Невеста герцога - Куин Джулия - Страница 29

— Вы имеете в виду составление карт?

Она кивнула.

— Это называется «картография».

— Мне следовало знать, — пробормотала она. — Неужели мои родители считают, что в жизни можно обойтись без карт?

— Скорее они считают, что всегда найдется кто-нибудь, кто разберется в картах для вас, — мягко возразил он.

Она посмотрела на него, явно огорченная.

— Значит, вы согласны? Что я получила надлежащее образование?

Наверное, ей не следовало задавать ему этот вопрос, потому что она поставила его в сложное положение. Он помолчал, потом медленно произнес, взвешивая свои слова:

— Думаю что, если вы высказывали желание расширить свои знания, то нужно было бы предоставить вам такую возможность.

И тут это случилось. Амелия не поняла этого сразу. Собственно, она не понимала этого, точнее, не позволяла себе понять в течение следующих нескольких недель. Но в тот момент она влюбилась в него.

Через час, вытащив с полок дюжину атласов и объяснив Амелии разницу между синусоидальными и коническими проекциями, Томас оставил ее в одной из гостиных и сообщил дворецкому; что она прибыла, чтобы повидаться с мисс Эверсли.

Было ясно, что Грейс придется посвятить в утренние события. Томас придерживался мнения, что если лгать, то как можно ближе к правде. Иначе можно легко запутаться. Это, однако, означало, что Амелии нужно увидеться с Грейс, а главное, Грейс должна усвоить, что утром ездила за покупками в Стамфорд и пригласила Амелию в Белгрейв.

Но вначале ему нужно было переговорить с Грейс так, чтобы Амелия не знала. Поэтому Томас расположился в дверях другой гостиной, ближе к лестнице, чтобы перехватить ее по пути.

Вскоре он услышал легкие шаги на лестнице, явно женские. Выглянув наружу, он убедился, что это действительно Грейс, и, когда она поравнялась с ним, схватил ее за руку и втащил внутрь.

— Томас! — воскликнула она, придя в себя от шока. Увидев плачевное состояние его одежды и прически, она удивленно воскликнула: — Что с вами случилось?!

Томас прижал палец к губам и закрыл дверь за ними.

— А вы ожидали кого-нибудь другого? — поинтересовался он.

— Нет конечно, — поспешно отозвалась Грейс. Ее лицо порозовело, и она огляделась по сторонам — видимо, желая убедиться, что они одни в комнате. — Что случилось?

— Мне нужно поговорить с вами, прежде чем вы встретитесь с леди Амелией.

— О, так вы знаете, что она здесь?

— Это я привез ее, — сообщил он.

На лице Грейс отразилось удивление. Она бросила взгляд на каминные часы, которые показывали, что полдень еще не наступил, чтобы делать визиты.

— Это длинная история, — сказал Томас, предвосхищая ее вопросы. — Скажу только, что Амелия сообщит вам, что утром вы были в Стэмфорде и пригласили ее в Белгрейв.

— Томас, множество людей отлично знают, что меня не было утром в Стэмфорде.

— Да, но ее мать не относится к их числу.

— Но, Томас… — начала Грейс неуверенным тоном. — Должна сказать, что, учитывая, как долго вы откладывали свадьбу, леди Кроуленд будет только рада…

— О, ради Бога, ничего такого не случилось, — перебил ее Томас, не дожидаясь, пока его обвинят в соблазнении девственниц.

Он стиснул зубы, раздраженный необходимостью объяснять свои действия. Это был непривычный опыт, не доставивший ему удовольствия.

— Амелия помогла мне добраться до дома, когда я был… не в форме.

— Очень великодушно с ее стороны, — чопорно отозвалась Грейс.

Томас свирепо уставился на нее. У нее был такой вид, словно она сдерживает смех.

Грейс прочистила горло.

— Вы не думали о том, чтобы привести себя в порядок?

— Нет, — отрезал он, добавив саркастическим тоном: — Мне нравится выглядеть как неряшливый болван.

Грейс опешила.

— А теперь слушайте, — продолжил он, не дав ей прийти в себя. — Амелия повторит вам то, что я сказал, но вы не должны говорить ей о мистере Одли. — Последнее Томас буквально прорычал, не в силах произносить это имя без отвращения.

