Морской волк - Савин Владислав - Страница 16

• Предыдущая
• 16/81
• Следующая

— А вот тут и пригодятся наши «Граниты», — отвечаю я. — Тут уж сыграем по полной: и удар по аэродромам, и охота на транспорты — чтоб ни одна сво… носа в море высунуть не смела! Кроме того, есть у нас еще один бонус. Леня!

Встает наш гений связи и электроники:

— Ну, про «Энигму» я уже докладывал. Любые немецкие секреты читаем — на раз. Но вот еще: радиоэлектронная борьба в этой эпохе, если не на пещерном уровне, то очень близко. И вполне реально, сканируя эфир, прицельно забивать помехами только их станции. Одновременно с пеленгацией. То есть наши могут говорить свободно — а вот немцы мало того, что ни хрена не услышат и не передадут, так еще и с каждой попыткой связаться будут лишь давать нам свои координаты. Ну а если учесть, что на этом театре радиосвязь это почти все, а проводную просто по условиям местности трудно протянуть…

— То в нужный момент, — продолжаю я, — немцы утратят всякое взаимодействие. Чем они были традиционно сильны. Этого достаточно, чтобы уменьшить потребное количество сухопутных сил в сравнении с той историей? Для операции Петсамо-Киркенес-42?

— Согласен, — быстро отвечает Петрович, — но это уже вне нашей компетенции. Неизвестно, как власти нас встретят. И как послушают. Командир, все же наш ограниченный удар по Киркенесу ну очень бы помог. Для нашего авторитета — с чем придем.

— Ладно, будем думать, — соглашаюсь я. — А пока — по пункту второму. Связь и контакт с нашими.

— Так уже все решили! Как в Полярный придем…

— Гораздо раньше. Леша!

Снова вскакивает наш связист.

— В списке установленных нами абонентов эфира есть также и советские. Больше того, нами перехвачен и расшифрован ряд сообщений, которые однозначно можно классифицировать как указания штаба СФ нашим подлодкам в море. То есть мы знаем частоты, шифр и позывные. И если мы включимся…

— То сумеем, например, навести наши лодки «от лица штаба флота» на обнаруженный нами конвой, — снова нетерпеливо вмешиваюсь я. — А то у наших подводников в начале войны была большая беда: слишком тесная привязка к позициям, которые часто нарезались в стороне от путей конвоев. Метод «спускающейся завесы» и взаимодействие с разведавиацией появились лишь в конце сорок третьего.

Отличить передачу именно для лодок просто. В военно-морском флоте есть несколько установленных порядков связи. Самый распространенный — это когда принимающий абонент отвечает установленным кодовым сигналом-«квитанцией», что означает «сообщение принято без помех». Однако на ПЛ в море, у вражеского берега, где демаскировать себя крайне нежелательно, сообщение уходит в «бесквитанционном» режиме, но при этом текст обязательно повторяется дважды. Есть еще третий режим, «полного повтора», когда абонент повторяет отправителю текст так, как принял — используется редко и лишь для особо важных сообщений.

Также для связи с лодками обычно не используется шифроблокнот со сменой страниц для каждого сообщения, поскольку нет уверенности, что абонент это сообщение принял и, значит, на новую страницу перешел. Ну а любой постоянный шифр этого времени компами следующего века легко ломается.

После совещания, проходя по коридору, обнаруживаю в столовой толпу свободных от вахт. Все смотрят на стену — ага, Григорич наконец вывесил обещанный стенд «наглядной агитации». Решаю тоже оценить. Мля!!!

Челюсть у меня отвалилась, наверное, как у тех персонажей, которые наблюдали творчество художника О. Бендера на пристани Васюки.

Чего не было на компе Саныча — так это Кукрыниксов и прочих образцов плакатов тех лет. Зато у нас было изобилие фильмов, и не только патриотических. Поскольку бумаги давно уже от руки не пишут — даже у Сидорчука для документации и учета был персональный комп с программой 1C, — команде не возбраняется в свободное от вахты время рубиться на личной оргтехнике в «Морровинд» или «Цивилизацию», или смотреть разное кино — иначе от скуки просто спятишь. Короче, был исходный материал — и был Дима Мамаев, виртуозно владевший «Фотошопом», который к заданию Григорича оформить агитацию подошел весьма творчески и оригинально.

