Опасная любовь - Джойс Бренда - Страница 10

Он мог бы развлечься с дочерью де Уоренна, если бы только пожелал. Представив, какой податливой она станет в его руках, Эмилиан испытал новый неистовый прилив возбуждения. Он ни секунды не сомневался в собственном умении убеждать, как не сомневался и в том, что Клифф де Уоренн не колеблясь убьет его, едва узнав об этом.

Искушение было велико, потому что девушка очень красива. Он знал, что, покинув его ложе, она станет шептаться о нем за его спиной. Все женщины одинаковы. Его пассии не могли дождаться удобного момента, чтобы обсудить с подругами достоинства своего цыганского любовника – как будто племенного жеребца выбирали. Дочь де Уоренна была незамужней, но, судя по тому взгляду, которым она с ним обменялась, не такой уж неискушенной. Эмилиан решил, что было бы любопытно уложить ее в постель.

При этой мысли он почувствовал легкий укол, словно шестое чувство старалось предостеречь его, но он не мог бы сказать наверняка.

– Эмилиан.

Молодой человек поспешно обернулся, обрадовавшись, что его размышления прервали. Но его мгновенное облегчение сменилось беспокойством, едва он увидел серьезное лицо дяди.

– Женщина?

– Моя жена. Она рожает младенца, – пояснил Стеван.

Эмилиан немедленно ощутил разлившееся в груди тепло. Восемь лет назад он уже встречался с другими детьми дяди, но не мог бы ответить, сколько их всего и как их зовут. А теперь на подходе еще один.

Молодой человек испытал небывалый прилив эмоций. К глазам его подступили слезы, сердце наполнилось радостью. Как же много времени провел он вдали от своей семьи! Роберт, который всегда презирал и унижал его, конечно, не в счет. Стеван и его дети, Райза, Джаэль – вот его настоящая родня. Несмотря на то что он didikoi, эти люди безоговорочно приняли его, невзирая на его нечистую кровь, в отличие от англичан, которые так никогда и не стали считать его своим. Даже у Эдмунда были сомнения. В таборе Эмилиан не чувствовал себя изолированным или одиноким, не ощущал различий, не был чужаком.

Стеван обхватил себя руками за плечи.

– Ты стал совсем взрослым. Джорди говорит, у тебя богатый дом.

– Это я сделал его таковым, – честно ответил Эмилиан, вытирая глаза. Он не мог вспомнить имени жены Стевана, и ему было за это очень стыдно.

Стеван улыбнулся:

– Много budjo, а?

Молодой человек ответил не сразу. Он сделал имение процветающим не с помощью цыганского budjo, а ценой упорной работы, как истинный англичанин. Но дяде о своем честном напряженном труде он говорить не стал, предпочтя списать все на мошенничество.

– Да, очень много budjo, – солгал он.

Стеван кивнул, но улыбка его померкла.

Эмилиан напрягся. Чувствовал он себя так, словно сотни ножей впивались ему в чресла.

– Зачем ты искал меня? – поинтересовался он.

Стеван замялся, не зная, как лучше ответить, и в этот момент из-за кибиток выпорхнула молодая цыганка, взметнув вихрь своих ярко-красных юбок. Она была босиком. Замерев неподалеку от них, вскричала:

– Эмилиан! – и густо покраснела.

Он тут же узнал черты лица Райзы в ее молодом привлекательном личике и задохнулся от изумления, понимая, что перед ним его сестра, только теперь ей не двенадцать, а двадцать лет.

Радостно улыбнувшись, цыганка бросилась в объятия брата.

Эмилиан и сам не сумел сдержать улыбки, искренней и открытой, которая не появлялась на его губах уже много лет и которая зарождается в сердце. На мгновение он привлек девушку к себе, наслаждаясь крепким объятием совсем иного рода, нежели с одной из его многочисленных любовниц, которые ничего для него не значили.

– Джаэль! – воскликнул он, отпуская сестру и не переставая улыбаться. – Ты стала совсем взрослой! И такой красавицей! Я поражен.

– Ты бы предпочел, чтобы я превратилась в дурнушку? – со смехом отозвалась она, отбрасывая назад волны густых черных волос, в которых поблескивали темно-рыжие всполохи. Глаза ее были цвета янтаря.