— Я и не собиралась, — ответила Г рейс. — Это не мое дело.

— Отлично. — Он знал, что может положиться на нее.

— Но она захочет знать, почему вы, э-э…

— Скажите ей, что вы не в курсе, — твердо сказал он. — Вряд ли она заподозрит, что вы знаете больше.

— Она знает, что мы с вами друзья, — возразила Грейс. — Более того, я живу здесь. Слуги всегда все знают. И ей это хорошо известно.

— Вы не служанка, — пробормотал он.

— Это мы с вами так считаем, — ответила она с улыбкой. — Для остальных единственное различие заключается в том, что мне позволено лучше одеваться и иногда беседовать с гостями. Но уверяю вас, я в курсе всех домашних сплетен.

Милостивый Боже, что творится в этом доме? Есть ли здесь хоть что-нибудь, что он может считать своим личным делом? И было ли когда-нибудь? Томас приглушенно выругался, затем сделал глубокий вздох, стараясь овладеть собой.

— Вы не могли бы сделать это для меня, Грейс? Сказать ей, что вы не знаете, в чем дело?

Скоро Амелия все узнает, но он не хотел, чтобы это было сегодня. Он слишком устал от объяснений, слишком измучился от собственных переживаний, чтобы успокаивать ее. К тому же…

Впервые в жизни он был рад, что она его невеста. Вряд ли кто-нибудь упрекнет его за желание пребывать в этом состоянии еще несколько дней.

— Да, конечно, — сказала Грейс, не глядя на него. Но поскольку она привыкла смотреть людям в глаза, то твердо встретила его взгляд и добавила: — Даю вам слово.

Томас кивнул.

— Амелия ждет вас, — ворчливо сказал он.

— Да, конечно. — Она поспешила к двери, но помедлила, обернувшись. — С вами все в порядке?

Что за вопрос!

— Нет, не отвечайте, — пробормотала она и выскочила из комнаты.

Амелия терпеливо сидела в гостиной в ожидании Грейс, стараясь не качать ногой. Осознав, что выбивает дробь пальцами, что было еще более дурной привычкой, с точки зрения ее матери, она прекратила и это.

Ее нога тотчас принялась постукивать по полу.

Она испустила протяжный вздох и решила не обращать внимания. В конце концов, здесь нет никого, кто бы видел ее за этим занятием, и потом, постукивание ногой по полу вопреки мнению ее матери совсем не плохая привычка, если делать это в одиночестве. Гораздо лучше, чем грызть целыми днями ногти, чего она никогда не стала бы делать.

Она пыталась объяснить это Милли, которая могла сидеть неподвижно, как каменное изваяние, шесть часов подряд, но постоянно грызла ногти. Милли заявила, что не видит никакой разницы, по чисто эгоистическим соображениям, разумеется.

Амелия посмотрела на собственные ногти и обнаружила, что они выглядят не такими чистыми, как обычно, — возможно из-за того, что ей пришлось тащить Уиндема по Стэмфорду. Одному Богу известно, в какой грязи он вывалялся. Должно быть, он наверху, приводит себя в порядок. Она никогда не видела, чтобы он выглядел так неряшливо. Более того, она полагала, что он никогда так не выглядел. Собственно…

Кстати, это не он ли там? Прошел мимо двери? Амелия вскочила.

— Томас? Что…

Джентльмен остановился; когда повернулся, Амелия поняла, что это не герцог. Он был примерно такого же роста, но она была уверена, что никогда раньше его не видела. Он был высоким, хотя и не слишком, с волосами, пожалуй, чуть темнее, чем у Томаса. И на его щеке красовался синяк.

Как интересно.

— Извините, — поспешно сказала Амелия, однако шагнула к двери, охваченная любопытством. Продолжить путь теперь, когда она направилась к нему, было бы непростительной бестактностью.

— Сожалею, что разочаровал вас, — сказал джентльмен, улыбнувшись ей самым игривым образом. Амелия невольно почувствовала удовольствие. Интересно, он знает, кто она такая? Вряд ли. Кто бы посмел заигрывать с невестой герцога Уиндема в его собственном доме?

— О, все в порядке, — быстро сказала она. — Я просто обозналась. Я сидела там. — Она указала назад. — И приняла вас за герцога, когда вы проходили мимо.