Вечный инстинкт - Джордан Пенни - Страница 16

• Предыдущая
• 16/27
• Следующая

Подхватив Руби на руки, Сандер отнес ее на кровать. Он видел, как расширились и потемнели от восторга глаза женщины при виде его возбужденного нагого тела, выдавая ее с головой.

Теперь Руби превратилась в женщину, ведомую темной силой страсти. Дыхание ее учащалось с каждой минутой, а в низу живота усиливалось томление.

Взглянув на Сандера, Руби увидела в его глазах такое же желание. Он опрокинул ее на спину, обхватив руками груди. Он чувствовал, что она хочет его, и принялся удовлетворять ее эротический голод — горячими губами и языком. Сандер ласкал ее груди до тех пор, пока она не выгнулась в изнеможении, застонав от невыносимого наслаждения.

Ощущение его руки, проникшей между ее ног, мало назвать приятным. Оно было просто необходимым.

Лоно Руби стало влажным, готовым принять его, как и прежде. Но на секунду недоверие к женщинам снова всплыло из подсознания. Ему больше не нужны нежеланные дети.

— Таблетки… — начал Сандер.

Руби кивнула.

Загорелое тело его блестело от пота… Все чувства Руби, обострившись до предела, сконцентрировались на Сандере. Это напугало ее шесть лет назад и пугало теперь.

— Да, я их приняла, — пробормотала она.

— Клянешься?

— Клянусь…

Сандер уловил страсть в ее дрогнувшем голосе. Руби сгорала от нетерпения — так же, как и он. Ему приходилось сдерживать себя с самой первой минуты, как только он увидел ее. Мучительное влечение к ней насмехалось над ним, когда он пытался отрицать его, а теперь оно захлестнуло Сандера с головой, и огонь, вспыхнувший внутри, грозил поглотить мужчину. Сейчас для него, кроме этого желания, не существовало ничего. Он оказался во власти столь мощной силы, что ему пришлось подчиниться.

Они двигались в такт, и слова им были не нужны. Ярость и вожделение, охватившие их, боролись между собой, а ритм страсти нарастал. Тело Руби с радостью приняло его, когда он вошел в нее, словно меч в ножны. Оно требовало, чтобы Сандер двигался резче и быстрее — туда, откуда они смогут вместе взлететь на небеса, а затем спуститься на землю.

И вот он наконец произошел — потрясающий взрыв чувственного напряжения, охвативший Руби и Сандера, излившего в нее семена новой жизни. Только на этот раз не будет никакой новой жизни, потому что она принимает таблетки.

Они лежали рядом в темноте, и в наступившей тишине слышалось их прерывистое дыхание.

Теперь — когда все было кончено — Сандер, обретший способность мыслить трезво, вынужден был признать правду: он поддался своей страсти. Он был не в состоянии контролировать желание, которое Руби пробуждала в нем. Оно овладело им сейчас и овладеет снова. Понимание этого больно задевало гордость мужчины.

Не глядя на нее, он бесстрастно произнес:

— С этого момента я становлюсь единственным мужчиной, с которым ты будешь заниматься сексом. Тебе понятно? Моя жена не должна позорить меня, предлагая себя другим мужчинам. И для того, чтобы удержать тебя от соблазна, я буду следить за тем, чтобы твои непомерные сексуальные аппетиты были удовлетворены.

Сандер понимал, что слова его — лишь маска для прикрытия собственных слабостей. Ему была невыносима мысль, что Руби спит с другими мужчинами. Он был не в состоянии обуздать свою тягу к ней — несмотря на то что презирал себя за это.

Руби почувствовала, как вспыхнули ее щеки. Унижение было нестерпимым. Она хотела объяснить Сандеру, что с ней произошло нечто невероятное, когда она оказалась в его объятиях. Она готова была поклясться чем угодно, что другие мужчины не оказывают на нее подобного воздействия. Она даже собиралась признаться, что Сандер — единственный, с кем она занималась сексом. Но молодая женщина понимала, что он не станет ее слушать.

Позже, оставшись в одиночестве, Сандер попытался разобраться, почему в ту секунду, когда он прикоснулся к Руби, у него возникло желание овладеть ею. Причем желание было настолько сильным, что оно подавило его сопротивление, и Сандер не устоял. Эта женщина пробуждала в нем необыкновенные чувства, и Сандер, хотя и неохотно, был вынужден это признать.

