Цикл Дегона. Книга 2. Печать силы - Хольбайн Вольфганг - Страница 43

И все же эта картина показалась мне какой-то… ненастоящей. Жизнерадостность, с которой мы сталкивались, была фальшивой, а приподнятое настроение наигранным. У меня было такое ощущение, что я нахожусь на театральных подмостках, а не в настоящем селении с настоящими людьми.

Я попытался отогнать от себя эту мысль, но она осталась, как неприятный привкус на языке. Поспешно взглянув на Шеннона, я увидел, что он ощущает то же самое.

Пройдя весь городок, мы наконец остановились.

— Куда теперь? — тихо спросил я. — В порт?

Кивнув, Шеннон вдруг замер и покачал головой, указывая на таверну, откуда доносилось пьяное пение завсегдатаев, которое, как мне показалось, стало еще громче. Я молча последовал за ним и остановился у входа, спрятавшись в тени покосившейся крыши.

Портовая таверна — если эта развалюха вообще заслуживала такого названия — была, по всей видимости, весьма популярна здесь. Кроме четырех вопящих матросов, чье пение мы услышали издалека, здесь сидело не меньше дюжины мужчин. Помещение заливала приятная полутьма, и посетители пили, общались и ели неаппетитную кашу из побитых жестяных тарелок. Четверо дебоширов, сидевших за шатким столом, увидев нас с Шенноном, сразу же прекратили петь. Они поставили свои кружки и вытаращились на нас, в чем их, впрочем, и нельзя было упрекнуть. В таком месте, как это, можно было встретиться с любым чудаком, но Шеннон даже здесь бросался в глаза. Какому безумцу, с мягкой иронией подумал я, придет в голову мысль щеголять в черной одежде в самом жарком месте на свете? Мне стоило неимоверных усилий уговорить Шеннона хотя бы снять накидку, перчатки и тюрбан перед тем, как мы войдем в город.

Проигнорировав насмешливо-агрессивные взгляды четырех головорезов, Шеннон подошел к стойке и повернулся к посетителям.

— Господа! — Он говорил не очень громко, но его голос звучал настолько резко, что все разговоры в таверне затихли, а взгляды устремились на него. — Простите мне подобное беспокойство, но нам с моим другом, — он указал на меня, и мне пришлось столкнуться с тем неприятным чувством, которое возникает, когда тебя разглядывает больше десятка пар глаз, — срочно нужна лодка. Где тут можно найти какое-нибудь судно и умелого моряка?

Никто ему не ответил, но мне показалось, что в молчании таверны что-то изменилось. Я заметил, как один из четырех матросов, сидевших за столом, нахмурился и попытался встать, но его удержал сосед.

Шеннон терпеливо дожидался ответа, но так и не получил его. Пожав плечами, юный маг повернулся к трактирщику, низкорослому лысому мужчине с загорелым лицом и креольской внешностью. Я увидел, что матрос за его спиной напрягся, но в тот же момент уловил взгляд Шеннона, сказавший мне, что от его внимания это движение не укрылось и что я не должен беспокоиться.

— Я думаю, вы могли бы мне помочь, — вежливо начал Шеннон. — Дело действительно срочное, понимаете? Нам незамедлительно нужно судно. И мы готовы очень хорошо за это заплатить.

Сунув руку за пояс, он достал золотой доллар и положил его на прилавок.

Креол отодвинул монету назад, даже не посмотрев на нее. Это было крайне странно, поскольку вся его забегаловка стоила меньше этой монеты. И вообще, вряд ли бы здесь нашелся человек, который согласился бы заплатить достаточно высокую цену… Но трактирщик монету не взял.

— Здесь судов нет. Для вас так уж точно.

Шеннон нахмурился. Матрос за его спиной напрягся еще больше и, опустив ладони на стол, медленно встал из-за стола. Его примеру последовали и трое спутников. Шеннон взглядом показал мне, что следует держать себя в руках, и я незаметно кивнул ему. Все это было довольно странно. У него что, глаза на затылке?

— Возможно, вы меня не вполне поняли, — по-прежнему приветливо произнес Шеннон, но в его голосе уже зазвучали ледяные нотки. — Это вам. За лодку мы заплатим отдельно. — Он снова пододвинул доллар к трактирщику.

Ухмыльнувшись, креол взял доллар и, зло сплюнув, швырнул его под ноги Шеннону.

