Воин - Бубела Олег Николаевич - Страница 46

• Предыдущая
• 46/106
• Следующая

– Брось, Глен, все мы не без греха.

Он вскоре начал рассказывать ребятам все подробности только что происшедшего, а я подумал: почему же я не оставил его в деревне сразу? Зачем потащил с собой? Что одного лишиться, что всего отряда – для меня ведь в моем деле большой роли не играет. Так почему же? Анализируя свое недавнее состояние, я пришел к выводу, что сделать это меня заставила интуиция. Именно она подтолкнула к такому решению, которое на первый взгляд казалось нелогичным. При детальном анализе ситуации я понял, что вскоре молодого жениха ожидал бы ад покруче армии. С его новоявленной тещей в главной роли. Но теперь, когда я устроил представление, она волей-неволей станет считаться со своим зятем, что поможет сохранить молодую семью. Вот что значит общественное мнение! Теперь, даже если она будет чем-то недовольна, односельчане быстро ее одернут, напомнив, что лучшего мужа для дочки она и пожелать не может.

«Эх, – подумал я, – надо было бы побольше рассказать про ратные подвиги Глена, ведь кашу маслом не испортишь. Только теперь поздновато. Додуматься бы раньше…»

Да, выходит, интуиция – все же очень необходимая вещь. Однако есть у меня опасение, что вскоре я перестану жить своими желаниями и буду доверять только этому шестому чувству, которое всегда подскажет, как выйти из любой сложной ситуации… Нет, это я явно перегибал палку. Такого не должно случиться, ведь мои желания тоже большей частью подсознательны, а значит, действуют с ней на одном уровне, что к плохому привести никак не может. Успокоив себя таким образом, я отметил, что теперь повесил себе на шею дополнительную проблему – придется еще приглядывать и за новоиспеченным женихом, чтобы он целым домой вернулся, а не свернул шею где-нибудь по дороге. В том, что Глен на это способен, я и не сомневался, вспомнив, как он рухнул с лестницы на нашем предпоследнем занятии.

Через много часов непрерывного марша показался город Зеленец. Уже издали было видно, почему он так был назван. Городскую стену во многих местах украшал мох и вьющиеся лианы, забросившие на нее свои плети. Сейчас все они ярко зеленели, придавая городу характерный весенний колорит. На входе нас даже не попытались заставить платить пошлину – видимо, тут, как и на Земле, военнослужащим предоставлялись льготы. Первым делом в городе бросалось в глаза обилие виноградных лоз, оплетающих многие дома. Они росли на специально отведенных лужайках перед зданиями. За время дождей виноград уже успел выпустить молоденькие листья и теперь украшал город. Все это выглядело очень красиво, так что даже возникало желание задержаться здесь подольше, но у нас были другие планы.

Первым делом я по запаху нашел приличный трактир, где за полторы золотые монеты накормил всю ораву. Дальше я хотел идти искать подходящую ночлежку, но Крот, хитро усмехнувшись, спросил меня, когда же я скомандую им отправиться по девочкам. Подумав, я решил, что нужно дать им воспользоваться возможностью отдохнуть и расслабиться, и разрешил отправиться в свободный поиск, предупредив, чтобы завтра на рассвете были у западных ворот, так как ждать я никого не намерен. Отобрав котелок у Трита, чтобы не потерял в борделях, я с интересом наблюдал за переживаниями Глена. С одной стороны, ему очень хотелось отправиться с парнями, но ведь теперь у него появилась невеста… Он с надеждой взглянул на меня, но я разочаровал его:

– Решай сам, я ничего тебе советовать не буду.

Он немного поколебался, а потом сказал нескольким ребятам из своего десятка, которые ждали его в дверях трактира:

– Парни, идите без меня.

Те кивнули и ушли, а Глен остался со мной, расстроенно глядя себе под ноги. Я положил руку ему на плечо:

– Молодец!

Глен удивленно посмотрел на меня.

– Да, ты решил правильно. Если о том, что было раньше, можно просто забыть, то сейчас это было бы подлостью чистейшей воды по отношению к Ларе. И если бы ты сейчас ушел с ними, то потерял бы всякое уважение в моих глазах.

