Любовница королевских кровей - Харрис Линн Рэй - Страница 10

• Предыдущая
• 10/25
• Следующая

Рот Кристиано был ненасытен — и, поразительным образом, ее рот тоже. Может, потому, что они чуть не погибли? Трудно сказать. И ей было все равно. Она отклонилась назад, чтобы ему было удобнее целовать ее. Стон вырвался из груди Антонеллы, когда его руки скользнули вверх и пальцы очертили контур груди. Антонелла мысленно умоляла его о ласке и в то же время понимала, что это немыслимо. Она не может отдать свою девственность монтеросскому кронпринцу! Это невозможно!

Кристиано тем временем приподнял ее и усадил на туалетный столик, не прерывая поцелуя. Затем он притянул Антонеллу поближе, платье ее задралось, когда ноги обвились вокруг него. Их тела соприкоснулись, дрожь пробежала по ней. Единственным, что разделяло их, был клочок ткани.

Антонелла переживала неведомые доселе ощущения. Искры желания пробегали по нервным окончаниям, восхитительное давление нарастало внутри нее и требовало освобождения. Появилось стремление узнать, что будет дальше, пережить бесподобное единение, о котором она так много слышала. Пережить именно с этим мужчиной.

Поцелуй не прерывался ни на секунду, стал еще интенсивнее. А потом его руки легли на ее обнаженную кожу. Большие пальцы гладили внутреннюю сторону бедер, эластичный край трусиков. В любую секунду он может преодолеть тонкий барьер из шелка и кружев, прикоснется к ней так, как еще не прикасался ни один мужчина.

Это напугало Антонеллу. Тревожные звоночки зазвонили громче. Это заходит слишком далеко. Слишком быстро. Она готова заняться сексом? С этим человеком? На туалетном столике в ванной комнате? О боже, что она творит?!

Внезапно перед ее мысленным взором предстало прекрасное обнаженное тело Кристиано, сливающееся с ней…

Но об этом не может быть и речи. Она должна остановить его. Пока не поздно.

— Кристиано, нет, — выдохнула Антонелла, когда он наконец оторвался от ее губ, заскользил по подбородку и шее. Большой палец пробрался под трусики, дотронулся до самого укромного местечка. — Пожалуйста, остановись. — Девушка схватила его за запястья.

И он остановился. Отклонился назад, в замешательстве глядя на нее.

— Я не могу. — Конечно, этого недостаточно, но она не в состоянии объяснить. Да он и не поймет. — Не могу.

Тень расстройства промелькнула на его лице. И, как ни удивительно, смирение. Мужчины часто после одного поцелуя пытались убедить Антонеллу, что ей следует пустить их к себе в постель. И ни один так просто не сдавался. А вот Кристиано отступил. Ей хотелось заплакать. И все же она испытала облегчение. Это неправильно — хотеть его. И бесполезно.

— Потому что я монтероссец, разумеется.

Ее горло сжалось.

— Нет, не поэтому.

Кристиано провел рукой по волосам. Она видела, насколько он возбужден.

— Тогда почему, Антонелла? Я знаю, когда женщина хочет меня. А ты хочешь. Так же как и я хочу тебя, да поможет мне Бог.

«Да поможет мне Бог»?

Сердце ее болело, когда она спрыгнула с туалетного столика и поправила платье.

— Как раз поэтому, Кристиано.

— Ты отказываешь мне, потому что хочешь меня? — Злость уступила место покорности.

— Нет, не поэтому. Дело в том, что ты презираешь меня. И презираешь себя за свою страсть ко мне.

Его глаза жарко пылали.

— Я мужчина. Я не презираю себя за то, что желаю красивую женщину.

— Но ты ненавидишь меня. Я монтевердианка, а мои соотечественники убили твою жену.

Кристиано уставился на нее, а она поспешила уйти. Он размышлял над ее словами. Ведь это он убил свою жену. Убил тем, что женился на ней. Если бы он честно поведал Джулианне о ситуации в стране, о своем долге перед короной, о глубине конфликта между Монтеверде и Монтероссо, пошла бы она на такой риск? На этот вопрос он никогда не получит ответа.

Ему и так тяжело, а Антонелла усугубляет эту тяжесть. Она оказалась достаточно умной и проницательной, чтобы понять его смятение, а он этого не ожидал. Она вообще не такая, как он ожидал, если уж быть честным до конца. И ему это не нравится. Боже милостивый! Спина все еще горит, его желание не удовлетворено, и он зол на себя. И на нее.

