История о двух сестрах (ЛП) - Куин Джулия - Страница 18

• Предыдущая
• 18/20
• Следующая

—  Яуверен, — его срывающийся голос был переполнен эмоциями. — Я уверен. Я люблю тебя, Шарлотта. Я люблю тебя и не знаю, что бы я сделал, если бы ты не согласилась выйти за меня замуж.

Ее губы дрогнули в неожиданной усмешке.

— Ты бы нашел способ убедить меня — сказала она.

— Я бы занялся с тобой любовью прямо там, в библиотеке твоего отца, если бы это потребовалось, — ответил он, его губы дьявольски усмехались.

—  Яверю, что ты так бы и сделал, — медленно произнесла она, ее собственный рот тоже начал расползаться в усмешке.

— И я заверяю тебя, — прошептал он, касаясь легким поцелуем ее уха, — что я был бы очень, очень убедительным.

— Я и не сомневаюсь, — ответила она, но ее дыхание сбилось.

— Вообще-то, — пробормотал он, в то время как его пальцы трудились над пуговицами на спинке ее платья, — мне, пожалуй, надо убедить тебя сейчас.

Шарлотта резко вдохнула, ощутив спиной прохладный воздух. Теперь в любой момент лиф ее платья мог упасть, и она предстанет перед ним, как только жена стоит перед своим мужем.

Он был так близко, что она могла ощутить жар, исходящий от его кожи, уловить малейший отзвук его дыхания.

— Не беспокойся, — прошептал он, его слова коснулись ее уха, как ласка. — Я обещаю, что тебе будет хорошо.

— Я знаю, — ответила она дрожащим голосом. А затем все же улыбнулась: — Но я все равно имею право быть нервной.

Он прижал ее к себе, сотрясаясь от смеха.

— Ты можешь быть, какой захочешь, — сказал он, — до тех пор пока ты принадлежишь мне.

— Навсегда, — поклялась она. — Навсегда.

Он сделал шаг назад, чтобы скинуть рубашку, оставив Шарлотту стоять, прижимая к себе лиф платья, удивляясь холодному потоку воздуху на своей спине.

— Хочешь, чтобы я ушел? — тихо спросил он.

Ее глаза расширились. Этого она не ожидала.

— Чтобы ты побыла наедине, прежде чем заберешься в кровать, — пояснил он.

— О. — Она моргнула. — Это так делается?

— Так это обычно делается, — сказал он. — Хотя это должно быть по-другому.

— А как ты хочешь это сделать? — прошептала она.

В его глазах разгорелся огонь.

— Я хочу снять с тебя каждый клочок одежды сам.

Она вздрогнула.

— А затем я хочу положить тебя на постель, чтобы я мог смотреть на тебя.

Ее сердце начало учащенно биться.

— А потом, — сказал он, скидывая рубашку на пол и делая шаг к Шарлотте, — я думаю, что захочу поцеловать каждый дюйм твоего тела.

Она перестала дышать.

— Если ты не против, — добавил он с обольстительной кривоватой улыбкой.

— Я не против, — выпалила Шарлотта и покраснела, когда поняла, что именно она сказала. Но Нед только рассмеялся, когда его руки накрыли ее и легко спустили вниз лиф ее платья. Шарлотта задержала дыхание, когда стояла обнаженная перед ним, не в силах отвести взгляда от его лица — или сдержать приступ гордости, которую она ощутила, увидев восхищение в его глазах.

— Ты так прекрасна, — выдохнул он, и в его голосе слышалась почтительность с налетом благоговейного трепета. Его ладони накрыли ее грудь, словно изучая ее тяжесть, и на мгновение ей показалось, что он испытывает боль. Его глаза были закрыты, по телу прошла дрожь, а когда он вновь на нее посмотрел, в выражении его лица было нечто, чего Шарлотта никогда не видела.

Это было выше желания, сильнее необходимости.

Он помог ее платью соскользнуть на пол, затем поднял ее на руки и отнес на кровать, остановившись на мгновение, чтобы снять с нее чулки и туфельки. Затем в мгновение ока он освободился от остатков одежды и накрыл ее тело своим.

— Знаешь ли ты, как сильно ты мне нужна? — прошептал Нед, застонав, когда прижался крепко своими бедрами к ее. — Можешь ли понять?

Губы Шарлотты раскрылись, но единственным словом, которое она смогла произнести, было его имя.