То, что он слепил из кадров «Титаника», штатовского блокбастера «U-571» и «Семнадцати мгновений весны» — еще куда ни шло. Тонущий лайнер со знакомым четырехтрубным силуэтом, подводная лодка со свастикой на рубке, на палубе эсэсовцы в черных парадных мундирах стреляют из автоматов в людей, спасающихся на плотах. Но дальше основой стал, очевидно, «Властелин колец»! Черному Властелину прилеплена адольфова морда с усиками. Над руинами бывшего мира, прямо над башней Черного Замка вместо глаза багрово горит свастика. И в завершение — под немецкими касками с рожками скалятся клыками зеленые орочьи морды, причем у орков на переднем плане в лапах «шмайсеры», задние же так и остались с ржавыми клинками устрашающего вида, с которых капает кровь.

Твою мать, ну что стоило мне приказать — прежде чем вывесить, предъявить на утверждение! Это ж чистая профанация выходит вместо важного дела, «врэдитэльство», как сказал бы товарищ Сталин! И что мне теперь делать?

— Тащ капитан первого ранга, разрешите обратиться? А правда, что Толкиен свою книгу в сорок шестом написал? Как аллегорию — не только о Гитлере, а вообще обо всех, кто власти над миром хочет?

Я оборачиваюсь. Все смотрят и ждут. И вопрос абсолютно серьезен.

— Правда! — отвечаю. — Только не власть, другое. Покорять, что природу, что соседа, чего греха таить, в сути человеческой заложено. Но вот нельзя так — мы одни цветы, а все прочие для нас удобрение. Все равно кто — немцы, арабы, евреи, негры, да и русские тоже. Кто так говорит — тот фашист. А с фашистами не спорят — их бьют. И чтоб было так на вечные времена.

— Так тогда и штатовцы не лучше. «Золотой миллиард» их…

— А ты что, сомневался? — отвечаю. — Фрицы хоть открыто говорят: «Вы недочеловеки и рабы, и потому мы будем вас убивать и грабить». А штатовцы — то же самое, но с улыбочкой и якобы «дружбой». Или забыл, как их президент, кажется, говорил: «Голод в бедных странах — это ужасно, но надо помнить, что именно мы, развитые державы, даем этим беднягам работы и их право на кусок хлеба». То есть пашите, как таджик в подвале черкизона, и будьте довольны тем, что есть! А предложение отдать все мировые ресурсы, такие как нефть и газ, под контроль «мирового сообщества», то есть тех же америкосов? Или как их сучка Кондолиза заявляла, что богатства Сибири должны принадлежать не одной России, а всему мировому сообществу?

— Так ведь и Сталин тогда… тоже? — раздается голос из заднего ряда.

— А вот это не ровняй! — отвечаю я. — Чем фашизм от коммунизма отличается? У нас в идеале — Всемирный Советский Союз, и любой, кто идею нашу принял — нам товарищ, в одном строю. А у них — если ты не ариец по крови, то недочеловек и раб. Разница понятна?

М-да, вот и ответил на вопрос самого Толкиена — о партийности орков!

Пожалуй, снимать плакат не надо, пускай висит.

23 июля 1942 года. Полярный.

— …в полученной радиограмме вам ничего не показалось непонятным?

— Нет, товарищ капитан первого ранга! Все было как положено — оповещение по флоту. Обнаружен немецкий конвой, состав, место, курс и скорость. Волна, позывные — как обычно. И зашифровано нашим шифром. Да, немного странным показалось, что место указано — широта, долгота, а не квадрат по карте! Но в принципе могло быть и так.

— Продолжайте.

— Рассчитали перехват, пошли в точку. Конвой появился, как и ожидали, в том же составе. Три транспорта, пять кораблей охранения — один восьмисоттонник, остальные охотники из бывших рыбаков. Выбрали цель, самый крупный транспорт. Маневрирование подробно смотрите в журнале. Фрицы до атаки нас не заметили. Попали хорошо, двумя торпедами, лично наблюдал, как транспорт тонул. Два охотника сбросили на нас бомбы, двадцать штук, но мы уклонились. Всплыли, доложили. Согласно приказу, истратив все торпеды в носовых, имели право возвращаться на базу. Дошли нормально.

• Предыдущая
• 16/81
• Следующая