— Никакого судна вы не получите, — холодно сказал он. — Идите прочь отсюда. Оба.

В тот же миг он махнул рукой, давая знак матросам, сидевшим за спиной Шеннона.

Все произошло невероятно быстро. Одним движением четверо мужчин прыгнули на Шеннона, так что я едва успел за этим проследить.

Но Шеннон оказался проворнее. Я не вполне понял, что он сделал, но один из четверых матросов скорчился на полу, а второй упал, навалившись на третьего. Не успели их тела коснуться пола, как Шеннон уже схватил четвертого и, заломив ему руку за спину, сжал его горло и уперся коленом в позвоночник.

— Шеннон! Осторожно!

Мой крик заглушил звон стекла: креол, стоявший за спиной Шеннона, схватил за горлышко бутылку и разбил ее о стойку. Я заметил его в последний момент, и мое предупреждение могло бы опоздать, если бы трактирщик не вздрогнул от звука моего голоса. В результате он потерял долю секунды, и я успел подскочить к стойке. Выхватив шпагу из трости, я приставил ее лезвие к кадыку креола.

Мужчина замер на месте. Бутылка с острыми краями, уже занесенная для удара, опустилась и, выскользнув из его пальцев, разбилась об пол.

— Спасибо, — сказал Шеннон, даже не оглянувшись.

При этом он нисколько не ослаблял удушающий захват горла своего пленника. Бедняга изо всех сил пытался высвободиться, но с тем же успехом он мог бы попробовать сдвинуть голыми руками скалу. Я видел, как его лицо наливается кровью, а глаза начинают вылезать из глазниц.

— Ты убьешь его, Шеннон. — Честно говоря, я испугался.

— Ну и что, — презрительно поджав губы, ответил мой друг. — Именно это они и собирались сделать со мной. С тобой, кстати, тоже.

Тем не менее он все-таки ослабил хватку. Пленник начал жадно ловить ртом воздух и обмяк в его руках.

— Объясните мне, — повысил голос Шеннон, — что все это значит? Неужели у вас так принято приветствовать незнакомцев?

Конечно, ответа он не получил, но все мужчины, сидевшие в таверне, успели встать вокруг Шеннона полукругом, который сейчас постепенно сужался.

— Еще один шаг, — холодно улыбнулся Шеннон, — и я сломаю ему позвоночник.

В то же мгновение он усилил давление колена на спину матроса. Бедняга застонал, но был достаточно умен, чтобы не оказывать сопротивления.

От слов Шеннона что-то застыло в моей душе, ибо я почувствовал, что он говорит вполне серьезно. Это были вовсе не пустые угрозы, которыми он пытался запугать присутствующих! Ошарашенно и в то же время удрученно, хотя я сам себе не мог признаться в этот момент, я сделал полшага назад, убирая острие шпаги от горла креола.

Облегченно вздохнув, парень коснулся рукой своего кадыка и испуганно уставился на кровь, оставшуюся на кончиках его пальцев и продолжавшую сочиться из тонкого пореза на коже. Я мгновенно направил на него шпагу, но на этот раз не стал царапать парня, ограничившись тем, что помахал лезвием у его головы, придав своему лицу как можно более жестокое выражение, на которое я только был способен.

— Возможно, вы не поняли моего друга, — с угрозой произнес я. — Что ж, я могу помочь.

Даже сквозь загар было видно, как побледнел креол. Однако тут же в его взгляде загорелось неожиданное упрямство. Упрямство и ярость, которые я никак не мог объяснить.

— Что вам от нас нужно? — рявкнул он. — Вы что, мало натворили? Убирайтесь же, в конце концов!

— Что вы имеете в виду? — изумился я. — Что это мы якобы натворили?

Презрительно посмотрев на меня, креол… плюнул мне прямо под ноги — и это несмотря на то, что я приставил шпагу к его лицу! Это был жест отчаянного мужества.

— Убийца! — с отвращением воскликнул он. — Проклятая шайка! Преступники! Валите отсюда. Не будет вам лодки, хоть прирежьте нас тут на месте!

Я абсолютно не понимал, что происходит, но решимость в голосе креола убеждала меня в том, что, возможно, нам действительно стоило убраться отсюда. Я понятия не имел, в каком преступлении обвиняет нас трактирщик, но, судя по всему, этого мнения придерживался не он один. А в борьбе с вооруженными мужчинами целого городка нам не поможет даже боевое искусство Шеннона…