Антонелла Романелли проникает ему в душу. Это частично плотское, разумеется. Она красивая, сексуальная, а налет невинности он находит абсолютно неотразимым. Как ей это удается, с ее?то искушенностью? Неудивительно, что мужчины слетаются к ней, как мухи на мед.

Кристиано вспомнил, как она испугалась, когда он пытался силой вытащить ее из комнаты. Такой испуг можно объяснить только психологической травмой. Кто обижал ее? Или это все же игра? И неужели девушка способна на такое притворство? Если да, то она чуть не убила их обоих.

Впрочем, все эти рассуждения излишни. Ему незачем копаться в душе Антонеллы, незачем разбираться, почему она перепугалась, незачем выяснять, почему она выплакала все глаза в такси или почему разговаривает с братом по телефону каждый день. Ничто не может оправдать преступления, совершенные ее семьей.

Антонелла слишком умна, чтобы быть пешкой. Следовательно, она должна знать, что случалось с теми, кто осмеливался выступить против власти Романелли. Протестующих журналистов, инженеров, ученых, учителей заставили замолчать. Некоторые убежали в Монтероссо и Монтебьянко. Других бросили в тюрьмы, и о них больше никто никогда не слышал. Кристиано не сомневался, что и сейчас происходит то же самое. Разве король Данте дарует народу свободу? Он сверг своего отца, однако военная диктатура сохранилась. Молодой король не отозвал свои войска с границы, не выступил с мирными предложениями, не считая временного прекращения огня. Все возобновится, если Кристиано провалит свою миссию. Снова война, взрывы, смерть…

Кристиано посмотрел на себя в зеркало. Что ж, он выглядит холодным, безжалостным. Именно таким, каким и должен быть.

Антонелла достала из чемодана платье из джерси. Она нахмурилась. Платье показалось ей чересчур изысканным для данной ситуации. К несчастью, это самая простая вещь, которая у нее имелась.

Девушка переоделась и вытащила расческу. На голове у нее было самое настоящее воронье гнездо. Ветер и ветки, цеплявшиеся за волосы, когда она выбиралась из?под дерева, сделали свое дело.

О боже! Антонелла задрожала. Только сейчас она осознала, насколько близко к смерти они были. Просто чудо, что их не раздавило.

Конечно же именно поэтому она чуть не отдалась Кристиано. Потому что завтра может и не настать.

Антонелла поежилась, вспоминая их поцелуй.

Она тихонько покачала головой. Он по?прежнему Кристиано ди Саваре, кронпринц Монтероссо. Он никогда не станет ее рыцарем в сияющих доспехах. Да ее даже не влекло бы к нему, не застрянь они тут вдвоем. Это все отвратительный характер, заставляющий ее притягивать неприятности. Разве не она была виновата, когда отец срывал на ней зло?

«Ты не виновата, Элла», — сказал Данте после того, как отец оставил их без обеда, когда однажды, много лет назад, они опоздали к столу. Она слишком долго нежилась в ванне. И навлекла отцовскую ярость на них обоих. Им сутки не давали есть. И то была ее вина.

Такое происходило постоянно. Однажды Антонелла осмелилась сказать отцу, что не намерена присутствовать на приеме. Она не хотела почувствовать себя униженной, когда Нико Кавелли появится со своей женой. И не хотела видеть Лили Кавелли.

Отец был в ярости, когда Нико разорвал помолвку с ней и женился на Лили, поэтому Антонелла надеялась, что он поймет ее нежелание общаться с Нико и Лили. Но он ударил ее по лицу и приказал ей разодеться в пух и прах. И еще он грозил свернуть шею Бруно, чудесному маленькому песику, которого она обожала. Антонелла, разумеется, пошла на прием, несмотря на синяки на щеке и под глазом. Все, к счастью, закончилось прекрасно. Она по?настоящему подружилась с Лили. Не считая Данте, Лили Кавелли — ее самый лучший друг. Хорошо бы пообщаться с Лили сейчас! Та первым делом уговорила бы Данте обратиться за помощью к Монтебьянко, и к черту «Сталь Вега». Но он гордый и упрямый. И хочет, чтобы они спасли страну своими силами.

• Предыдущая
• 10/25
• Следующая