Колдун из Салема - Хольбайн Вольфганг - Страница 19

В этот раз я отреагировал инстинктивно. Вместо того чтобы упираться (чего, по-видимому, ожидал от меня тот, кто на меня напал), я, наоборот, сделал молниеносный шаг вперед, забросил руки вверх и назад и ухватился за чью-то волосатую руку. Затем, повернувшись вполоборота, я согнулся и изо всех сил швырнул нападающего через себя. Мои ступни скользнули по мокрой палубе, и я упал. Но, тем не менее, человек, схвативший меня, перелетел через мое согнутое тело и, беспомощно размахивая руками, пролетел три-четыре метра над палубой и ударился о поручни.

Под тяжестью его тела поручни разломались. Он, не теряя скорости, полетел было за борт, однако в последний момент сумел ухватиться за обломки поручней. С огромным усилием, чуть не вырвав руки из суставов, он остановил свое падение и повис с внешней стороны борта.

Вдруг на меня дохнуло холодом.

Из-за борта появилась голова человека с раздробленным черепом. Лицо его было мертвенно-бледным, с широко открытыми немигающими глазами. Это было лицо мертвеца. Лицо Мэннингса — матроса, который на моих глазах разбился насмерть!

—  Роберт! БЕГИ!

Призыв Андары прозвучал слишком поздно. Я отшатнулся назад, резко обернулся и… замер.

Мэннингс был не единственным, кто восстал из мертвых. В двух шагах передо мной стоял Бартон, убийца Мэннингса. При падении на палубу от удара его тело деформировалось, перекосилось, словно все суставы сначала были поломаны, а затем срослись не так, как надо. Между его глазами — там, куда попала пуля Баннерманна, темнело маленькое отверстие. Его неподвижные глаза — глаза мертвеца — смотрели на меня, а дрожащие, изможденные руки были подняты и тянулись ко мне.

Прозвучал выстрел. От поверхности палубы, совсем рядом с Бартоном, отлетели щепки. Затем послышался крик Андары:

— Прекратите стрелять! Вы можете задеть Роберта!

Эти слова вывели меня из оцепенения. Я сделал два-три быстрых шага назад, прижался к мачте и осмотрелся. Кроме Бартона и Мэннингса пока что больше никто не восстал из царства теней, но в тот самый момент, когда я так подумал, я увидел, как зашевелились трупы, завернутые в белую парусину…

И тут «Владычица тумана» содрогнулась от сильнейшего удара!

Судно тряхнуло так, что все стоявшие на палубе свалились как подкошенные. Падая, я инстинктивно сжался в комок и, покатившись по палубе, оказался как раз под вытянутыми руками Бартона. Матросы начали кричать, корпус судна ужасающе затрещал. Я почувствовал, что в трюме под нами треснули доски, и вода, бурля, хлынула внутрь судна. Парусник вновь содрогнулся. Этот удар был не такой сильный, как первый, но, тем не менее, я снова не удержался на ногах.

Когда я приподнялся, мой взгляд упал на страшное лицо Мэннингса.

Этот мертвец, понукаемый нечеловеческой силой, вскарабкался на палубу и двигался ко мне. Я вскрикнул, отшатнулся назад и попытался убежать от этого страшилища, но Мэннингс оказался проворнее. Он быстро протянул руку вперед, ухватил меня за одежду и с огромной силой потащил к себе. Я снова закричал, обернулся и в безумном страхе ударил его несколько раз по лицу.

У меня было такое ощущение, что я бью теплую мягкую губку. Мэннингс, казалось, вообще не чувствовал моих ударов, а мое сопротивление еще больше разгневало его. Своей левой неповрежденной рукой он схватил меня за лицо и начала выворачивать мою голову, пытаясь свернуть мне шею. Я почувствовал, как давление в моих шейных позвонках становится все более невыносимым. Еще пара секунд — и они сломаются!

Тут «Владычица тумана» уже в третий раз содрогнулась от сильного удара и легла на борт. Мачты над нами затрещали. Куски разломанного дерева и парусина рухнули на палубу. Судно застонало, словно от боли. Кусок реи длиной в руку, падая, ударил Мэннингса. Он запрокинулся и упал на палубу, словно пораженный молнией.

