Дракон - Бубела Олег Николаевич - Страница 14
- Предыдущая
- 14/148
- Следующая
Однако не изготовление самого стекла оказалось самым сложным, труднее было получить из него нужной формы предмет. Результатом первых моих опытов в качестве стеклодува стали кособокие, кривые пузыри, которые тут же отправлялись на переплавку. Гномы, работавшие вместе со мной, рискнули не согласиться с этим методом производства посуды и тут же были посланы далеко-далеко, искать другие решения. Пока они месили раскаленное стекло железными палками, мяли металлическими скалками и пытались придать ему хотя бы форму чашки, я развивал силу своих легких и осваивал мастерство стеклодува методом проб и ошибок. Когда же спустя несколько дней пристыженные гномы признали, что мой способ однозначно лучше, я продемонстрировал им четыре вполне приличных кувшина. Один из них я отправил во дворец, похвастаться, а остальные поставил на полку в качестве сувениров и перешел к другим опытам.
Спустя месяц упорной работы я организовал крупнейшее в этом мире предприятие по изготовлению стеклянной посуды. Используя некоторые добавки, я получал стекло разных оттенков, а заказывая кузнецам новые формы, добился большого разнообразия продукции, которая в итоге стала немногим дороже обычной глиняной посуды. Технология производства была очень простой – тарелки, чашки, граненые стаканы и похожие предметы получали, бросая кусок вязкого стекла в определенную форму, а потом специальным ручным прессом выдавливали излишки. Кувшины, бутылки и фляжки изготавливали также с помощью специальной формы, но уже используя стеклодувную трубку. Под конец я даже стал заказывать кузнецам формы с различными узорами, что придавало нашим изделиям красоту и изысканность. К примеру, для вина у меня уже были готовы формы бутылки с выгравированной на ней гроздью винограда, а для фляжек лимэля – формочки с изображением цветов и витиеватой надписью «Эликсир жизни». Так попутно я развивал у гномов мастерство художественной чеканки.
Моя работа была высоко оценена всеми без исключения. По королевству быстро разнеслась новость о новой посуде, поэтому мне пришлось в спешном порядке организовывать второй цех, так как существующий уже перестал справляться с объемом заказов, а цену я поднимать не хотел. Вскоре в степь отправились еще две сотни повозок за песком, а добыча извести и соды шла полным ходом. Имперские купцы, которые до сих пор поддерживали с Новым Союзом торговые отношения, сразу же скупили половину всего стеклянного товара, и несколько их караванов уже отправились в Империю, суля первопроходцам большие барыши. Поглядев на это, Шаракх приказал в спешном порядке организовать еще два цеха поближе к степи, чтобы не возить песок так далеко, но это уже было без меня, потому что к тому времени я оставил всю работу гномам, а сам вернулся во дворец.
Никто так и не понял, почему я бросил производство стекла, ведь как раз закончились успешные эксперименты со смешиванием различных оттенков и было налажено производство оконных стекол и картин. К слову, последние вообще вызвали большой ажиотаж на рынке. А ведь я всего лишь предложил резчикам опробовать свое искусство в новом деле, но использовать в качестве рабочего материала стекло. Все очень просто – берется несколько комков раскаленного стекла разных оттенков, раскатывается, потом накладывается один на другой, а затем резчик за короткое время стремится вырезать на нем какой-нибудь узор. Первый образец был небольшим – всего в ладонь, но вырезанная на нем желтая лилия на зеленом фоне произвела фурор. Вот так резчики стали вовсю осваивать новую грань своих возможностей. Правда, вскоре они перешли на двухслойные вазы, признав, что подобные картины на стенах выглядят далеко не лучшим образом, и их шедевры, даже не успевая толком остыть, моментально раскупались знатью.
