Ни поцелуя без любви - Мэй Сандра - Страница 17
- Предыдущая
- 17/30
- Следующая
Фиджи ногой скинула буклет на ковер и отвернулась от него. Интересно, как теперь будет выглядеть ее колонка?
Через полчаса раздумий, поняв, что сон к ней так-таки и не придет, она вскочила с постели и отправилась в кабинет-библиотеку. Здесь имелся портативный компьютер-ноутбук, и Фиджи, призвав на помощь все свои познания в технике, включила его через каких-то жалких двадцать минут.
Сначала она просто сидела, пялясь в монитор, а когда поняла, что уже давно любуется отражением топазовых сережек, разозлилась и начала писать так, как всегда и начинала писать свою колонку: с середины.
«…Она вытянулась на прохладных шелковых простынях, чувствуя себя изможденной, выпитой до дна, но удивительно счастливой. Все тело пронзила сладкая судорога, и Рейчел (Сэнди? Миа? Делма? Аннабель?) торопливо прижала к бурно вздымающейся груди подушку. Отголоски наслаждения бродили внутри ее тела (поискать: не в кишках же они бродили?), и Рейчел с тихим смущенным смехом прикрыла глаза растопыренными пальцами. О да, волшебный отель действительно знал толк в наслаждении! Сегодня она достигла оргазма несколько раз подряд… на массажном столе. (Уточнить: что делают с оргазмом — получают, достигают, ловят? Нет, ловят кайф. Уточнить!!!)
Руки у массажистки были в буквальном смысле слова золотыми. Ее звали Чан Го (Гоа Чен? Раффаэлла? Селандра? Лакедра? Рабиндраната Тагора?), и она была невозмутима, как истинная дочь китайского (тайского, малазийского, итальянского, вьетнамского) народа. Она и виду не подала, что заметила, как возбуждена ее клиентка, едва сдерживающая себя на массажном столе. Массажистке не было дела до внутренних переживаний Рейчел. Она исполняла свою миссию — готовила девушку к романтическому эротическому приключению.
Для себя Рейчел выбрала роль наложницы в гареме восточного владыки. Возможно, и не самая лучшая роль, но зато как красивы и изысканны наряды гурий из гарема! Сколько золота и драгоценных камней украшают их лебединые шейки (которые им с легкостью сворачивают, уличив в неверности)!
Пальцы Чан Го разожгли огонь в теле Рейчел. Огонь пылал повсюду — и напряженные бутоны сосков отзывались болью даже на легчайшее прикосновение…»
Тут Фиджи некстати вспомнила стихотворение одного своего приятеля по колледжу. Славившийся любвеобильностью, он еще и писал стихи, после прочтения которых его романы, как правило, заканчивались.
Дальше Фиджи точно в рифму не помнила, но носки пропали при невыясненных обстоятельствах, после чего тогдашняя пассия обвинила любовника в клевете и выгнала на мороз босиком.
Фиджи хихикнула, перечитав стихотворение, и вернулась к своему повествованию.
«…Оргазм настигал ее снова и снова, но в последний момент Чан Го легкими нажатиями тоненьких пальчиков оттягивала момент взрыва. При воспоминании об этом Рейчел непроизвольно обняла подушку и руками и ногами, словно обвившись вокруг невидимого любовника.
Чан Го была настоящей волшебницей. Рейчел — от природы застенчивая и закрытая — чувствовала себя сейчас настоящей одалиской, изнемогающей от любви и желания. Ее неведомому избраннику достаточно будет одного прикосновения — и тело Рейчел забьется в экстазе (в пароксизме экстаза — вообще жесть!).
Судорожно стиснув колени, Рейчел огляделась по сторонам. Ее персональный ангел-хранитель Элис (Элис? А кто такая Элис?..) не обманула, обещав приготовить декорации со всей тщательностью. Теперь уютный номер Рейчел, в который она въехала только вчера, блистал золотом парчи и кистей, поражал яркостью шелковых драпировок, опьянял запахом тропических цветов. Отчасти он напоминал покои восточного дворца, отчасти — сад Эдема (отчасти — английский бордель викторианской эпохи). По словам Элис, в этом номере еще никто не жил, Рейчел была его первой постоялицей.