Зная, что Сандер богат, Руби предполагала, что они полетят на остров в лайнере первого класса. Но она не ожидала, что они окажутся в невообразимо роскошном салоне частного самолета, на борту которого будут единственными пассажирами. Однако именно это и произошло. Стюардесса повела мальчиков на экскурсию в кабину пилота. Руби и Сандер сидели в салоне одни. Женщина любовалась кожаной кремовой мебелью и белоснежными коврами.

— Такой самолет и его содержание, наверное, стоят кучу денег, способных накормить сотни голодных семей, — не сдержавшись, бросила она.

Ее замечание, в котором скрывался намек на обвинение, заставило Сандера нахмуриться. Он никогда не слышал такого от своей матери — насчет сотен бедных семей, — и поэтому слова Руби больно резанули по нервам. Вроде бы мелочь, но он не смог проигнорировать ее.

К собственному удивлению, Сандер занял оборонительную позицию:

— Это не мой самолет. Я вхожу в сообщество бизнесменов, которые совместно владеют этим лайнером и пользуются им, когда необходимо. А что касается бедных, то на острове существует система социальной защиты, благодаря которой никто не голодает, и все дети получают образование в соответствии с их способностями. У нас также имеются бесплатное медицинское обслуживание, хорошее пенсионное обеспечение. И то и другое было создано моим отцом.

И почему он должен оправдываться? Да еще перед Руби?

Вечером самолет наконец-то приземлился на острове. Окрестности были окутаны тьмой, и лишь взлетно-посадочная полоса была ярко освещена. Когда они сходили по трапу, их окутал теплый и влажный средиземноморский воздух. Легкий ветерок ворошил волосы близнецов, которые прижимались к Руби, внезапно потеряв уверенность в себе. Маленький автобус подвез их к зданию аэровокзала, где Сандер обменялся теплыми рукопожатиями со служащими. Затем они направились к лимузину, ожидавшему их. Сандер посадил в автомобиль сонных детей, устроив Гарри у себя на коленях и свободной рукой прижав к себе Фредди, а Руби осталась в одиночестве. Ей некуда было девать руки, привыкшие обнимать близнецов. Она очень хотела привлечь их к себе, но не стала делать этого, не желая тревожить их сон.

К счастью, ее больше не мучила головная боль, сопровождавшаяся ощущением тошноты, однако Руби по-прежнему чувствовала себя не очень хорошо.

Лимузин быстро мчался по шоссе, потом свернул на извилистую дорогу, и молодая женщина увидела мерцающее в лунном свете море. С другой стороны дороги возвышались скалы, которые в конце концов закончились старой крепостной стеной с большими воротами. Они проехали мимо высоких башен, затем — по мощеной улочке, которая, расширяясь, выходила на большую площадь.

— Это главная площадь города, и перед нами — королевский дворец, — сообщил ей Сандер.

— Мы будем здесь жить? — нерешительно спросила Руби.

Он покачал головой:

— Нет. Дворец используется лишь для торжеств и официальных церемоний. После смерти деда я построил загородную виллу. Меня не интересуют пышность и роскошь. Самое главное — благосостояние граждан. Так же считал мой отец. Не думаю, что островитяне будут уважать меня, если я не буду уважать их.

Руби отвела глаза. Его слова заслуживают восхищения, но разве она может позволить себе восхищаться Сандером? Достаточно и того, что она не в силах совладать с желанием, которое он пробуждает в ней.

— Этот город, наверное, очень древний, — сказала женщина, решив сменить тему.

— Да, — согласился он.

Всегда, по возвращении на остров, Сандера охватывали противоречивые чувства. Он любил эту землю и людей, живущих на ней, но в сознании постоянно всплывали горькие воспоминания детства.

Пытаясь их отогнать, он сконцентрировался на другом:

— Сюда приплывали на торговых судах египтяне и финикийцы. Они торговали и с нашим ближайшим соседом, Кипром. У нас, как и на Кипре, имеются большие залежи меди, и за остров велась жестокая борьба. Династический брак положил конец распрям. Это традиционный способ решения территориальных споров… — Сандер умолк, взглянув на Руби. Ему показалось, что она издала какой-то звук.

• Предыдущая
• 16/27
• Следующая