Но пока все задавались вопросом, почему мне надоело заниматься стеклом, я проводил дни во дворце. И это не было моей блажью, просто я прекрасно понимал, что больше в этой отрасли ничего толкового сделать не смогу, а быть простым администратором и лишь наблюдать за работой остальных мне не хотелось. Именно поэтому я и оставил свое детище другим, а сам долго думал, чем бы еще заняться, чтобы ненароком не помереть со скуки. Вначале я всецело отдался подтягиванию магического мастерства Мира с Алоной, затем порылся в библиотеках – дворцовой и той, что была у Сварша, – и прочитал несколько сотен книг по истории, а после этого даже попробовал заняться изучением теории стихийных школ…
Но все это совсем не помогало мне бороться с тоской. Мирин с Алоной не могли быстро запоминать много плетений, да и скорость их воспроизведения оставляла желать лучшего, поэтому я быстро прекратил заваливать их новыми знаниями, больше времени уделяя скучной практике. А книги по истории никакой пользы мне не принесли, ведь там содержалось очень мало сведений о Темном маге. Ну а в эльфийских учебниках оказалось слишком много специфических терминов, которые я не понимал, да и сами идеи, изложенные в них, вызывали глубокое отвращение. Ведь зачем мне, магу с почти неограниченным запасом силы, изучать влияние стихий на свою психику, постигать принципы взаимодействия с ними и законы обратной связи? Поэтому все тексты данных книг оказались абсолютно бесполезными, но благополучно улеглись в моей голове в разделе «авось когда-нибудь пригодится».
Сезон холодов давно кончился, зарядил унылый дождь, который лил иногда целыми сутками. Самоустранившись из дворцовой жизни, я всецело предался хандре, глядя на хмурое небо и не менее хмурый Дар со своего балкона. Меня волновал лишь один вопрос – что делать дальше? Процесс подготовки идет без моего участия, магические тренировки пользы уже не приносят, а заниматься административной работой или разбираться в торговых проблемах мне надоело еще несколько месяцев назад. Нет уж, спасибо, это не в моем характере!
Самое верное решение – это снова поехать куда-нибудь развеяться, прогнать скуку, ощутить вкус жизни. Да хоть на границу! Пошастать по имперским деревням, прихватить какого-нибудь священника и покопаться у него в черепушке, чтобы знать наверняка, что нам готовят церковники. И даже если у пленного служителя Единого окажется защита на разуме, полагаю, на этот раз мне удастся с ней справиться. А может, все-таки отправиться в Фантар и поступить в тамошнюю школу магии? Хотя нет, что-то мне подсказывает, что к эльфам лучше не соваться. Может, это моя интуиция, может, здравый смысл, а может, еще что-нибудь, но я был уверен, что поеду к ушастым в самую последнюю очередь.
Так проходили дни, скучно, однообразно, и казалось, ничто не сможет нарушить их равномерного течения. Но в один из этих дней, когда я опять смотрел на дождь, сидя в плетеном кресле, и мысленно перестраивал некоторые плетения альтаров для повышения их убойности, ко мне заглянул Шаракх. Он молча присел рядом и обеспокоенно посмотрел на меня. Но интересоваться причинами его поведения мне было лень, поэтому я просто продолжал смотреть на дождь и ждал, когда он заговорит.
– Алекс, что с тобой происходит? – наконец спросил отец.
– Ничего, – флегматично ответил я.
– Тогда почему ты потерял интерес к жизни? Почему целыми днями сидишь у себя совсем без движения? Мирин и Алона даже боятся заходить к тебе, думают, что ты экспериментируешь с чем-то магическим, и не хотят мешать.
Так вот почему они не заглядывали, а я-то думал…
– Что с тобой, сынок?
В голосе отца было столько беспокойства, что я решил ответить:
– Обычная хандра, ничего серьезного. Должно скоро пройти.
– Алекс, ты не выходишь из комнаты уже десятицу…
– Ну, у многих она годами длится, – возразил я. – Так что у меня еще есть время.
Шаракх ненадолго задумался, а потом спросил:
– А почему она тебя одолела, ты не думал?
– Нет, лень было.
– Ответь сейчас на этот вопрос, пожалуйста.
Я повернулся к отцу, но на его лице не оказалось улыбки. Он спрашивал абсолютно серьезно, как будто был уверен, что понимание причины хандры поможет мне от нее избавиться.
– Не знаю, – вздохнул я и безразлично продолжил: – Просто в один миг мне все надоело. Я уже осуществил, что хотел, выполнил намеченный план, а остальное от меня никак не зависит. Все эти месяцы я увлекался разными делами, добивался хороших результатов, но теперь мне нечем заняться. Я не вижу того дела, которое могло бы меня привлечь… Да, я могу опять помогать тебе в делах королевства, но это ничего не изменит. Ведь хандрить можно и на Большом Совете, и я сильно сомневаюсь, что тебе будет приятно видеть там мою кислую рожу.
- Предыдущая
- 14/148
- Следующая