Глен заметно повеселел. Вот ведь как иногда бывают нужны похвала и понимание. И даже то, что я нагрузил его котелком, отобранным у Трита, не смогло лишить парня приподнятого настроения. Вдвоем с ним мы нашли средней паршивости гостиницу, где сняли комнату с двумя кроватями, на которых и развалились, так как уже давно наступил вечер. Глен тут же заснул и даже улыбался во сне, а я еще немного позанимался магией, затем связался с Алоной. Она накричала на меня, обозвала разными неприличными словами и напоследок заявила, что я ничем не отличаюсь от Мирина – тоже готов в любой момент сунуться в драку. Я молчал и в нужных местах пытался оправдываться, пережидая бурю. Когда шторм превратился в маленький ветерок и я почувствовал, что вот-вот может хлынуть дождик, настало время мне сменить тему. Сперва я спросил о ситуации с кочевниками, поскольку это сейчас волновало меня больше всего. Ничего толком Алона не рассказала, но пообещала узнать у отца, если это мне так необходимо. Я заверил, что просто позарез нужно, и дал ей задание к завтрашнему вечеру прояснить ситуацию и заодно спросить, как там дела у Алисы и Квазика в Фантаре. Что-то мне подсказывало, что и их сия чаша не минула. Настроения заниматься магией сегодня не было ни у меня, ни у сестренки, поэтому я долго перед ней извинялся, а добившись прощения, со спокойной совестью завершил разговор и заснул.

Утром я привычно поднялся до восхода солнца, сделал небольшую разминку, растолкал Глена и вместе с ним позавтракал тем, что сонный повар сумел нам приготовить. После этого мы отправились к западным воротам, чтобы там встретить рассвет. Несколько наших парней уже были там. Забравшись в спальные мешки, они дремали на камнях прямо перед воротами. Чуть позже подошли еще десять, а к восходу подтянулись почти все. К моменту, когда стражники со скрипом открыли толстые створки, не хватало только капрала Лютого – второго офицера в нашей команде (первым я считал себя любимого). Решив, что он нас догонит, я отдал приказ выдвигаться и вручил почетный котелок Триту.

Мы продолжили наш путь, топча солдатскими сапогами обширные просторы Мардинана. К обеду нас догнал Лютый, который сначала дико извинялся, а затем беззастенчиво хвастался своими подвигами на ниве сексуальных утех. Через два часа по указаниям уже другого Сусанина мы свернули с дороги и без приключений пообедали в деревеньке, носившей странное название Радужная. Почему оно появилось, никто из местных не мог ответить, да мы и не очень-то интересовались, налегая на еду, тем более что многие парни даже не успели толком позавтракать. В той же деревне я купил продуктов в дорожку, равномерно распределив их между бойцами.

Дальнейшие два дня были похожи один на другой. Коротко – мы шли, и шли, и шли… В города я больше не заходил, решив, что питаться в деревнях будет намного дешевле. К вечеру следующего дня мы вышли к речке, и я устроил всем банный день. Парни искупались, постирали свои портянки, наверное, устроив этим тотальный геноцид местным обитателям ниже по течению. На меня они уже не косились, как в первые разы, когда в лагере нас всех заставили принимать водные процедуры – видимо, постепенно привыкли к моей пониженной лохматости. Пользуясь случаем, я поймал в речке три крупные рыбины и вылез на берег, удивив парней своим уловом. Из рыбы получилась отличная уха, которую все с большим удовольствием и практически моментально съели, так что мне пришлось опять нырять за рыбой, чтобы приготовить вторую порцию. Вот и пригодился котелок, а Трит оказался неплохим поваром и отныне постоянно стал готовить для нашего отряда.

Три ночи подряд я усиленно тренировался в области магии, создав еще одно новое плетение – гранату. Эта фиговина должна была взрываться с оглушительным грохотом, раскидывая во все стороны магические стрелы. Причем большую часть времени, уделенного на ее создание, я потратил на то, чтобы ограничить радиус ее действия. Под конец у меня получились три ее разновидности: одна поражала все в радиусе десяти метров, вторая выборочно дырявила пространство в области тридцати метров от места взрыва, а третья называлась «после нас – хоть потоп!» и не имела ни пределов заряда, ни обозримого радиуса действия. Ее я решил использовать только в самых крайних случаях, потому что эта дрянь могла легко продырявить и меня самого.

• Предыдущая
• 46/106
• Следующая