, солнышко, и скажи Марте, что хочешь печенья, — проворковала она. — Папа ничего и не узнает.

Десятилетний толстячок насупился:

— А вдруг гости уже успеют все съесть? Что же мне тогда делать?

— Ничего, Марта испечет тебе еще, — улыбнулась Констанция. — Беги, мой красавчик, и не попадайся отцу на глаза.