– Никогда! – сказал он и поинтересовался, почти страшась услышать ответ: – Ты замужем?

Девушка отрицательно покачала головой:

– Нет здесь желанного мне мужчины.

Эмилиан не сумел бы сказать, обрадовали его слова сестры или нет.

Стеван ворчливо добавил:

– Много достойных цыган просили ее руки, но она всем отказала.

– Когда я захочу выйти замуж, сразу же пойму это, но пока такого желания у меня не возникало. – Она прикоснулась к лицу брата. – Ты только посмотри на себя! Совсем стал как gadjo! Да еще и богач к тому же – так Джорди говорит. Но разве могут деньги заменить просторы дорог и сияние звезд над головой?

Улыбка Эмилиана поблекла. Хотя ребенком он много раз пытался сбежать из Вудленда, в конечном счете он все же решил остаться. После смерти Эдмунда он не раздумывая вступил в наследство имением. Что ему было ответить сестре? Сейчас, находясь в кругу своей настоящей семьи, молодой человек начал сомневаться в правильности принятых им решений.

– Я полукровка, – сказал он, стараясь придать своему голосу веселость. – Вудленд – хорошее место, но все же я тоскую по дорогам и ночному небу. – Едва слова слетели у него с языка, он с болью осознал, насколько они справедливы. Ему действительно недоставало Джаэли, Райзы и дяди, но до настоящего момента он этого не осознавал.

Сестра подергала его за рукав:

– Так поехали с нами, хоть на время.

Эмилиан колебался. Искушение было слишком велико.

Стевана также, казалось, переполняли сомнения.

– Джаэль, тебе же известна поговорка: у полукровок и сердце пополам. Не думаю, что наш образ жизни долго будет радовать твоего брата. – Он посмотрел на племянника. – Его воспитали как gadjo. Наша жизнь лучше, но он этого не понимает.

Заслышав слова дяди, Эмилиан напрягся. Зов дорог призывно звучал в ушах, но у него имелись определенные обязательства. Молодой человек представил себя склонившимся над рабочим столом, до рассвета разбирающим бумаги или стоящим поодаль от прочих дам и джентльменов в большом зале, куда он явился ради заключения выгодной сделки. Потом он вспомнил, что делал вчера: проводил время в постели жены соседа, доводя их обоих до исступленного восторга. Из таких простых событий – дел имения и любовных похождений – и складывалась его повседневная жизнь.

– Возможно, так и есть, – медленно протянул Эмилиан. Его слова вовсе не означали, что он согласен отправиться странствовать с табором.

Джаэль чуть не прыгала от нетерпения.

– Какой у тебя странный акцент! Совсем не цыганский, Эмилиан!

Он покраснел. На своем родном языке он не говорил вот уже восемь лет.

Стеван прикоснулся к его руке, привлекая внимание.

– Не хочешь ли поговорить со своей сестрой?

Эмилиан посмотрел на девушку, лучащуюся счастьем и энтузиазмом. Он не хотел разочаровывать ее и надеялся, что ее добродушие пребудет с ней до конца ее дней. Молодой человек поймал себя на мысли, что мечтает показать ей Вудленд, пока kumpa’nia не уйдет на север. Он мог бы так много предложить ей теперь – вот только она предпочитала жить среди цыган.

Он как наяву видел сестру в своем доме gadjo, облаченную в платье gadji. Эмилиан напрягся, потому что это было неправильно. Он в упор посмотрел на дядю.

– У нас с Джаэлью вся ночь впереди – и еще много времени для разговоров в будущем. – Он улыбнулся девушке. – Может быть, мне удастся найти тебе мужа, jel’enedra[9].

Она состроила гримасу:

– Благодарю, но нет. Я стану охотиться в одиночку – и выбирать буду по своему вкусу.

– Ах, какая независимая! – поддразнил он. – Устроишь облаву, значит?

Она наградила его взглядом, в котором застыла боль. Джаэль вовсе не была наивной девственной изнеженной английской розой.

– Когда он появится, я поохочусь на него. – Привстав на цыпочки, она чмокнула брата в щеку и убежала.

Эмилиан молча воззрился ей вслед.