Колдун из Салема - Хольбайн Вольфганг - Страница 53

— Иногда, — сказал Сарсин и снова зевнул, на этот раз не утруждая себя прикрыванием рта ладонью, — я сам себя спрашиваю, правильная ли у нас профессия. Мы тут проводим бессонные ночи и умираем от скуки, а тем временем гангстеры, которых мы вроде бы должны ловить, лежат у себя дома в кроватях и храпят.

— А кроме гангстеров никто не храпит? — Мортенсон насмешливо поднял бровь и проницательно посмотрел на своего более молодого коллегу. Улыбка Сарсина стала какой-то совсем жалкой.

— Ну, в общем-то… — замялся он. — Я…

Мортенсон махнул рукой.

— Да ладно, малыш, — сказал он добродушно. — Ничего страшного — при условии, что хоть один из нас бодрствует. Тем более, что вряд ли здесь что-нибудь может произойти. При таком тумане только сумасшедшие рискнули бы плыть по реке.

Сарсин улыбнулся, еле удержался, чтобы снова не зевнуть, и хотел уже что-то ответить, но, так ничего и не сказав, вдруг выпрямился и уставился мимо Мортенсона на реку.

— Что это там? — спросил он.

Мортенсон, посмотрев на него секунду, обернулся и тоже устремил взгляд в окно. Сквозь туман вырисовывались контуры чего-то громадного, темного, плывшего по реке на расстоянии ярдов тридцать-сорок от катера. Мортенсону это что-то показалось какой-то странной тенью. Колышущиеся серые клубы тумана не позволяли рассмотреть ее получше, но и так было видно, что она необычная. Совсем не похожая на судно.

Сарсин, похоже, был такого же мнения. Он медленно встал, приблизился к окну вплотную и потер себе большими и указательными пальцами глаза.

— Ну и что это за несуразица? — пробормотал он. — Судно? Да нет, это явно не судно.

Мортенсон пожал плечами.

— Понятия не имею, — сказал он. — Сейчас посмотрим.

Сарсин оторвал взгляд от непонятного объекта.

— Пока мы стронемся с места, этот чудик успеет доплыть до Ла-Манша, — сказал он.

Мортенсон неохотно кивнул. Паровой котел на их стоящем у берега катере сейчас работал на малых парах. Им понадобится, наверное, не менее получаса, чтобы разбудить кочегара, храпящего возле своей угольной кучи, и затем поднять давление в котле до необходимого уровня. Новые паровые машины, которыми лондонская полиция оснастила свои суда несколько лет назад, имели кое-какие недостатки.

— Ты будь здесь, — сказал он, немного подумав. — А я пойду посмотрю на него поближе.

Он вышел из рубки, прошел к носу судна и открыл крышку огромного прожектора, красовавшегося на носовой части патрульного катера. Спички в пропитанном туманом воздухе тут же стали влажными и горели очень плохо. Ему потребовалась почти целая минута, чтобы зажечь фитиль и снова закрыть крышку. Окоченелыми пальцами он покрутил управляющее колесико прожектора. Когда открылся клапан и пламя начало дополнительно подпитываться карбидными парами, мерцающее желтое свечение огонька превратилось при помощи рефлектора в белый, чрезвычайно яркий свет.

Мортенсон сощурился. Ослепительно белый, толщиной в человеческую руку луч прожектора вонзился, словно копье, в гущу тумана. В первый момент Мортенсон увидел не больше, чем раньше, так как серые клубы тумана лишь отражали световой луч, затем, однако, белый луч высветил что-то темное, массивное и начал было скользить дальше, но тут же, повинуясь руке Мортенсона, остановился.

Стояла какая-то поразительная тишина. Не было слышно ничего, кроме приглушенного журчания воды и тихих всплесков. Ни шума мотора, ни шлепанья весел. На секунду он даже подумал, что, наверное, замеченное ими судно — если это действительно было судно — какой-нибудь парусник, капитан которого по недоумию решил, несмотря на отвратительную видимость, довериться ветру и течению. Однако Мортенсон тут же отбросил эту мысль.

Он медленно повел прожектором в обратном направлении. Белый луч наткнулся на что-то темное.

