Быстро и просто - Грин Эбби - Страница 2

• Предыдущая
• 2/23
• Следующая

Тень пробежала по его красивому лицу.

— Мне надо идти, — неожиданно сухо произнес Корос.

Он спешит уйти? Он догадался о ее чувствах, но не желает о них слышать? Спасает ее от позора? Или она просто тяготит его своей глупой болтовней? Келли терялась в догадках.

Александрос уже сделал шаг, чтобы осуществить свое намерение покинуть ее… навсегда, а она так ничего не предприняла. О, как права была Элейни, говоря «сейчас или никогда».

Не помня себя, Келли схватила его за руку.

— Келли, что ты делаешь? — изумился он, застыв.

— Вот, — шепнула она и дотянулась губами до его губ.

Никогда ничего подобного Келли еще не делала. И губы, изгиб которых был ей так мил, не остались безответны, а сделались плотными и горячими. Келли ждала продолжения, приоткрыв рот, переминаясь на цыпочках. Но Александрос схватил ее за плечи, тряхнул и, вонзившись взглядом в ее блаженные глаза, прошипел:

— Что, черт возьми, ты творишь, девочка?

Это был один из тех вопросов, которые взрослые и опытные задают юным и неразумным, чтобы подчеркнуть всю глупость совершаемых теми поступков. И вовсе не обязательно на эти вопросы отвечать.

Но Келли была бесхитростной и пугливой, поэтому сказала:

— Я… целую тебя.

— Я это понял, Келли, — свирепо закивал он головой. — Так какого черта ты это делаешь?

— Прости. Я знаю, я не должна. Но… я люблю тебя, Александрос, — зажмурившись, выпалила Келли.

— Ты ошибаешься, Келли, — попытался успокоить девушку Александрос, ни на секунду не забывающий о многочисленных гостях за оконным стеклом.

— Я люблю тебя, — с отчаянным упрямством повторила Келли.

— Послушай меня, Келли, — тихо проговорил, ведя ее в сторонку, Александрос, — я не одобряю этого. Что бы ты ни чувствовала ко мне, это не любовь.

— Любовь, — заверила его девушка.

— Нет, не любовь. Со временем ты узнаешь, что такое любовь… Успокойся и иди домой. Сегодня вечером я собираюсь объявить о своей помолвке с одной замечательной девушкой, на которой намерен жениться.

— Жениться? — разочарованно пробормотала Келли.

— Да, — кивнул Александрос, не уверенный, что расстроенная девушка верно его понимает.

Но его слова отрезвили Келли. Словно дурман сошел с нее. Она попыталась улыбнуться и попросила:

— Прости меня, Александрос… Ты сможешь простить меня? Сможешь забыть? Пожалуйста, забудь меня.

Доверительно проговорив свою просьбу, она резко повернулась, скинула с плеч его пиджак, сбежала по ступенькам террасы и исчезла в темноте сада.

Девушка неслась к вилле бабушки, не разбирая пути, глотая слезы и всхлипы. Она чувствовала себя обманутой, осмеянной, униженной. И ей некого было винить, кроме себя самой. Она костерила Элейни и проклинала порывы собственной откровенности, как и вино, которое тошнотными волнами подкатывало к горлу.

И что ее заставило поверить, что царственный Александрос Корос снизойдет до нее, простушки и малолетки? Ей хотелось провалиться сквозь землю или хотя бы очутиться снова в Англии, нежели вновь попасться ему на глаза, увидеть его с невестой…

— О! Келли, прости меня! — притворно соболезновала Элейни, услышавшая ее нечленораздельные сетования.

— Поклянись, что ты ничего не знала об этой помолвке! — бессильно злилась на кузину Келли.

— Как я могла знать? Он же еще не объявил о ней! — вразумляла ее Элейни. — Но ты должна была попытаться…

— Я попыталась, Элейни! И что мне это дало? Я никчемная, толстая уродина! — рыдая и кусая губы, честила себя Келли.

И немудрено было проиграть соперничество. Невеста — Пия Кириаполос, ее многие справедливо считали красивейшей девушкой Афин — знаменитая модель и дочь влиятельных родителей.

Нарыдавшись до изнеможения, девушка уснула, а когда проснулась следующим утром, ощутила сильнейшую головную боль. Все утро она держалась темных углов бабушкиного дома, лишь бы не попадаться никому на глаза, предвкушая близящееся возвращение домой.