Она провела рукой по невесомым и прозрачным одеяниям, лежавшим на покрывале в изножье кровати. Бирюзовые шальвары, расшитые золотом, золотой лифчик (ну не бюстгальтер же носят в гареме?! Уточнить.), прозрачная кисея чадры. Отдельно лежали драгоценности — ожерелья из сапфиров и рубинов, массивные серьги с жемчугом и изумрудами, перстни и браслеты, как ручные, так и ножные. Реквизит был подобран со вкусом и сомнений в подлинности не вызывал.
Рейчел задумалась о том, кому предстояло сегодня ночью разбудить ее страсть (удовлетворить ее похоть) и доставить ей высшее наслаждение всеми известными способами (Мама До называла это «оттрахать в хвост и в гриву конем через ноты» — непонятно, но забористо). Каким он будет — этот неизвестный Прекрасный Принц? Мускулистым и смуглым азиатом с убийственной мускулатурой и стремительными движениями мастера ниндзю-цу? Луноподобным арабским шейхом с длинными пальцами, подкрашенными шафраном и киноварью? Мощным чернокожим гигантом с грацией леопарда и эбеновой кожей? А быть может, он будет похож на нее, бледный и изысканный сын Альбиона, абсолютный джентльмен в гостиной — и страстный любовник в спальне.
В любом случае, сегодня он будет принадлежать ей — а она ему. Вместе они зажгут такой костер любви и страсти, что шелковые драпировки вспыхнут, словно сухой хворост, над их головами (и весь этот отель сгорит, ха-ха, и зануде Морту не придется его покупать). Рейчел отбросила подушку в сторону и вытянулась на простынях, осторожно проводя ладонями по своему обнаженному телу. Эрогенные зоны отзывались (Уточнить: чем именно отзываются эрогенные зоны: гулом, грохотом, звоном, зудом…) на ее прикосновения, и Рейчел изнемогала от желания.
Она много читала (вариант: писала) о такой всепоглощающей, обжигающей любви, но в действительности ни разу не испытывала ничего подобного. Независимая и одинокая, она не смогла найти мужчину, которому хотелось бы подчиниться с восторгом и упоением, стать для него секс-рабыней, познать счастье отдаваться и брать полной мерой…
Рейчел нервно передернула плечами — и начала одеваться. Близилось полнолуние. Скоро все начнется. Она трясущимися пальцами расправила кисею чадры, закрепила на волосах золотой обруч, украшенный аметистами и хризолитами. Искусанные губы твердили заученный давным-давно старинный текст заклинания богини Иштар…
Ты — богиня красоты и чувственной любви. Ты — владычица удовольствий. Мужчины падают к твоим ногам, моля о единственном благосклонном взгляде. Профессиональная соблазнительница, ты умеешь в любви все, даже то, о чем никто из них не сумеет тебя попросить. Любой мужчина в мире — твой раб и твой господин. Тебя боготворят, ибо ты есть — Страсть…»
Фиджи сладко потянулась, отъезжая от стола на удобном кресле. Отличный текст. Жаль, что половину из него просто выкинут, а вторую половину отредактируют еще слаще и неприличнее. А ведь она очень старалась сохранить здесь все атрибуты любовного романа!
Ничего. Завтра она проверит свои ощущения после массажа, романтически поужинает с блондином по вызову и наваяет очередную историю из жизни. Хорошо, что из буклета она успела вычитать про эти костюмированные свидания. Ролевые игры — вот как это называется. В принципе мысль хорошая и не новая, именно для этого на маскарадах и носили маски. Только вот есть ощущение, что в здешних гостеприимных стенах все это свелось к обычному разврату в маскарадных костюмах…
Фиджи зевнула — потом нахмурилась и открыла новую страницу документа. Она должна это записать, иначе ей точно не заснуть. Это вряд ли напечатают в «Гламуре», это ее личное…
«Скрипнула дверь — и Аннабел Ли в ужасе отшатнулась к окну. В дверном проеме стоял тот, чьим именем пугали детей в Порт-о-Пренсе. На смуглом, прекрасном и жестоком лице горели ледяным огнем преисподней синие глаза, синеватая тень щетины не могла скрыть кривого шрама на щеке.
- Предыдущая
- 17/30
- Следующая