Но это оказалось для меня лишь короткой передышкой. Судно непрерывно тряслось и вибрировало, вокруг нас бушевала вода, а ветер с каждой секундой все усиливался, превращаясь в страшный ураган, рвущий паруса и сгибающий мачты. Однако это бесчинство природы приводило в смятение живых людей, но отнюдь не мертвецов! Краем глаза я заметил, что парусиновые мешки, в которые были зашиты трупы матросов, в конце концов оказались разорванными изнутри. Руки мертвецов уже искали путь наружу, и когда я, вскочив, в отчаянии пытался найти путь для отступления, я увидел, что на меня оскалился один из погибших матросов, — тех, кто оказался в шлюпке в момент нападения Йог-Сотхотха на наше судно.

Я был окружен. Прямо передо мной подымались мертвецы, а путь назад, на ют, был прегражден Мэннингсом и Бартоном. Они пока не нападали, но их намерения были очевидны: оттеснить меня в сторону носовой части судна, прямо в руки других воскресающих мертвецов.

И вдруг в этот самый момент, словно все происходящее было лишь прелюдией настоящего кошмара, море вокруг «Владычицы тумана» вздыбилось единым гигантским фонтаном пены и клокочущей воды, и что-то чудовищное, отвратительное, бесформенное подняло свою жуткую голову над поверхностью воды. Крики матросов, полные ужаса, потонули в раздавшемся реве — реве, подобного которому я никогда еще не слышал, реве, заставившем небосвод содрогнуться, а море — затрепетать. Вокруг судна поднялся целый лес беснующихся, покрытых блестящими зелеными чешуйками щупальцев со смертоносными пастями. Андара прокричал что-то неразборчивое и, словно защищаясь, вытянул руки в сторону чудовища. Казалось, что крошечный, немощный человечек пытается противостоять гиганту, явившемуся сюда из незапамятных времен.

Однако сила колдуна была сопоставима с силой Йог-Сотхотха…

На мгновение мне показалось, что из кончиков пальцев Андары появился яркий, ослепительный свет, пронзивший бесформенное туловище чудовища. Беснующиеся щупальца, словно обжегшись, отшатнулись назад, а чудовище снова издало рев, но на этот раз от боли. Его мощное туловище метнулось назад, а вибрирующие щупальца, которые уже были готовы напасть на судно и находящихся на палубе беспомощных матросов, вдруг замерли. Андара выкрикнул какое-то слово на абсолютно незнакомом мне языке. Мощные щупальца вздрогнули, отшатнулись от палубы, но затем снова придвинулись к ней. Я оказался свидетелем борьбы невидимых, неописуемых сил, схватки между колоссами, неподвластной человеческому восприятию; быть может, в битве сошлись сами истоки творения, Добро и Зло.

Но тут моя неосмотрительность чуть было не стоила мне жизни.

Увлекшись грандиозным зрелищем борьбы, я на несколько секунд забыл об опасности, угрожавшей непосредственно мне.

Ледяная рука опустилась на мое плечо. Я обернулся, увидел, что кто-то пытается схватить меня за лицо, и инстинктивно уклонился. Жгучая боль обожгла мою щеку. Я отбил в сторону руку, вцепившуюся в меня, и ухватился за колени мертвеца, пытаясь перекинуть его через себя, как мне удалось это сделать с Мэннингсом. Однако ходящая ходуном палуба была плохой опорой для моих ног. Я потерял равновесие, упал на колени и, увидев, что надо мной нависла еще одна тень, защищаясь, поднял руки над головой. На меня обрушился удар, от которого я упал на палубу и почти потерял сознание.

Они были везде. Мэннингс, Бартон и другие мертвецы надвигались на меня со всех сторон, пытаясь ударить меня по лицу и разорвать мою одежду своими закостенелыми, ледяными пальцами.

—  Роберт! Амулет!

Я попытался отыскать взглядом Андару, высматривая его между искаженными ликами мертвецов, однако корма «Владычицы тумана» превратилась в сплошной беснующийся вихрь, в котором мелькали только зеленые тени. Йог-Сотхотх снова и снова нападал с яростным ревом на парусник, и я с ужасом увидел, что его щупальца с каждым разом подбирались чуточку ближе к одинокой фигуре на юте, как будто созданная колдуном вокруг судна невидимая защитная стена постепенно подавалась назад под натиском чудовища.

Сделав глубокий вдох, я схватил одного из мертвецов за ворот и изо всех сил швырнул его на других, буквально на мгновение высвободившись от их захватов.