Никогда еще она с таким нетерпением не желала покинуть Грецию.

Но вдруг до Келли донесся громовой голос ее отца, идущий из холла:

— Как ты мог? Мы верили тебе! Ведь ей всего семнадцать! Бог мой! Совсем еще дитя. Ты собираешься жениться на красивейшей женщине Афин! Что еще тебе нужно? И как посмел ты виться возле нашей Келли?

Девушка бесшумно пробралась на лестницу и глянула вниз меж балясин. В фойе стоял свирепый отец и испуганная мать, напротив них — бесподобный ее возлюбленный Александрос Корос, который чуть поднял голос, чтобы быть услышанным:

— Семья Пии не желала, чтобы их дочь связала жизнь с завсегдатаем светских тусовок, они также не хотели, чтобы она стала женой человека, «не потрудившегося на поприще предков», а стараниями вашей дочери я теперь представляю новую категорию нежелательных женихов. Изменник и совратитель малолетних! Могу я лично поблагодарить Келли за это? — вызывающе дерзко закончил Александрос.

— Да что же ты такое говоришь? Как она могла так поступить? Она же души в тебе не чает. Да и мы относились к тебе как к сыну, — обиженно запричитала мама Келли.

— Корос, вон из нашего дома! — Отец указал Александросу на дверь, не желая продлевать дискуссию. — И никогда больше не смей здесь появляться! Ты все понял?

Келли бросилась было к Александросу, рассчитывая защитить любимого от нападок. Он же, увидев девушку, метнул в нее грозовой взгляд и отсек:

— Видеть вас не хочу, а в особенности ее.

Порывистый жест его руки остановился на Келли.

— Позволь объяснить, Александрос! — взмолилась девушка.

— Я думал, мы друзья, Келли. Почему ты так поступила со мной? Что тебя заставило? Ревность? Я считал тебя выше этого. Или, может быть, ты исполняла чье-то поручение? Тогда я должен знать, чья это была инициатива. Кто спланировал эту аферу?

— Но я не понимаю, о чем ты говоришь, — оторопело проговорила Келли.

Александрос язвительно усмехнулся.

— Я помню, какой ты была два года назад. Светлой милой девочкой. Что с тобой сталось, Келли? Как ты могла так быстро все растерять, превратившись в ядовитую завистницу? Я сказал тебе про помолвку, понадеявшись, что ты проявишь понимание. А ты… Ты этого хотела? Вот! Получай! — Александрос швырнул в сторону Келли газету.

Кипа желтоватых листов упала к ее ногам, а на фотографии в полполосы был запечатлен единственный поцелуй Келли и ее возлюбленного. Подлый черно-белый снимок дурного качества, сделанный камерой сотового телефона. И что самое необъяснимое — ссылка на электронный адрес Келли Демаршис. А ниже кричал подзаголовок:

«Жених! За миг до помолвки! Как вам это понравится?»

Семь лет спустя, отель «Ритц», Париж

Александрос Корос ощущал на своих плечах тяжкий груз усталости и скуки. Но и внутри него зияла черная дыра мрака и беспросветности, готовая поглотить и его самого, и темные тучи меланхолии, сгустившиеся над его головой в последнее время. И это при всем великолепии, которое окружало его!

Удача, богатство, красота были даны ему от рождения. В какой-то момент Александрос поймал себя на том, что с безразличием взирает на эти дары. И вот он уже не кичится своим происхождением, не злоупотребляет возможностями, не гонится за успехом.

Александрос стал заурядным хандрящим холостяком, коих в Европе и без него всегда хватало. Но что самое странное, в своей апатии он стал еще более привлекательным для женщин, опасным для мужчин, интригующим для прессы. Шепотки с придыханием преследовали его, восторженные взгляды становились все более навязчивыми, деньги все с большей настойчивостью и постоянством притекали на его счета. Коварство судьбы представлялось ему неодолимым. Александрос готов был смириться со своей участью вечного везунчика.

Он так пресытился светским общением, что старался обходиться почти без слов. Со временем щелчок пальцами стал красноречивее самых цветастых выражений, и все сбивались с ног, выполняя безошибочно угаданное желание мультимиллионера.

• Предыдущая
• 2/23
• Следующая