Его дыхание участилось, когда он провел ладонями по ее бокам до бедер и ниже, пока он не сжал ее ягодицы.

— Я мечтал об этом с тех пор, как увидел тебя, желал так отчаянно, даже когда знал, что это неправильно. А теперь ты моя, — простонал он, опустив голову так, чтобы поцеловать ее шею. — Навеки моя.

Он проследовал губами по элегантной линии ее горла до ключицы, затем к мягкой округлости ее груди. Накрыв ее одной рукой, он ласкал ее плоть, пока ее сосок не приподнялся. Он был мягким и розовым, и устоять было абсолютно невозможно. Он заставил себя остановиться, чтобы посмотреть на нее и запомнить этот момент, но дольше сдерживаться он не мог. Он накрыл ее грудь губами, прервавшись только, чтобы улыбнуться, когда она вскрикнула от удивления.

Вскоре она всхлипывала от наслаждения и изгибалась под ним, определенно желая чего-то еще, чего она даже не понимала. Ее бедра прижимались к его, и каждое движение его рук, прикосновение, ласка заставляли ее стонать.

Она была воплощением всего, о чем он мечтал в женщине.

— Говори мне, что тебе нравится, — прошептал он, целуя ее кожу. Он погладил ее сосок ладонью. — Это?

Она кивнула.

— Это? — На этот раз он накрыл рукой всю ее грудь и легонько сжал.

Она вновь кивнула, ее дыхание участилось.

И затем он скользнул рукой между ними и коснулся ее в самом интимном месте.

— А это? — спросил он, повернув лицо так, чтобы она не могла видеть его порочную улыбку.

Она издала только тихое «О!».

Но это было идеальное «О!».

Так же как она была самим совершенством в его объятиях.

Он коснулся ее более глубоко, скользнув одним пальцем внутрь, чтобы подготовить ее к его вторжению. Он безумно желал ее и никогда не думал, что может ощутить такую острую необходимость в ком-то. Это было больше, чем похоть, глубже, чем желание. Он хотел обладать ею, поглотить ее, крепко прижать ее к себе и не отпускать, пока их души не сплавятся в одну.

Это, подумал он, спрятав лицо в изгибе ее шеи, и есть любовь.

Ничего подобного он никогда не испытывал. Это было гораздо больше, чем он надеялся и мечтал.

Это было совершенство.

Даже больше, чем совершенство. Это было благословение небес.

Ему было нелегко, но он держал свое желание под контролем, пока не убедился, что она готова принять его. И даже тогда, хотя его пальцы были влажными от свидетельства ее страсти, он все равно должен был удостовериться, должен был спросить ее:

— Ты готова?

Она посмотрела на него вопросительно.

— Думаю, да, — прошептала она. — Мне хочется… чего-то. Я думаю, что мне нужен ты.

Он не думал, что сможет желать ее еще сильнее, но ее слова, простые и искренние, добавили огня в его кровь, и все, что он мог сделать, — это не ворваться бездумно в нее здесь и сейчас. Сжав зубы от всепоглощающего желания, он расположился у входа в ее лоно, пытаясь не обращать внимания на зовущий жар ее тела.

Тщательно контролируемыми движениями он двигался вперед и отступал, пока не достиг доказательства ее невинности. Он понятия не имел, причинит ли он ей боль; он подозревал, что может причинить, но даже если и так, этого все равно нельзя было избежать. И поскольку ему казалось глупым предупреждать ее о боли — это определенно заставит ее нервничать и не даст расслабиться, — он просто резко подался вперед, наконец позволив себе в полной мере ощутить ее плоть вокруг своей.

Он знал, что должен остановиться, чтобы удостовериться, что с ней все в порядке, но, во имя всех святых, он не смог бы перестать двигаться, даже если бы от этого зависела сама его жизнь.

— О, Шарлотта, — простонал он. — О, Боже мой!

Ее ответ был равен ее желанию — движение ее бедер, стон на ее губах — и Нед понял, что она была, как и он, захвачена желанием, и любая боль была забыта.

Его движения ускорились, и вскоре каждая клеточка его тела была сконцентрирована на том, чтобы он не излился в нее до тех пор, пока она не достигнет высшей точки наслаждения. Как ему говорили, это необычно для девственницы, но это была его жена — это же была Шарлотта— и он не знал, сможет ли потом жить в мире с самим собой, если не доставит ей удовольствие.

• Предыдущая
• 18/20
• Следующая