Мортенсон, не веря своим глазам, уставился на гигантское черное существо, лишь небольшая часть которого высвечивалась прожектором из окружающего полумрака. Луч скользнул по выпирающему боку чудища с хрящеватыми, в человеческую руку толщиной, выпуклостями, затем высветил черный рог, затем — чешуйки размером с ладонь…

— Но ведь этого не может быть, — пробормотал Мортенсон. — Такого просто не бывает…

Его руки затряслись, в результате чего луч прожектора забегал туда-сюда: вот он, дернувшись вверх, сошел на миг с этой гигантской тени, затем резким движением вернулся назад. Сердце Мортенсона начало стучать, как кузнечный молот. Он на некоторое время даже перестал дышать, напряженно следя за лучом света, скользящим по телу этого невероятного существа. В центре светового пятна вдруг оказалась длиннющая, в человека толщиной шея, затем — мощная двурогая голова…

Крик ужаса, вырвавшийся из горла Мортенсона, потонул в раздавшемся мощном рыке. Голова гиганта гневно завертелась. Когда луч яркого света попал в маленькие, лишенные век глаза существа, тут же раздался второй, уже какой-то истошный рык. Чудовище вдруг вздыбилось, подняв вокруг себя волну, которая, достигнув патрульного катера, тряханула его так, как будто его ударил гигантский кулак.

Этот мощный толчок сбил Мортенсона с ног. Он упал, при этом ударившись лбом о край прожектора, и на несколько секунд почти потерял сознание. Словно сквозь густую пелену он услышал, что Сарсин выскочил из двери рубки и что-то ему крикнул.

Когда Мортенсон наконец поднялся, он увидел, что чудовище повернулось и теперь движется в сторону их катера. Мортенсон оцепенел. Он почувствовал, что у него внутри что-то сильно сжалось, словно до предела сдавленная стальная пружина, но он стоял как парализованный — и умственно, и физически.

Этого не может быть, повторял он про себя снова и снова. Этого просто не может быть!Его руки так крепко вцепились в поручни, что ногти ломались, из-под них стала сочиться кровь. Но он этого не замечал.

Чудовище надвигалось на них, как атакующий боевой корабль. По размерам оно было таким же, как и их патрульный катер, может даже больше, а его громадная голова раскачивалась намного выше края дымовой трубы катера. Оно перестало реветь, потому что свет уже не слепил ему глаза, но гнев его, похоже, отнюдь не уменьшился.

Мортенсон очнулся от своего оцепенения лишь тогда, когда туловище монстра с чудовищной силой врезалось в борт катера.

От встряски он снова упал и покатился, как детская игрушка, по палубе. Что-то чиркнуло по его спине, разорвав одежду и поцарапав кожу, затем он сильно ударился левой ногой, от чего ее на миг парализовало, вслед за этим он с размаху шваркнулся о надстройку палубы, сломав себе ребро.

Боль окончательно вывела его из оцепенения. Катер трясся и раскачивался, словно вдруг попал в ураган. Из-за треска и грохота от безмятежного утра уже не осталось и следа. Чудовище снова и снова билось своим гигантским туловищем о борт катера. Судно скрипело. Его корпус был сделан из железа, но Мортенсону показалось, что он слышит, как с глухим щелканьем трескаются железные листы.

Он снова был сбит с ног, однако на этот раз он, уже будучи начеку, смягчил свое падение руками и тут же снова поднялся. Его лицо было перекошено от боли.

Чудовище бесновалось возле судна, словно демон из какой-то злой, давно забытой сказки. Когда гигантское туловище в очередной раз врезалось в борт катера, Мортенсона снова отбросило в сторону. Отчаянно вцепившись в какой-то выступ на палубе, он повернулся и попытался добраться до рубки. Сарсина тоже бросало туда-сюда, но ему, по всей видимости, повезло еще меньше: наполовину открытая дверь рубки была основательно разбита, и Сарсин, падая, натолкнулся на торчащие обломки. Его лицо и ладони заливала кровь. Дрожащими руками Мортенсон помог ему встать.

— Вот это да! — пролепетал Сарсин. — Что это такое?

Ответ Мортенсона потонул в новом реве чешуйчатого гиганта. Вода вокруг катера клокотала. Мортенсон увидел, что над ним поднялась какая-то тень, инстинктивно обернулся и, защищаясь, поднял руки над головой. Стоящий возле него Сарсин издал панический крик, повернулся и, обезумев от страха, бросился обратно в рубку.